13 диалогов о психологии - Соколова Е.Е.

А.: В биографическом очерке о Фрейде, написанном Цвейгом, Фрейд предстает человеком, для которого харак-

298

Диалог 7. Яи Оно

терна громадная работоспособность и какая-то основательность и гармоничность во всем. Не случайно крылатыми стали его слова: “Человек счастлив, если может работать и любить”. Как поэтично пишет Цвейг о довольно будничных, в общем-то, вещах — о распорядке дня Фрейда, о его колоссальной работоспособности (ежедневно он работал с пациентами по8-10 часов, проводя с каждым из них примерно по часу, и при этом запоминал все детали проводимых им психоанализов, а остальное время было заполнено написанием многочисленных работ). При всем при этом прекрасная семья: любящая и любимая жена и шестеро детей. И здесь гармония: три мальчика и три девочки. И со здоровьем все в порядке: “этот великий врач никогда не болел сколько-нибудь серьезно до семидесяти лет, этот тончайший наблюдатель игры человеческих нервов никогда не страдал нервами, этот проникновенный знаток ненормальной психики, этот прошумевший сексуалист был на протяжении всей своей жизни до жути прямолинеен и здоров во всем, что касалось его личных переживаний” [7, с. 19]. С: Вот повезло человеку!

А.: Повезло? Нет, мой друг, очень многому в жизни Фрейд обязан только самому себе, он во многом “сделал себя сам”, везде проявляя, по словам Цвейга, “строгую основательность и непреклонное усердие” [7, с. 25]. Впрочем, другие биографы рисуют портрет Фрейда совсем иными красками (см., например, [39], где много ссылок на различные биографии Фрейда, в том числе самые современные). Среди изданий на русском языке отмечу большой труд Эрнеста Джонса “Жизнь и творения Зигмунда Фрейда” [40] и биографический роман Ирвинга Стоуна “Страсти ума” [41]. Очевидно, предвидя разночтения в трудах его будущих биографов, Фрейд написал однажды своей жене: “Что касается моих биографов, то пусть они помучаются, мы не будем облегчать им задачу. Каждый сможет по-своему представить “эволюцию героя”, и все они будут правы; меня уже веселят их ошибки” (Цит. по: [42, с. 70]). С: Но, наверное, Фрейду не пришлось, подобно многим из нас сейчас, думать о том, где бы подзаработать?

А.: Ошибаешься. Фрейд родился в семье небогатого торговца шерстью, еврея по национальности, в 1856 году в небольшом городке в Моравии, принадлежавшей тогда Австро-Венгрии; потом семья переехала в Вену, где прошла

практически вся жизнь Фрейда. Вначале у отца, который был женат вторым браком, дела шли неплохо. Зигмунд, старший из детей, посещал городскую гимназию и был, как отмечал его биограф Виттельс, “первым учеником”, обнаружившим склонность к гуманитарным наукам (См. [8, с. 39]). В гимназии изучались латинский и греческий, французский и по выбору итальянский или испанский языки (позже Фрейд широко цитирует в своих работах различных авторов на языке оригинала). В 1873 году Зигмунд оканчивает с отличием гимназию и в том же году становится студентом медицинского факультета. С: Почему же он выбрал медицину? Ведь ты говорил, что он был склонен к гуманитарным наукам?

А.: Разные биографы Фрейда по-разному отвечают на этот вопрос. Фриц Виттельс подчеркивает влияние любимого поэта Фрейда, Иоганна Вольфганга Гёте, который, как известно, был еще и прекрасным естествоиспытателем. Известно, однако, и другое: сам Фрейд неоднократно признавался, что не хотел быть практикующим врачом. Но в 1873 году материальные дела его отца резко ухудшились. И Фрейду теперь пришлось думать и о финансовых проблемах. О его материальных затруднениях в последующие годы неоднократно упоминают его биографы (См. [7, с. 26; 8, с. 44]). Практикующий же врач всегда имел, что называется, “кусок хлеба”. Между тем, учась в институте, Фрейд все-таки колебался. Во-первых, из естественных наук его больше привлекала “чистая физиология”, и он мечтал о карьере ученого-физиолога (он даже работал — параллельно с учебой — в физиологическом институте под руководством известного физиолога Эрнста Брюкке). Во-вторых, он в то же время всерьез увлекался философией: прослушал ряд курсов по философии, прочитанных Францем Брентано, бывал у него в доме, по рекомендации Брентано выступил в качестве переводчика одного из томов сочинений Милля-младшего, подумывал даже о докторской степени по философии (См. [3, с. 19]). Тем не менее, судьба неуклонно вела Фрейда к занятиям практической медициной. Вакантное место в институте Брюкке, на которое он мог рассчитывать, оказалось занятым другим кандидатом; женитьба на любимой им и любящей его Марте Бернайс, в свою очередь, заставила Зигмунда думать о хлебе насущном. Но в институте74 Брюкке Фрейд познакомился с практикующим врачом Иозефом Брейером, и эта

