Криоожог - Лоис Буджолд

Марок пожал плечами:

– Имя, и только. А так на него времени не тратили. И без него слишком много всего нужно было выучить.

– Это почти все, что я вытянул из папы. Полагаю, это довольно тяжелый период в его жизни. Может, если вы с Карин приедете на Зимнепраздник, мы объединенными усилиями зажмем его в угол и уломаем поделиться чем-то еще. Просто, похоже… никого, из тех кто знал этого человека, в живых больше не осталось.

Марк кивнул. – Договорились. Если мы приедем. Может оказаться интересно. Или страшно так, что волосы дыбом встанут.

– Или и то, и другое сразу. Я порой спрашиваю себя, как бы все могло сложиться по-иному, если бы он остался жив. Например, наш отец никогда не стал бы графом. Может, даже лордом Форкосиганом не был бы, если бы у его брата родился наследник прежде, чем умер дед. Он бы всю свою жизнь оставался лордом Эйрелом.

– Держу пари, он бы все равно сделал военную карьеру, – подумав, прибавил Марк.

– Возможно. А возможно, если бы ответственность за Дом легла на кого-нибудь другого, он бы чувствовал себя достаточно свободным и мог взбунтоваться. Выбрать что-то другое, стать кем-то другим.

– Ха, – только и ответил Марк.

Майлз выудил из кармана голокуб. К сожалению, не было повода снова его включить и показать Марку. Он и так это делал уже дважды.

– Вы с Карин пока не собираетесь заводить детей? Или заключать брак, – подумав, добавил Майлз.

Неформальное партнерство этой парочки, совершенно обыденное для Колонии Бета, оказалось сложно проглотить про-барраярским родителям Карин, но по прошествии нескольких лет Куделки-старшие, похоже, смирились. Три старшие сестры Карин были замужем, у каждой минимум по одному ребенку, поэтому о семейном давлении на нее речи не шло, в отличие, скажем, от того же Майлза.

– Дети меня пугают, – признался Марк. – У тебя в качестве ролевой модели был наш папа, а меня растил психованный комаррский террорист, который все время натаскивал меня быть тобою.

– Папа тоже изрядное время натаскивал меня быть мною, – ответил Майлз. – правда, здесь совсем другое дело.

Марк фыркнул:

– Еще бы.

"Сейчас мы можем на эту тему шутить", подумал Майлз, обрадованный и смущенный. "Долгий же мы прошли путь".

– У твоих детей будет двое родителей – не забывай про Карин. А она одна из самых здравомыслящих людей, каких я знаю.

– Это точно, – признал Марк. – А чего ты больше всего боишься теперь, когда сам стал отцом?

– Что если… – Майлз оттянул прядку волос и скосил глаза, словно пытаясь разглядеть в ней седину, но стрижка у него все равно была слишком короткая. – Что если мои дети обнаружат, что никакой я не взрослый? Они будут страшно разочарованы?

Тут Марк не выдержал и расхохотался в полный голос. Прекрасный звук, подумал Майлз, и сочувственно усмехнулся.

– Думаю, твоя жена это уже выяснила.

– Боюсь, что так. – Майлз потеребил губу. – Хе. Как думаешь, Форлынкин и госпожа Сато – хорошая пара?

– Боже правый, мне-то откуда знать?

– Ну, он так на нее глядел… Вот насчет нее я не уверен. – Оттого Майлз испытывал сейчас к Форлынкину товарищеское сочувствие. И мысленно пожелал ему удачи

Роик замер, вглядываясь в галерею под ними.

– Что там такое? – спросил Майлз.

– Полковник Форвента. Интересно, что ему нужно.

Майлз перегнулся через перила и вытянул шею. Этот офицер, среди прочих своих обязанностей, отвечал на Эскобаре за передачу данных между барраярским посольством и основной пересадочной станцией. Майлз уже имел с ним дело, чаще, чем с его предшественниками. Полковник посмотрел наверх, увидел Роика, потом Майлза, махнул им рукой, точно прося подождать на месте, и двинулся к лифтам в конце галереи.

– Нас, держу пари. Или меня. – Разумеется, СБ уже знала, что их корабль прибыл.

– Тебя, я надеюсь, – заметил Марк. – Я с ним пару раз беседовал. По-моему, он мне не доверяет.

– Для барраярца он настоящий космополит, – сказал Майлз. – Один из папиных Новых Людей. Черт, надеюсь, он не притащил мне новую работу.

Хоть мысль и нежеланная, но от нее так просто не отделаешься. Если где-нибудь на другом краю обитаемой галактики разгорелся очередной лесной пожар, затрагивающий барраярские интересы, так вот он, самый известный пожарный Грегора, уже на полпути туда. Губы Майлза дрогнули. "Ну, уж нет, я только-только возвращаюсь. Я домой хочу!"

