Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— Мы не только уберем из королевства опасного преступника, но и спасем множество жизней. Да, у меня есть небольшой шкурный интерес, но ради столь малой выгоды я бы не взялась за дело, если бы не знала всего… Похищения светлых, пф, — она хмыкнула. — Происходят каждый божий день и мне нет до этого дела. Но ни один человек не заслужил, чтобы с ним творили такое, что творят вампиры в своих тайных лабораториях.

— Кто организатор?

— Не знаю.

— Кристина!

— Я правда не знаю. Выполняя очередную миссию, я столкнулась с закрытыми проектами «Возрождение» и «Бессмертие». Ты знаешь мой любопытный нос, он любит открывать папки с красивыми названиями. Я быстро пролистала и… то, что они задумали — не должно воплотиться в жизнь.

— Вампиры?

Кивнув, Кристина увлекла темного мага в беседку и села на мягкий диванчик. Дрожащими длинными пальцами она заправила за уши короткие рыжие прядки и принялась делиться информацией. Блэквел знал — прерывать сейчас нельзя. Нужно слушать, брать на заметку и вовремя стряхивать лапшу с ушей. А то, что прошло первичный фильтр верификации — тщательно проверить по своим каналам.

В комнате Леа

Пробуждение, словно ласковый котенок, копошилось пушистым комочком где-то в районе живота. Девушка подняла плечики и лениво потянулась всем телом, чувствуя негу и расслабление. Как после горячей бани с дубово-березовыми вениками и прыжками в снег. Однажды они с Тором ходили в такую. Ох, и визга было, когда он впервые повалил ее разгоряченное тело в сугроб, растер снегом и поволок обратно в парную, где тут же оприходовал горячими вениками. От таких ощущений у девушки бешено кипела кровь, и колотилось сердце, не успевая ее перерабатывать. Ей казалось, она скончается от разрыва сосудов, но нет — выжила и ей даже понравилось! Зато после такой бани сон, даже на старом матрасе поверх бетонного пола, был сладким, а пробуждение — удивительным. Ей казалось, что она заново родилась тогда. Светлая улыбнулась приятным воспоминаниям. Тор. Они не виделись уже целую вечность…

Сейчас Леа чувствовала себя также — словно заново родилась, хотя, вроде бы, причин для этого не могло быть. Более того, сознание стало подкидывать картинки недавнего прошлого: багажник, свет, ударивший в глаза, дезориентирующий хлопок и свинец, со свистом вгрызающийся в дерево совсем рядом с ней, а дальше… дальше пустота. Почему она не помнит дальнейших событий? Леа повернулась на бок, силясь воспроизвести произошедшее, но отчего-то прошлое надежно хранилось под семью замками подсознания и не желало выходить наружу, высовывая лишь небольшие ниточки. Но дергание за них ни к чему не приводило. Одно лишь Леа ощущала предельно остро: присутствие Блэквела. Не здесь, не сейчас, а там, в той закрытой части воспоминаний его было много.

И губы помнят не случившийся поцелуй… как такое возможно?

Поняв, что терзать себя бесполезно, Леа села в кровати и оглянулась. В комнате находится. Да только, как сюда попала из леса-то?

— Проснулась-таки? — улыбнулась Бри, откладывая учебник. — Короткий сон младенца. Полчаса и ты снова с нами?

— Бри, как я здесь оказалась?

Девушка заломила изящную белоснежную бровку и улыбнулась:

— Дорогуша, ты сама пришла. Хмурая, как грозовая туча. Разговаривать наотрез отказалась, переоделась и спать завалилась. Я так понимаю, денек выдался не из легких, потому приставать с расспросами не стала.

— А… понимаю, это может показаться глупо, но… здесь не было господина Блэквела?

— Ох, — мечтательно усмехнулась соседка. — Если бы здесь был куратор шпионского факультета, ты бы проснулась от сладостных стонов и сразу это поняла! Мне кажется, он с каждым днем становится все более сексуальным и менее доступным. Хотя, второе как раз и диктует первое. Они с Викторией снова вместе. Невероятно, но печальный факт.

Девушка состроила рожицу и снова вернулась к учебнику.

— Техника орально… ого… ой, — смутилась светлая, прочитав обложку.

