За все надо платить - Александра Маринина

– Наверное, ваш муж доволен, что вы теперь по ночам не дежурите, – заметил он, глядя, как Юля расставляет на столике тарелки и приборы. – Вы и выглядите совсем по-другому.

– Надо думать, – откликнулась медсестра. – Ночные дежурства замужним женщинам противопоказаны, особенно если у них ревнивые мужья. Бессонная ночь – просто детский лепет по сравнению с тем, что приходится выдерживать дома. Слава богу, с моим мужем в этом плане проблем нет.

– Вам повезло, не то что Ольге.

– Ольге? – обернулась к нему Юля. – Ну что вы, Александр Иннокентьевич – милейший человек. Насколько я знаю, он ни разу за всю супружескую жизнь не устроил Оле ни одной сцены. Неужели она вам жаловалась на мужа?

– Нет, – ответил Оборин внезапно пересохшими губами. – Я имел в виду не медсестру Решину, а одну свою знакомую. Ее тоже зовут Ольгой.

Глава 17

– Чем порадуешь?

– Да ничем, все тихо более или менее.

– Что значит – более или менее? Что-то произошло?

– Пока ничего серьезного. Так, мелочь. Та женщина с Петровки, которая брала в Южном округе материалы, откуда-то вспомнила, что было девять свидетелей, и очень удивляется, почему их осталось всего восемь. Ездила к моему человеку в отделение, пыталась выяснить, в чем дело.

– Выяснила?

– Ну что ты. Парень надежный, он все свои бумажки заново переписал, моей фамилии там нет и не было никогда. Он той женщине бумажки показал, у него тоже восемь свидетелей, а она ему про какую-то карту твердит, дескать, прежде чем в компьютер данные вносить, точки с адресами свидетелей на карте поставила. Вот на карте у нее получилось на одну точку больше. Но ты не беспокойся, она думает, что сама по рассеянности что-то напутала.

– Смотри мне. Ты – мое алиби. И ты должен быть чист, аки ангел.

* * *

Эдуард Петрович Денисов до сих пор находился в Москве, хотя в родном городе его ждали неотложные дела. Кое-какие дела у него, разумеется, были и в Москве, но отнюдь не ради них оставался он в столице. Он хотел своими глазами увидеть, как будет доведено до конца дело с поисками убийц Лили и маленького Филиппа. Часами сидел он в кресле в своей роскошной квартире на четырнадцатом этаже, которую купил специально в прошлом году, ибо терпеть не мог гостиницы, смотрел в холодное осеннее небо и думал, как же могло так получиться, что одной рукой он пытался найти тех, кто убил Лилю, а другой – покрывал убийц, делая их недоступными для правосудия. И не только для правосудия, но и для самого себя.

Он знал, что у Анастасии на работе неприятности из-за контактов с ним, ведется служебное расследование, даже, кажется, кто-то из работников ГУВД полетел в его город, чтобы проверить ее рассказ об убийстве в санатории. Тогда он спросил ее:

– Я могу чем-то помочь вам?

– Нет, спасибо, – грустно ответила она. – Если случится так, что вас начнут спрашивать обо мне, не надо ничего скрывать, хорошо? Я рассказала им все как есть, мне стыдиться нечего.

– Как скажете, – откликнулся Денисов.

Сегодня утром он позвонил племяннику жены Мише Шоринову.

– Как твое гениальное лекарство? – поинтересовался Эдуард Петрович. – Уже запустили производство?

– Нет еще. – Голос Шоринова был злым и раздраженным. – Что-то у них не клеится. Но обещают, что вот-вот.

– Обещают, – хмыкнул в трубку Денисов. – Знаем мы эти обещалки, сколько раз накалывались. Твое счастье, что деньги быстро вернул, а то представляешь, какие проценты бы уже накатили! Ты же уверял меня, что после покупки архива запуск производства – вопрос нескольких дней, а уж скоро месяц будет.

– Ну дядя, – промямлил Михаил Владимирович, – не всегда все получается так, как планируешь.

– Конечно, конечно, – миролюбиво согласился дядюшка. – У меня, Мишенька, дело к тебе есть. Нужен человек, имеющий навыки поисковой работы, хорошо знающий Москву и правоохранительную систему. Желательно, чтобы он имел загранпаспорт и многократные визы в две-три страны Западной Европы. Есть у тебя такой?

– У меня? – растерялся Шоринов. – Что вы, дядя, откуда?

– А ты подумай как следует. Деньги плачу хорошие, ему – много, тебе – чуть поменьше, за хлопоты и посредничество, но тоже прилично. А вот тот парень, который нашел архив… Он бы мне вполне подошел. Свяжи-ка его со мной.

– Его нет в Москве, дядя, я же вам говорил, он поехал следом за девушкой, чтобы успокоить ее, объяснить…

– Ну, это когда было! – небрежно бросил Денисов. – Он уже давно должен был вернуться.

– Нет, его до сих пор нет в Москве.

