Заметки конструктора - Владимир Александрович Быков

class="p1">Дипломатия, где вроде царствует интеллект, – естественное упражнение умов, направленное на поддержание статус-кво такого уровня неопределенности и напряженности, которые бы гарантировали возможность длительного и более или менее эффектного в глазах народа, а больше, конечно, правительства, подобного упражнения. Когда же надо действовать дипломатия кончается. Остается сила.

Человек тяжело увязывает причины и следствия, касающиеся собственного Я. Но знать должен, что неприятности, доставляемые ему, есть плата за его дела и она редко бывает меньше дел. Легко играя, но не умея и не имея способностей посмотреть на себя со стороны, человек доводит игру порой до полного абсурда. Он уже виден всем, а человек упрямо продолжает тащить себя в болото, увязая в нем всё сильней и сильней. Легко не допустить ошибки ( почти так же, как и сделать ее) – исправить же трудно, а то и совсем не возможно. Бог не вытаскивает нас из беды. Это не отвечает его проекту устройства мира. Он посылает человеку испытание, иногда совсем не соответствующие ожидаемому им наказанию за содеянное. Каждый волен жить и вести себя как ему хочется, но учитывать возможные ответные шаги со стороны тех, кому оно может не понравиться.

В жизнь не вписываются никакие общие правила. Ложь недопустима, но люди лгут и каждый имеет право на неправду, хотя бы до тех пор, пока неправда касается самого субъекта и тех, кому она выгодна и приятна, и даже тогда, когда она может быть демонстративно отвергнута в силу достоверной известности ее непреемлющими. Врут все, разве по разному и в разных объемах. Правда, есть «святая» ложь. Это та, что касается одного и даже юридически не доказуема. Но, как только делается достоянием двух, а тем более трех, – она может превращаться в унизительный фарс для лгущего. Не зря говорят, что ложь должна быть до нахальства откровенной. Нормально же можно гордо отрицать лишь то, о чем ты думал или что делал один, хотя последнее не очевидно.

Люди, для которых чуть ли не главное – здравый смысл, собственное самоуважение и достоинство, плохо вписываются в общую систему установившихся взглядов и мыслят с большим упреждениям событий. Они воспринимаются, как критиканы, не нравятся своим верховным работодателям и не назначаются на высокие посты. Вместе с тем, будучи плохими политиками, в конкретном деле оказываются неплохими тактиками и умеют добиваться, и вполне быстро, своих целей и нужного им конечного результата. Умеют уговорить начальство, пользуются его доверием и привлекаются на решение крупных проблем. Как это можно объяснить? В первом случае – они не имеют желания взять на себя властные функции и ответственность и потому проявляют неконструктивный критиканский дух. Во втором – они их берут, берут с удовольствием и желанием довести им импонирующее до конца.

Мы поражаемся предсказаниям разных астрологов, хотя в принципе в них нет ничего таинственного. Все они основаны на хорошем знании истории прошлого и ясном понимании неизбежной повторяемости всего на основе закона цикличности и краткости существования всего живого. Изменяется уровень изобретений, открытий. Воздействие их на человека, впечатления от них одинаковы как в средневековье, так и сейчас. О чисто психологических моментах поведения человека, о том, что относится к категории его страстей (власти, деспотизме, добре, зле) – не говорю. Меняются формы проявления, суть же их не подвержена даже закону медленной эволюции. В этом смысл неразгадываемой тайны жизни. Будущее в общем плане (без частностей, без фона) будет копией прошлого и настоящего. Таким же неизменным, как жизнь пчел и муравьев, меняясь в чем-то, остается для нас в привычно-восхитительном постоянном виде. И если бы кто-нибудь более разумный посмотрел со стороны, то он увидел бы ее ничем не отличающуюся от того, что испытываем мы, взирая на муравейник, к которому подвигаемся, уподобляясь все больше и больше, бессмысленно бегающим взад и вперед и чего-то тащащим муравьям. Все неизменно. Микродвижение пешком и на лошади превратилось лишь в макродвижение на самолете, который завтра заменит какой-нибудь звездолет. Нужно заразиться жить сегодняшним днем, а не будущим. Жизнь должна обрести форму спокойного течения.

Человечество равнодушно относится к одиночным творениям отдельных своих собратьев, будь они больше, чем талантливы и даже уникальны. Кто помнит автора знаменитой Марсельезы Руже де Лиля, сочинившего ее в час великого просветления ума и необычайного воодушевления? Кладезь народной мудрости бесчисленного числа творцов, определяющий течение жизни, ее неписаные законы существования, остается втуне и не вызывает ни нашего удивления, ни благодарности. Но с огромной помпой общество превозносит многотомные труды посредственности и с тем большей, чем быстрее они затем канут в вечность и будут забыты. Человеку нравится внешняя грандиозность событий, их масштабность, объемы и сопровождающий шум. Особую силу им придает сопутствующий трагизм жизни, преждевременная смерть известной личности, массовые убийства, войны, революции.

Предсказания возможного, иногда с весьма высокой степенью его вероятности, а, следовательно, и убедительно-доказательного, не имеют никакой цены и остаются почти незамеченными. Но стоит ему свершиться, как кучей любителей сенсаций оно моментально извлекается из памяти и начинает превозносится и тем сильнее, чем известнее в свое время было имя автора предсказания, чем не стандартнее была его судьба. Обычному рядовому человеку нравится жизнь размеренная без излишних коллизий и потрясений. Производит же на него впечатление, особо сильное, как раз то, что делается вопреки его естественным вкусам.

В массе люди пока были и будут еще долго безликой толпой. Поведение их лимитируется страхом и его главной производной – здравым смыслом. И чем в большей степени они руководствуются данной нормой, тем охотнее идут на бунт, как только кто-нибудь возьмет на себя риск освободить их от чувства страха и близко ожидаемой ответственности.

Страх и безразличие – две категории, препятствующие человеку действовать в интересах дела и в полезном для него направлении. Страх многообразен: от прямой боязни за свою жизнь – свойства всего живого – до мелкого подхалимства и поддакивания там, где надо бы проявить гордость, достоинство и честь. Также и безразличие: от простой беспринципности до обыкновенной обывательской лени, а посредине между ними мещанской скромности, «интеллигентности», допускающих одностороннее безответное хамство.

Массы делают революцию, народ сознательно делает свой выбор – пока, к сожалению, циничная демагогия. Народ может быть увлечен кучкой одержимых или мошенников, увлечен популистскими лозунгами, привлекательными для тех, кто не умеет и не хочет работать. Как раз эта категория людей в первую очередь образует толпу и является фундаментом, на котором строятся планы жаждущих захвата власти. Толпа очень пластичный материал, элементарно приобретающий любую форму. Ее главный катализатор – низменные страсти. Критическая ситуация – и недовольство