300

Диалог 7. Яи Оно

встреча сыграла чрезвычайно большую роль в его дальнейшей жизни. С: Чем же? Случай “Анны О.” и его роль в становлении психоанализа

А.: Брейер поделился с молодым человеком новым подходом к лечению одной больной девушки. Но послушаем самого Фрейда.

3. Фрейд: Пациентка д-ра Брейера, девушка 21 года, очень одаренная, обнаружила в течение ее двухлетней болезни целый ряд телесных и душевных расстройств, на которые приходилось смотреть очень серьезно. У нее был спастический паралич обеих правых конечностей с отсутствием чувствительности, одно время такое же поражение и левых конечностей, расстройства движений глаз и различные недочеты зрения, затруднения в держании головы, сильный нервный кашель, отвращение к приему пищи; нарушения речи, дошедшие до того, что она утратила способность говорить на своем родном языке и понимать его; наконец, состояния спутанности, бреда, изменения всей ее личности, на которые мы позже должны будем обратить наше внимание [9, с. 347]. С: Что же это, результат какой-нибудь неоперабельной опухоли мозга? А.: Ошибаешься. Это проявления невроза, который носит название истерии и возникает как реакция на какие-то тяжелые переживания. Между прочим, в то время — а это было в 80-е годы XIX века — многие врачи считали больных-истериков симулянтами. С: Почему же?

А.: Я расскажу тебе один случай из практики уже наших врачей во время Великой Отечественной войны. Представь себе ситуацию: после контузии один военнослужащий оказался парализованным. Его вместе с другими ранеными и больными везут на санитарном поезде. Вдруг на поезд нападают фашисты. “Парализованный” встает, сам переходит в безопасное место и вновь валится в параличе. Как ты можешь оценить этот случай? С: Похоже на симуляцию.

Случай “Анны О.” и его роль в становлении психоанализа 301

А.: Вот и великий французский психиатр Жан Мартен Шарко называл истерию “великой

симулянткой” (См. [10, с. 327]). Но это совсем не то, что ты имеешь в виду. Шарко хотел

сказать этими словами, что симптомы истерии часто бывают тождественны симптомам

самых разнообразных болезней, а вовсе не то, что больной притворяется. В том-то и дело,

что сам больной не может освободиться от своих симптомов и для него это чудовищное

страдание.

С: Отчего же возникает это заболевание?

А.: Ряд наблюдений Брейера за девушкой позволили ему предположить, что симптомы болезни появились в результате психической травмы и представляют собой “остатки воспоминаний” об этой травме… С: Как бы “осколки” старых переживаний?

А.: Верно. У этой девушки такой психической травмой были страдания ее смертельно больного горячо любимого отца, у постели которого она проводила дни и ночи и которому старалась не показывать своих переживаний. Брейеру удалось установить связь каждого из симптомов с той или иной конкретной сценой в недавнем прошлом больной. 3. Фрейд: Так, Брейер рассказывает, что расстройства зрения его больной могли быть сведены к следующим поводам, а именно: “Больная со слезами на глазах, сидя у постели больного отца, вдруг слышала вопрос отца, сколько времени; она видела циферблат неясно, напрягала свое зрение, подносила часы близко к глазам, отчего циферблат казался очень большим…; или она напрягалась, сдерживая слезы, чтобы больной отец не видел, что она плачет”. Все патогенные впечатления относятся еще к тому времени, когда она принимала участие в уходе за больным отцом. “Однажды она проснулась ночью в большом страхе за своего лихорадящего отца и в большом напряжении, так как из Вены ожидали хирурга для операции. Мать на некоторое время ушла, и Анна сидела у постели больного, положив правую руку на спинку стула. Она впала в состояние грез наяву и увидела, как со стены ползла к больному черная змея с намерением его укусить. (Весьма вероятно, что на лугу, сзади дома, действительно водились змеи, которых девушка боялась и которые теперь послужили материалом для галлюцинации). Она хотела отогнать животное, но была как бы парализована: правая рука, которая висела на спинке стула, онемела, потеряла чувствительность… Когда она взглянула на эту руку, пальцы

302

Диалог 7. Яи Оно