– Слушай, Михаил, ты что-то темнишь. – Голос Эдуарда Петровича вмиг стал холодным и подозрительным. – Почему он до сих пор не вернулся? Насколько я понял из твоих слов, девушка была напугана необычно большой суммой наличными и подумала, что на ее глазах и с ее участием происходит нечто преступное, поэтому по возвращении в Москву она возомнила себя опасным свидетелем, испугалась, что ее захотят уничтожить, и удрала. Твой парень выяснил, куда она уехала, и поехал следом за ней, чтобы все ей объяснить и успокоить. Я правильно излагаю?

– Да, – дрогнувшим голосом подтвердил Михаил Владимирович.

– Потом ты откуда-то узнал, что девушку разыскивает милиция, и подумал, что если милиция имеет к ней претензии, то девушка, дабы облегчить свою участь, может поделиться со славными стражами порядка информацией о проживающей в Нидерландах вдове профессора Лебедева и о том, что некий господин Шоринов в Москве задумывает присвоить авторские права на изобретение Лебедева, а несчастная вдова останется при пиковом интересе и ничего за научное наследие покойного мужа не получит. Кроме, конечно, того миллиона, который ей заплатил Шоринов, поскольку совершенно очевидно, что если он по архиву сумеет восстановить препарат, изобретенный Лебедевым, то получит поистине сказочные прибыли, из которых, как человек непорядочный, вдове он не даст ни копейки. Ты, Миша, такого расклада побоялся, судиться с вдовой за авторские права тебе неохота, и ты попросил меня свести тебя с людьми, которые помешают милиции найти девушку и предъявить ей свои претензии. Я правильно тебя понял? Так все было?

– Да, – снова подтвердил Шоринов.

– Тогда объясни мне, почему твой молодой человек до сих пор не вернулся?

– Может быть, он еще не нашел девушку, – неуверенно высказал предположение Шоринов.

Гипотеза не выдерживала никакой критики, о чем Эдуард Петрович не замедлил сообщить племяннику:

– Голубчик, он, как я понял, еще в Москве точно знал, где она. Иначе чего ж было огород городить с идущей по следу милицией. Если бы он не знал, где девушка, то и милиция этого не знала бы. Так почему он не вернулся?

– Не знаю, – наконец твердо сказал Михаил Владимирович. – Может быть, ему там нравится, решил пожить немного, отдохнуть. Телку нашел и залег с ней в койку. Может, даже с Тамарой, она девушка красивая.

– Вот это другой разговор, – обрадовался Денисов. – Значит, так, Мишенька. Парня своего вызывай сюда немедленно. У меня есть для него задание, очень срочное и очень конфиденциальное. Подчеркиваю, срочность здесь такая, что за нее я плачу особо. Поэтому, если ты сумеешь достать своего парня и сделать так, чтобы завтра, а лучше сегодня к вечеру он был в Москве, ты лично за свои старания получишь от меня тридцать тысяч баксов. Ему же, если он сумеет прилететь сюда в указанные сроки, – пятнадцать тысяч. Но, разумеется, только при том условии, если он возьмется за мое задание. Если же он просто приедет, а работать на меня не станет, то и не получит ничего. Я оплачивать его приватные прогулки не намерен. Задача понятна?

– Скажите хоть, какого рода задание, – робко попросил Михаил Владимирович.

– Я же сказал тебе – поисковая работа. Больше тебе пока знать не нужно. Действуй, Мишенька.

* * *

В самолете Саприн безуспешно пытался заснуть, но ему, к сожалению, попалась жутко говорливая соседка – дама слегка за сорок, которая тут же «запала» на его красивое синеглазое лицо и всеми силами старалась Николая очаровать. Он вполуха слушал бесконечную болтовню попутчицы, стараясь вовремя кивать и подавать короткие, но необходимые реплики, дабы не казаться невежливым, а сам размышлял над срочным вызовом Дусика. Что бы это означало? Дусик сказал, дело не терпит отлагательства, причем до такой степени, что только лишь за один приезд в Москву в течение суток Саприн получит пятнадцать тысяч долларов. Интересно, а как же Тамара? Впрочем, раз люди, которые взяли дело в свои руки, велели Тамару пока не трогать, чего ж зря время терять? Можно пока на чем-нибудь другом заработать.

Самому Саприну такой поворот казался наилучшим. Убивать Тамару ему совсем не хочется, она хорошая баба, деловая, собранная, обязательная, покладистая и лично ему ничего плохого не сделала. Он взялся за ее устранение только ради того, чтобы заработать денег для Иринки. Но если подворачивается возможность добыть необходимую сумму, не трогая Тамару, то это же только лучше! Может быть, запрет на ликвидацию Тамары Коченовой продлится достаточно долго, и Николай успеет заработать денег не только для сестры, но и для себя, чтобы забрать Катю и уехать вместе с ней в те же Штаты. Жить одной большой семьей в двух соседних домах с Иринкой и Леонидом, вместе растить детей и никогда не видеть ненавистную суку-мать и ее поганого педераста-муженька.