Черный спектр - Сергей Анатольевич Панченко

Максим прикурил зеленый «бычок», затянулся и передал его Толику.

В голову мягкими массирующими движениями проникли щупальца, разминая мозг, превратившийся в камень из-за постоянного напряжения. Появилась дурманящая легкость и чувство единения со всем миром, кроме «черного спектра» и вызывающих его причин. Не хотелось думать, что этот дым в обмен забирает здоровье. Надо было насладиться моментом, чтобы успеть восстановить потрепанную за день психику.

— Зырьте, мужики, — раздался восторженный голос Макара. Он указал рукой в сторону заката.

Солнце уже скрылось за горизонтом, от него остался только отсвет, освещающий небо, и имел он совершенно неприродный фиолетовый цвет. Явление выглядело, как сияющая корона, с длинными и короткими лучами, по очереди друг за другом. Между лучами темнела чуть подсвеченная «перепонка», меняющая оттенок от более яркого к темному с высотой. Просуществовало явление недолго, угасло, уступив небо звездам.

Часть вторая, Глава 4 «Мы в город изумрудный…»

Часть вторая

Глава 4 «Мы в город изумрудный…»

— Мы в город изумрудный идем дорогой трудной, — Максим поднял с земли тяжелый рюкзак и закинул на спину.

В памяти крепко запечатлелась картина сияющей короны в закатном солнце. От неё осталось ощущение смертельной красоты, похожее на восторженное и в то же время пугающее впечатление, как от взрыва атомной бомбы или разрушительного природного явления. В том, что это были проделки «черной зоны», никто не сомневался. Сияние усилило загадочность этого места, зарядив отряд желанием узнать о нем как можно больше.

Отряд построился в одну линию и направился прямо в ту сторону горизонта, за которой вчера сияла корона. Чем дальше они уходили от последнего поселения, тем сильнее были заметны в природе изменения, вызванные отсутствием человека. Колеи проселочных дорог затягивало стелющейся щирицей. Насекомые, в огромном множестве опыляющие цветы, гудели, как трансформаторные будки. В небе постоянно летали птицы, стаями вспархивали с деревьев, мимо которых проходил отряд. Для человека происходящее являлось настоящим апокалипсисом, но для остального живого мира, не замечающего никакого излучения, оно стало началом эпохи Возрождения.

— Жаль, у нас тут обезьяны не живут, — с сожалением произнес Макар.

— Не расстраивайся так, — пожалел его Толик. — Найдешь ты еще себе девушку.

— Да пошел ты. Есть у меня девушка. Просто хотелось узнать, как повлиял на обезьян «черный спектр». Мы все-таки в каком-то родстве состоим. Наш геном и геном шимпанзе очень схожи.

— За всех не говори, — буркнул Толик.

— Смотрите, — Макар проигнорировал замечание напарника. — Если на обезьян тоже не подействовал «черный спектр», то получается, что мы имеем дело со стопроцентным геноцидом людей.

— А ты Фила вспомни, и получишь ответ. Он, конечно, не обезьяна, но и на него не действует излучение, — Максим давно для себя решил, что проект с излучением был чьей-то идеей ограничить развитие людей, испоганивших планету. Только кому приписать авторство, он не знал. У него было три варианта: божественный, инопланетный и местный. Последний вариант он приписывал цивилизации, незаметно живущей под водой на протяжении всего существования человечества.

— Обидно, — Макар покачал головой. — Могли бы вначале предупредить или еще лучше, списочек сделать, на что надо обратить внимание.

— У них так не работает. Ты можешь микробу объяснить, чтобы он не вызывал у тебя болезнь? — встрял в полемику Егор. — Вряд ли он тебя поймет. Ты просто проглотишь антибиотик, и пусть он сдохнет там. С нами то же самое, только лекарство очень избирательное. Никто не собирается губить тех, кто не причастен к испоганиванию мира.

— А почему не убили всех и сразу? — Макара раззадорила дискуссия. — Зачем оставили «точки Лагранжа»?

— Тише вы, — шикнул на них Максим.

— Затем, чтобы вывести новую культуру, настоящего человека разумного, потому что мы не осилили этого звания. Ученые будущего назовут нас человеком безумным, хомо деменс, — шипя как змей, произнес Егор.

— Если вы будете так рьяно общаться, то скоро станете человеками дохлыми. Заткнулись все, — командирским тоном приказал Максим.

Бойцы затихли. Впереди показались зарастающие деревьями и кустарником деревенские домишки. Максим сверился с картой.

— Ивановка. Сто дворов, — прочитал он на карте всю имеющуюся информацию о населенном пункте.

— Идемте через нее, — предложил Кайрат. — Яблок насобираем и вишни.

— Не имею возражений, — Максим представил себе кисло-сладкий вкус яблок и рот наполнился слюной.

Он не любил вымершие населенные пункты из-за того, что спектр часто устраивал ловушки в окнах домов, в открытых дверных проемах. Блуждающие в темноте помещений призраки придавали оставленным домам кладбищенский дух, будто они являлись склепом для не упокоенных душ проживающих в них до катастрофы людей. Однако вкус яблок перевешивал страх.

Встретила их деревня парочкой застрявших на дороге машин. На них лежал толстый слой пыли, превратившейся с годами в потеки грязи. Они закрывали стекла полностью. Ради удовлетворения любопытства Максим потянул за ручку водительской двери. Дверь с жутким скрипом заржавевших петель подалась. В салоне, довольно чистом, было пусто. На заднем сиденье лежали большие сумки. Бегство не состоялось.

— Командир, смотри, — Егор стоял возле второго автомобиля.

Максим подошел. На грязной крышке багажника пальцем был нарисован символ фанатиков «Mir оf Fear» — перевернутое солнце. Причем сделан рисунок был относительно недавно. Ни дожди, ни пыль еще не успели сровнять его с остальной поверхностью. Он точно был сделан после схода снега. Максим открыл багажник и зажал нос.

В нем лежал обезглавленный труп. На вид ему было месяца два. Плоть, оставшаяся на костях, уже задубела и стала черной. Грудная клетка открылась, обнажив ребра и темнеющий под ними позвоночник. Максим закрыл крышку и отошел в сторону. Аппетит как рукой сняло.

— Откуда они тут? — удивленно спросил Макар.

Про «страховщиков» уже не было слышно пару лет. Думали, что они уехали подальше от водохранилища, не в силах бороться с организованным противодействием.

— А если это и не они? А кто-то под их маркой? — предположил Толик. — Чего тут делать перед самой зоной?

— Надо оглядеться, — Максим посмотрел по сторонам. — Придется прошвырнуться по дворам и домам, — его рука рефлекторно полезла в карман за потемневшим от времени портсигаром.

Отряд пустил по кругу одну сигарету. Подождали немного, чтобы действующее вещество разошлось по крови, и отправились прочесывать дома. Первые же осмотры показали, что следов присутствия человека в них нет, зато полно свидетельств оккупации жилого пространства животными. Почти в каждом воняло мочой, в углах лежали кучи собачьих, а, возможно, и лисьих экскрементов. Истлевшее постельное белье было скручено в гнезда и сильно испачкано грязью и шерстью.

— Как мы и думали. Свято место пусто не бывает, — заметил Толик. — Нора со всеми удобствами.

Осматривали сараи и гаражи, но с присутствием человека