— Ага. Завтра практикум по технике соблазнения. Нужно готовиться, чтоб не ударить в грязь… ртом! — рассмеялась Бри, а Леа смутилась еще больше, ведь вспомнила слова господина куратора. Он больше не станет с ней заниматься, а это значит, что Суарес тоже идет на занятие, где будут рассматривать эту самую технику.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А… когда у вас… ну, это занятие?

— Хочешь присоединиться? — неподдельно изумилась соседка. На светлую это не было похоже.

— Напротив. Но это распоряжение куратора.

— Держи.

Светлая получила расписание занятий. Несколько раз в неделю она ходить точно не будет — просто не перенесет. Достаточно и одного. К тому же, это занятие совпадает с ее непосредственными предметами. Сходит завтра и все. Неделю передышки. Лучше уж сразу сделать то, что неприятно, чем плавить себя в нервозности предвкушения.

Поскольку соседка погрузилась в чтение, Леа решила заняться своими делами. Она глянула на время — у нее буквально двадцать минут, чтобы принять душ и отправиться на встречу по поводу первой в ее жизни операции. От волнения кишечник заурчал. Когда она ела последний раз? А, впрочем, неважно.

Но, перед тем, как пойти в душ, светлая достала одежду и, порывшись в карманах, выудила записку от Тора. Этот шифр они тренировали годами, а потому расшифровывать почти не приходилось. Нужные буквы сами выглядывали из слов и складывались в предложения.

«Сопротивляйся — дом».

Что бы это могло значить? Сопротивляться кому или чему? Распоряжениям Нолана? Но я ведь знаю, что будет с Тором за мое неповиновение. Как он может просить о подобном? Впрочем, зная друга, он может и собой пожертвовать ради меня. Нет. Я не предоставлю ему такой возможности — не имею морального права.

А что значит слово «дом» и как оно связано с сопротивлением — Леа не понимала. Головоломка никак не складывалась, сколько бы она ни билась. Ее дом разрушен. Там точно никакой информации, чтоб оказать сопротивление, не может быть. Да и дом Тора находился неподалеку. От него тоже следа не осталось.

«Быть может, «дом» — это тоже шифр», — думала она, принимая душ. Только ничего связанного в голову не шло. Дом… дом… дом…

Почему-то, чем больше она думала о доме, тем чаще сознание подкидывало воспоминания последней встречи со связным в лесу.

Вспышка и железный тон: «Красный»… Вспышка… лес, острый запах хвои. «Одиннадцать»… Что все это значит? Разрозненные кусочки никак не желали складываться в целостную картину.

Приказав себе подумать об этом позже, девушка натянула брюки, рубашку, сделала высокий хвост и последний раз глянула на Бри. Кажется, на о чем-то хотела спросить, но не помнила, о чем именно.

— А! Хорошо, что еще не ушла. Я тут в своей тумбочке нож нашла. У меня такого точно не было, — соседка выудила из тумбочки предмет и протянула его Леа. — Твой?

— Мой, — оторопела девушка, не веря такому счастью. Неужели нож родителей у нее? Неужели Блэквел действительно решил сдержать слово и вернуть его? — Спасибо, Бри!

Она стиснула соседку в объятиях, достала из шкафчика крепление и прочно закрепила нож на лодыжке. Там, где обычно его и носила.

— Вот теперь и пойду со спокойной совестью, — радостно попрощалась она и направилась к месту встречи.

С ножом она чувствовала себя более уверенной. Словно родители или Тор, который учил ее пользоваться оружием — незримо находятся рядом. Но сейчас она должна думать о главном: предстоящей миссии. Не хотелось ударить в грязь лицом перед Кристиной. Отчего-то светлая желала произвести на нее хорошее впечатление. Понравиться. Она чувствовала необъяснимую симпатию к незнакомке, на уровне восхищения. Наверное, по этой причине и застыла в березовом пролеске, разглядывая издалека беседку.

Они уже были там. Кристина, положив голову на грудь Этана, поглаживала его торс, затянутый в обтягивающий черный шелк и что-то щебетала. Темный маг напряжен, но в глазах — предательские огоньки. Леа сразу поняла — у него все еще чувства к бывшей пассии. Почему от этого факта неприятно кольнуло в груди?