Леди-мафия - Владимир Колычев

– Только дернись, и писец тебе...

Он с удовольствием наблюдал, как скривилось в плаксивой гримасе лицо Артема. Еще немного, и он зальется слезами. Тело его обмякло, ноги подкосились. Сейчас еще и в обморок упадет.

– Смотри, не обосрись...

Сема расхохотался. Ослабил внимание. И тут же пожалел об этом. Лишь на одно мгновение Артем вдруг исчез из виду. Как будто растворился. И тут же появился слева от него. Сема выстрелил, но мимо. Артем перехватил его руку и выбил из нее пистолет. Несильным, но хлестким ударом съездил ему по лицу. Сема поплыл. Но ясность сознания сохранил.

– Ну что, ублюдок, доигрался?

Пистолет уже находился в руке Артема и черным жерлом ствола смотрел на Сему.

– Да срал я на тебя...

Он мог бы сейчас притвориться испуганным, растерянным, как это только что удачно проделал Артем. Но чего он этим добьется? Что ни говори, а такой выучкой, как его противник, он похвастать не может.

– И как только земля носит таких подонков, как ты, – скривился в презрительной улыбке Артем, продолжая держать его на прицеле. – Вы же паразиты самые настоящие. Убивать вас всех надо...

– Кончай давай. Не тяни, падла, резину...

Уж лучше сразу получить пулю в лоб, чем слышать эти «пионерские» бредни.

– Ты, мразь, убил Мишку, Петруху. Ты хотел убить меня... Почему ты так ненавидишь людей?

– Да заткнись ты!

– Посмотри смерти в глаза...

Американских боевиков насмотрелся, что ли?.. На какое-то мгновение Семе даже стало смешно. Хотя было вовсе не до смеха...

– Да пошел ты...

– Ну все, Таежник, твое время в этой жизни истекло!..

А крен он угадал!

Сема с удовольствием наблюдал, как бесшумной кошкой подскочил к нему Сметана и повис у него на руке.

Прозвучали сразу три выстрела, но ни одна пуля не достигла цели.

Сема подскочил к Артему и коронным своим ударом ногой зарядил ему по яйцам. И тут же ударил снова. И все, тот согнулся в три погибели, не в силах что-либо предпринять. Мощным ударом сомкнутых рук по позвоночнику Сметана послал его в отключку.

Молоток Сметана. Быстро оценил ситуацию. Очнувшись, понял, что времени в обрез. Еще мгновение, и его хозяин получит пулю в лоб. Поэтому и не стал тянуться за «шпалером». Мгновенно встал на ноги и набросился на врага... Десять «кусков» «зеленью» за это получит...

Сметана выхватил пистолет и направил его на Артема. Но это уже ни к чему...

– Утухни, придурок! – остановил его Сема. – Он еще бумаги не подмахнул.

– А-а! – протянул Сметана и отошел от бесчувственного тела.

– Паркопанчика ему вколи, да живо...

Хорошее изобретение этот паркопан. Делает человека невменяемым, мягким как воск. А стоит переборщить с дозой, и все, у пациента съезжает набок шифер. Но Сметана не переборщит. Он знает, сколько и кому нужно.

Ну а если и сойдет Артем с ума? Так или иначе, он подпишет бумаги. А потом уже не важно будет, нормальный он или нет...

Сметана достал одноразовый шприц, накачал его прозрачной жидкостью из ампулы и вколол пациенту дозу.

Скоро к Сметане присоединился и Клод. Очухался-таки. Вместе они привели в чувство и Артема. Тот смотрел на них безумными глазами, что-то тихо пролепетал.

– А мы жену твою сейчас трахать будем, – захохотал Сметана, зачем-то хлопая себя по одному месту.

– Нет, нет, нет... – судорожно сжался в комок Артем.

– Подпишешь бумаги, не тронем...

– Подпишу...

«Ну вот и все, дело улажено», – с удовольствием подумал Сема, когда все бумаги были подписаны. За пятьдесят зеленых «кусков» отдал свою долю. Только денег этих ему не видать. Не про него они.

– Кончай его! – приказал он Клоду.

От Артема нужно избавляться навсегда. Будет живой, он может взяться за оружие или снова ментов на него натравить.

Клод поднял руку с пистолетом и уже готовился нажать на спуск, когда в дверь позвонили.

– Глохни! – остановил его Сема.

И тут же Сметане:

– Глянь, что там?

Тот метнулся в прихожую, припал к глазку, посмотрел и вернулся в комнату.

– Бикса там какая-то...

– А может, это жена его вернулась? – вслух прикинул Сема. – Открой, пусть входит... И чтобы не дергалась...

– Делов нет...

Сметана снова исчез в прихожей. Послышались звуки открываемой двери.

– Мне Артема. Он дома? – послышался знакомый голос.

Да это же Ириха! Сема пулей соскочил со своего места и вышел к ней.

