Брак для одного - Элла Мейз

сожалению, вспомнила, что прикасается ко мне. Она сделала огромный шаг назад, заставив меня неохотно отпустить заднюю часть ее футболки. — Думаю, теперь мы разобрались. Думаю, у нас все будет хорошо. Я предполагаю, я имею в виду.

Я засунул руки обратно в карманы, чтобы не схватить ее и не притянуть к себе, начав то, что нам будет еще труднее остановить. Я заметил, как ее глаза опустились к моей талии, где она могла четко видеть мои очертания, а затем она отступила назад. Мне пришлось зажмуриться, чтобы не проследить за ее шагами и не попросить повторить.

Она прочистила горло.

— Мне завтра рано вставать, так что я постараюсь еще поспать. Ты поздно ложишься?

Я заставил свое тело расслабиться, выпрямился, пройдя за свой стол, и сел. Только так я мог остановить себя, чтобы не пойти за ней. Я открыл свой ноутбук.

— Я поднимусь, как только закончу здесь.

— Увидимся завтра, верно?

Я поднял взгляд от экрана и посмотрел в ее остекленевшие глаза. Да, она увидит меня на следующий день и, надеюсь, каждый день после этого. Я собирался убедиться, что мы закончим то, что начали, достаточно скоро. Я собирался сделать все, что в моих силах, чтобы она не захотела меня отпускать. Чувство вины за то, что я обманул ее, все еще оставалось, но я расскажу ей все, когда придет время, и больше не буду сдерживаться. Я буду всем и вся, чего она захочет и в чем будет нуждаться.

— Да, Роуз, — тихо ответил я. — Мы увидимся завтра.

Она кивнула и, все еще пытаясь отойти, не разрывая зрительного контакта, наткнулась на торшер рядом с дверью. Когда она вздрогнула, я встал.

— Ты в порядке?

Ее рука поднялась.

— Нет, сиди. Я в порядке.

— Ты уверена?

— Да. Да, я в порядке. Я достаточно тебя достала, так что возвращайся к работе.

— Ты никогда не сможешь меня достать, Роуз.

Она замерла, а затем рассмеялась, и впервые этот смех показался вымученным и натянутым. Ее веки опустились, и она посмотрела на пол. Заведя руку за спину, она двигала ею, пока не смогла взяться за ручку двери и открыть ее. Не сводя с меня глаз, она вышла из моей комнаты.

— Хороший ход. То, что бы сказал муж. Ну, тогда спокойной ночи.

— Сладких снов, — сказал я, и она замешкалась, закрывая дверь.

— Что ты сказал?

— Сладких снов.

— Это может быть очень-очень плохой идеей, поэтому давай вместо этого будем видеть нормальные сны — нормальные и одинокие сны.

Я наклонил голову и сузил глаза, изучая выражение ее лица.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Все идеально. Немного взволнована, на самом деле, потому что целовать тебя немного странно, так что извини за мое странное поведение.

Я поднял бровь, смутившись.

— Целовать меня — это странно?

— Да. Знаешь, ты мой муж, бла-бла-бла, но также ты не муж, бла-бла-бла. — Фыркнув, она задохнулась и внезапно откинула голову назад. — Я собираюсь чихнуть. Ладно. Пока. — Она захлопнула дверь, оставив меня в замешательстве смотреть ей вслед.

Я пересек комнату и открыл дверь, слушая, как она бежит вверх по лестнице, а затем услышал, как захлопнулась другая дверь.

Я вернулся к своему столу и сел на свое место. Письмо все еще было открыто и ждало моего ответа. Я чувствовал себя гораздо лучше, чем всего пять минут назад. Мои мысли были поглощены Роуз, и мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, сформировать одно простое предложение и нажать кнопку «Отправить».

Если ты еще раз вздумаешь мне угрожать, я превращу твою жалкую жизнь в ад, Джошуа.

ГЛАВА 16

РОУЗ

Это была неделя карамели, и Оуэн испек четыре разных карамельных лакомства, пока я занималась нашими основными блюдами — сэндвичами, пирожными и ягодными кексами. Даже наши основные блюда менялись изо дня в день, поскольку мы только недавно открылись, но через месяц или около того у нас будет более определенное меню, когда мы познакомимся с нашими клиентами и узнаем, что им больше нравится.

В понедельник я, как обычно, поехала с Рэймондом в пять и присоединилась к Оуэну на кухне, как только вошла. Салли пришла через час после меня, раньше своего обычного времени. Загадка была раскрыта, когда она начала изо всех сил пытаться флиртовать с прямолинейным Оуэном.

— Как думаешь, ты мог бы научить меня печь этот банановый хлеб с соленой карамелью? Он очень вкусный.

Оуэн только что-то пробормотал и продолжил работать с тестом в своих руках. Он делал булочки с корицей, мои несомненные фавориты.

Салли, посмотрев на меня, закатила глаза. Она была неутомима. Опираясь локтями на мраморную рабочую поверхность, которая доминировала в центре кухни, она немного пихнула его.

— Я приготовлю тебе что-нибудь. Какое твое любимое блюдо? Я не умею печь, чтобы спасти свою жизнь, но я умею готовить.

— Если ты не умеешь печь, почему ты думаешь, что сможешь испечь банановый хлеб? — спросил Оуэн, его глаза и руки были заняты, заняты, заняты.

Салли придвинулась к нему чуть ближе.

— Ты можешь научить меня. Я уверена, что если ты научишь меня, то у меня все получится, и, насколько я понимаю, банановый хлеб не так уж сложно приготовить.

— Ты можешь немного отойти? Если ты подойдешь ближе, то будешь вся в муке.

Едва сдержав смех, прежде чем навлечь на себя свирепый взгляд Оуэна, я отвернулась от дверного проема и сосредоточилась на укладке сэндвичей под стеклянным куполом. Оуэн не любил, когда кто-то нарушал его распорядок. Он едва терпел, когда я работала рядом с ним несколько часов по утрам, так что, хотя его слова звучали грубо, это было в его духе, не говоря уже о том, что он был очень закрытым человеком.

— Хочешь, я приготовлю тебе кофе? — услышала я голос Салли, которая даже не обратила внимание на его грубость.

Когда Оуэн пробурчал невербальный ответ, который не совсем дошел до моих ушей, я не удержалась и откинулась назад, чтобы заглянуть на кухню. Салли была возвращена на исходную позицию прямо напротив него.

— Как насчет булочек с корицей? — Ее голос был по-прежнему бодрым и позитивным.

— А что насчет них?

— Ты можешь научить меня делать булочки с корицей? Это выглядит очень весело, все эти раскатывания и коричные штучки.

— Всякие… Разве у тебя нет работы у входа? Сейчас почти время открытия.

Я закусила губу и вернулась к своей работе. Оуэн был чем-то похож на Джека, тоже не любил