Любовь без размера - Стефани Эванович

неадекватно отреагировала Холли, – сказала она и ускорила шаг, чтобы не отставать.

– Это больше похоже на обвинение, чем на объяснение. – Логан остановился у своей квартиры и вытащил из кармана ключи. Натали догнала его и накрыла его руку своей, мешая отпереть дверь.

– Я понимаю, что ты, наверное, на меня очень злишься. И я тебя не виню. Но выслушай меня, пожалуйста, – сказала Натали.

Даже на фоне пульсирующей головной боли ее красота бросалась в глаза. Она была такой грациозной и хрупкой, что было трудно поверить, что она могла быть и чрезвычайно злобной. И все же сейчас она казалась искренней. Логану все меньше хотелось ссориться, он впал в угнетенное состояние, шумно выдохнул и уступил.

– Ладно. Заходи.

Отперев дверь, Логан прошел в квартиру, придержав дверь для нее. Он включил свет и, пройдя в гостиную, сел на диван. Положив локоть на колено, он оперся здоровым глазом на ладонь, оказывая давление на глазницу в надежде, что это ослабит головную боль. Не поднимая взгляда, он по легкому движению диванных подушек почувствовал, что Натали села рядом.

– Ну и отделала она тебя, – наконец сказала Натали.

– Ты об этом пришла поговорить? – ответил Логан куда-то в руку, продолжая сидеть, устроив глаз в ладони.

Натали откинулась на спинку дивана.

– Ты, Логан, этого не заслужил. Не заслужил быть посмешищем. Когда мне позвонили и рассказали, я не поверила своим ушам.

– А вот любопытно, кто тебе сказал? – без особого интереса спросил Логан.

– Клифф Колдуэлл из «Post», – как можно мягче ответила она. – Материал будет на шестой странице.

– Прекрасно, – без выражения сказал Логан, поднимая голову и со вздохом откидываясь на спинку. Взглянув на Натали, он едва сдержал смех. У нее был по-настоящему озабоченный вид. Ему даже показалось, что в нем был намек на угрызения совести.

– Он еще сказал, что фотографии плохие и их, наверное, не опубликуют. Только короткую заметку. Даже имен не будет, кроме Чейза. – Она сокрушенно улыбнулась и продолжила: – Когда он описал, что на ней было надето, я сразу поняла, что произошло. Прости меня, Логан. Клянусь, я с ней перемолвилась не более чем пятью словами – конечно, одно из них было «кря». Я понятия не имела, что она такая неуравновешенная.

Порыв рассмеяться превалировал при слове «кря», которое запустило у него в голове воспроизведение событий вечера. Он насмешливо хмыкнул:

– А знаешь что? Я тебе вполне верю.

Натали с облегчением выдохнула:

– Правда? Спасибо. Я действительно ужасно переживала, даже если бы это не я вывела ее из себя.

Логан ничего не сказал, так как не был расположен рассказывать о Холли больше, чем уже было известно Натали. Если Натали хотела считать Холли неразумной или психически неуравновешенной, так тому и быть. Допустим, Натали узнает, что ее слова возымели нужный эффект и почему, но это мало что изменит. Ему просто нечего было сказать о чем бы то ни было. Ему было все равно, почувствует Натали себя хуже или лучше. Интересовала его лишь женщина через несколько районов, считавшая часы до отъезда.

Натали продолжала наблюдать. В Логане ничего не осталось от того плейбоя, которого она знала. Не осталось и следа от его добродушно-веселых шуток, от его игривой улыбки. Он был не просто побит, он был сломлен. Она почувствовала себя не в своей тарелке и стала сомневаться в причинах своего прихода. Поначалу она была уверена, что время было как нельзя лучше. Он был бы в высшей степени рассержен, что оказался по такому поводу в центре внимания. Но при этом он, наверное, захотел бы как можно скорее закрыть тему, даже если бы признал, что ему не хватает психопатки, которая все это учинила. Сидевшего рядом Логана она совершенно не узнавала. Он находился в сильном унынии и не был готов ничего закрывать. И он даже никак не пытался это скрыть.

– Ты и вправду выглядишь ужасно, – наконец сказала она. – Может, дать тебе пару таблеток адвила или лед?

Мечтая хотя бы на несколько мгновений остаться одному, он кивнул:

– Да, адвил бы не помешал. По-моему, он в шкафчике с лекарствами.

Натали торопливо поднялась и пошла за болеутоляющим и за стаканом воды, чтобы запить таблетку, оставив его в гостиной одного. У него не было сомнений, что Натали сказала правду. Не было сомнений и в том, что у Холли хватило сообразительности воссоздать события на основе одного слова, особенно после того, как Аманда подтвердила, что Холли на него отреагировала. Никто не мог предвидеть, какую Холли устроит сцену. Было бы легче возложить вину на Натали, но глубоко внутри он знал, что ответственность лежала на нем, и только на нем. Тина была права. Это должно было случиться. Он был так беспечен, даже неосмотрителен. Если не Натали, в конце концов нашелся бы кто-то другой. И все же у него продолжала вызывать улыбку мысль о том, как развлекло представление, устроенное Холли, тех, кого это эмоционально никак не задевало.

Вернувшись и протянув ему две капсулы и стакан воды, Натали села рядом. Она ждала, чтобы он с большим глотком воды проглотил таблетки.

– Спасибо, – сказал он. – Извини меня за отсутствие гостеприимства. Можешь взять там все, что хочешь.

– Все, что хочу? – подождав, переспросила Натали.

Логан с любопытством взглянул на нее и отрицательно покачал головой:

– Перестань, Натали, ты же не хочешь быть запасной шлюшкой.

Она резко откинулась на спинку дивана и с явной неприязнью скрестила руки на груди.

– Нет, конечно, в твоих устах это прозвучало неприглядно. Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя дар красноречия?

Он дождался, чтобы она посмотрела на него, и показал на глаз.

– Ну да. Памятку я получил, – с сарказмом заметил он и рассмеялся. Натали тоже не смогла сдержать улыбки. Он глубоко вздохнул, посмотрел на нее и снова покачал головой.

– Прости, – искренне попросил он. – Не знаю, когда мой язык стал мне злейшим врагом, но ты поняла, что я имел в виду. Я бы тебя сейчас трахнул, потому что ты здесь, готова, и я такой придурок, но думаю я о ней.

О ней. Натали положила ногу на ногу и, продолжая его изучать, склонила голову набок. На этот раз она заметила, как неряшливо он выглядит. Из-под пиджака в тонкую полоску торчал воротничок. Рубашка была помята и местами расстегнута, галстук развязан. Вид у него был несчастный. Если бы он только дал ей шанс, она могла бы помочь и все исправить. Им суждено быть вместе, они лучше подходят друг другу – наверняка он теперь и сам это