– Ириха! – не веря своим глазам, протянул он. – Что ты здесь делаешь?

– Я-то ладно, а что делаешь здесь ты? – переступая порог, подозрительно посмотрела на него она.

Вслед за ней в квартиру вошли два ее телохранителя.

Два на два. Равный расклад, механически подумал Сема. И тут же спохватился. Тьфу ты, не станет же он ссориться с Ирихой.

Вместе с ней он прошел в комнату, где лежал на полу бесчувственный Артем. Клод его только что вырубил.

– Теперь я поняла, что ты здесь делаешь. – Ириха вдруг разозлилась.

Чуть ли не с ненавистью посмотрела на Сему.

Он тоже разозлился. И тоже посмотрел с ненавистью, но не на нее, а на Артема. Уж не любовь ли они друг с другом крутят?..

– А что это он тебя так волнует? – В голосе его звучала ревность.

– Это мое дело... Убери своих «горилл». Я уберу своих...

Она хотела остаться с ним один на один. Артем сейчас был не в счет. Сема пошел ей навстречу.

– У тебя разговор ко мне или к этому? – Он с презрением кивнул на Артема. – Ты же к нему пришла...

– К нему, – немного подумав, ответила она.

– Не понял... Ты что, в любовь с ним играешь? – зло спросил он.

И тут же схлопотал по морде. Пощечины – удел слабых женщин. А Ириха к их числу никогда не принадлежала. Она въехала ему кулаком в подбородок. Да так, что он «слетел с копыт» и сел на задницу.

– Я тебе не дешевка какая-то, чтобы так со мной разговаривать. Ты понял?

Да, он все понял.

– Ты говорил, что Вадим изменяет мне с Леной. У тебя есть доказательства?

– Нет. Но были...

– Какие?

– Аудиокассета.

– И где она?

– Где, где, – поднимаясь на ноги и усаживаясь в кресло, пробурчал Сема.

Уж кому-кому, а Ирихе ударом на удар он отвечать не собирался.

– Писец пришел компромату. Менты себе приханырили. У Васька кассета была, а его менты грохнули в «Золотом колосе». Да я тебе рассказывал...

– О кассете ты мне ничего не рассказывал...

– Да ты не бойся, я тебе еще палева на твоего мужа накопаю... Пустячное дело...

– А как могла кассета оказаться у Артема?

– У него? Кассета?.. Слушай, это же он ментов на меня и натравил. Ему и кассету могли отдать. На крен собровцам лишняя работа. А на кассете голос его сестры...

– Короче, кассета у него. Он обещал ее мне принести...

– Так в чем же дело?

Сема позвал Сметану и Клода, велел им узнать, где кассета. Но Ириха его остановила.

– Я сама с ним поговорю...

– Тогда хоть в чувство его пускай приведут...

– Не надо. Я сама... И вообще, я хотела бы поговорить с ним с глазу на глаз...

– Так мне что, выйти из комнаты? – взвился Сема.

– Ты вообще уйдешь из этой квартиры. И громил своих с собой забирай!

– Ну нет, так не пойдет! У меня еще претензии к этому козлу...

– Убирайся!

Ириха медленно подошла к нему и впилась в него ледяным гипнотическим взглядом. Семе стало не по себе... Ну и силища же в ней!

– Но...

– Только без «но»... – прошипела она.

Она смотрела на него как кобра, готовая к броску.

– Я не знаю, какие непонятки у тебя с ним. И знать не хочу... Но только запомни: ни один волос не должен упасть с его головы...

– Не, я не могу его отпустить...

– Можешь!

– Слушай, чего ты так за него?

– Я перед тобой отчитываться не обязана... Короче, Сема, только попробуй тронь его!

Странно все это. Никогда не видел он, чтобы Ириха проявляла столько участия к этому придурку Артему... Но делать нечего. Придется уступить ей. На время...

– Хорошо, пусть будет по-твоему... Когда мы встретимся?

– Это я тебе скажу завтра... Ты позвони мне часа в три. Я назову тебе место...

– А может, сегодня встретимся?

– Если ты сейчас не уйдешь, мы больше никогда не увидимся. Уходи!

– Хорошо, уговорила, – вяло согласился Сема и вышел из комнаты.

Чего не сделаешь ради любви? Только уж очень не хотелось оставлять ее наедине с Артемом... Хотя Артему этому больше не жить. Он пустит его в расход. И плевать, что этого не хочет Ириха...

* * *

Вадим лично наблюдал за тем, как двое его «быков» прямо на улице расстреляли из автоматов невзрачного на вид молодого человека. Он уже знал, что тот не смог выполнить его приказ, не убил Ириху. Но это тем более не давало ему права жить дальше.

На свидание к Лене он приехал в расстроенных чувствах.

– Я приговорил Ирину, – сказал он ей, полными безумия глазами глядя на нее.

– Она мертва? – голосом, лишенным всяких эмоций, спросила она.

– Пока нет. Но скоро будет...