– Забавно, – заметил Роик по здравому размышлению. – Кажется, я никогда прежде не видел его в парадной форме.

Майлз тоже.

– Верно. Он всегда носит местную гражданскую одежду и старается не выделяться среди окружающих.

Но не сегодня. На Форвенте был темно-зеленый военный китель с высоким воротом и всеми наградами и знаками различия и зеленые брюки с красными лампасами, заправленные в начищенные до блеска высокие сапоги. Более неподходящий для космической станции наряд и вообразить сложно.

– Черт, какой у него щегольской вид. Интересно, в чем дело?

– Через минуту выясним. – Марк развернулся на стуле, глядя, как офицер пробирается к ним между столиками.

Чем ближе подходил Форвента, тем медленнее становился его шаг; он нацелился взглядом на свою предполагаемую жертву, хотя лицо его оставалось совершенно бесстрастным. Полковник остановился возле столика, серьезно кивнул Марку и Роику, вытянулся по стойке смирно и откозырял Майлзу самым официальным образом, хотя тот был не в мундире, а в своих обычных серых брюках и пиджаке.

Посланник облизнул губы и обратился к нему:

– Граф Форкосиган, сэр?

ИТОГИ.

Авторское послесловие

(Пять людей и пять драбблов – зарисовок по сто слов каждая).

1. Марк

Однажды Марк застрелил человека из нейробластера; он уже видел, как изумление в глазах сменяется пустотой, когда разряд выжигает мозг. Но почему же в памяти всплыло именно это черное воспоминание, когда он смотрел на Майлза, узнавшего о смерти их отца? Не прозвучало ни жужжания, ни треска выстрела; всего лишь три тихих слова.

Прошло какое-то время, пока Марк менял билеты, и внезапно он понял, что в ту секунду действительно видел смерть. Как будто лорд-наследник и граф, его отец, были единым тандемом, и теперь лорд Форкосиган умер. Его прежняя жизнь безвозвратно утекла прочь в ту долю секунды, когда кровь отхлынула с лица Майлза.

2. Майлз.

Граф Форкосиган уставился на свое отражение в зеркале. – Черт.

"Черт. Черт. Черт…"

– Вы в порядке, м'лорд? – встревоженно окликнул его Роик из каюты корабля-курьера.

– Разумеется, я не в порядке, идиот! – рявкнул Майлз и добавил уже тише: – Извини. Извини. Я себя чувствую так, словно у меня вытащили мозг, и в черепной коробке не осталось ничего, кроме уходящих в позвоночник оборванных нитей. Боже мой. Теперь-то нам зачем спешить? Мы что, можем куда-то опоздать?

– Графиня… э, вдовствующая гра… ваша мать ждет вас на Сергияре.

– А, – пробормотал граф. – А-а. Извини.

– Мы справимся с этим, м'лорд.

3. Корделия

Не Корделия обнаружила его, но именно ей пришлось принимать решение. Аневризма мозгового сосуда, теплый день, прошло целых два часа – слуги были уверены, что седовласый мужчина просто заснул в кресле, как это часто бывало после обеда.

Голос Майлза звучал резко и измученно. – Неужели ты не могла все равно провести криоподготовку? Технологии развиваются, и…

– Очнуться без разума и памяти, с разорванной в клочья душой? Он как-то сказал мне: ни один человек не захотел бы влачить такую жизнь.

Хотя, возможно, проснуться с бременем неповрежденных воспоминаний было бы для него не менее ужасно. Сможет ли Майлз когда-нибудь это понять?

"Мичман Дюбауэр. Прости".

4. Айвен.

Государственные похороны длились целую тяжкую, изнурительную неделю. Айвен смотрел, как Майлз поднимается на трибуну, чтобы произнести речь. Грегор предоставил ему лучших спичрайтеров; Майлз перечеркал все ими написанное. И все же у Айвена перехватило дыхание, когда Майлз стиснул бумаги в дрожащем кулаке и едва не отшвырнул их прочь, чтобы выплеснуть свои выстраданные слова экспромтом, без подготовки.

Тут взгляд Майлза остановился на его детях, растерянных и неуверенных, стоящих в первом ряду вместе с матерью и бабушкой. Он помедлил, разгладил бумаги и начал читать. Речь нового графа была именно такой, как нужно; многие плакали.

"Но что бы произнес тот, прежний Майлз?" задумался Айвен.

5. Грегор

На скромное погребение в Форкосиган-Сюрло собралось около сотни человек. Могила была двойной, но разверстая яма зияла лишь с одной стороны; земля ждала, словно супружеское ложе. Гроб несли шестеро: конечно, Айвен, Иллиан и Куделка; от Комарры – Дув Галени, от Сергияра – адмирал Джоул. И еще один человек.

Леди Элис, которой здравым рассудком были обязаны все присутствующие, заметила, что место Грегора – вместе со скорбящими близкими.