Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале - Алексей Ракитин

Другой феноменальный по своей наглости пролет имел место 29 апреля 1954 г. Тогда группа из трех самолетов-разведчиков, имевших на борту смешанные англо-американские экипажи, совершила дерзкий рейд по маршруту Новгород — Смоленск — Киев. Понятно, что этот полет решал не только узко разведывательные задачи, но и проверял возможности советской ПВО в случае реального авиационного удара по территории страны. Оказалось, что вероятность их противодействия массированному авиационному наступлению НАТОвских военно-воздушных сил близка к нулю.

Несколько фотографий, имеющих отношение к историческому полету английского самолета-разведчика к ракетному полигону Капустин Яр в августе 1953 г. Слева: фотокамера высокого разрешения в бомбовом отсеке «Канберры» перед вылетом. Справа: районы пусковых площадок на полигоне Капустин Яр и один из аэродромов, сфотографированные английскими разведчиками во время этого полета.

Буквально через несколько дней — 9 мая 1954 г. — взлетевший с военно-воздушной базы в Великобритании американский RB-47 безнаказанно пролетел над Мурманском и Североморском. ПВО Северного флота банально «прозевало» разведчика. Переполох поднялся только тогда, когда «стратоджет» ушел в глубь Кольского полуострова, который благополучно и пересек, явно направляясь к Архангельску и Северодвинску (тогда — Молотовску). За наглым американцем погнался МиГ-15, который добросовестно расстрелял весь боезапас — 40 снарядов калибром 37 мм и 160 — калибром 23 мм. Ни единого попадания в супостата защитник советского неба не добился и вернулся на базу не солоно хлебавши. RB-47 совершил облет Архангельска и Северодвинска, и объектовые ПВО помешать ему в этом не смогли. В конце концов американец избавил местное военное начальство от своего присутствия, благополучно уйдя в сторону Баренцева моря.

Несмотря на нежелание признавать собственные огрехи, советскому руководству в тот раз пришлось принимать меры — уж слишком велико оказалось посрамление советских армии, авиации, флота и сил противовоздушной обороны. На смену шелудивому американцу в Мурманск прилетел министр обороны Николай Булганин с целой комиссией звездопогонных начальников, призванных навести, наконец-то, порядок в деле защиты советского неба. Самым виноватым оказался, разумеется, летчик, который, расстреляв боезапас, не стал таранить самолет-нарушитель и ценой собственной жизни пресекать его полет. Досталось, впрочем, и начальникам повыше. Высокая московская комиссия, раздав всем сестрам по серьгам, благополучно отчалила восвояси, а работа по охране рубежей Родины вернулась на круги своя — НАТОвцы продолжали наведываться к базам Северного флота, а доблестные защитники советского неба пытались их заметить и по возможности им помешать. Получалось, прямо скажем, не очень…

1 мая 1955 г. НАТОвские самолеты-разведчики появились над многими городами в европейской части СССР, в том числе Киевом и Ленинградом. Были сфотографированы первомайские демонстрации советских трудящихся, искренне веривших в то, что «граница на замке», и даже не подозревавших о полетах самолетов-шпионов буквально над собственными головами.

Предельно циничной была проверка боеспособности советской ПВО, которую устроили американцы в период с 4 по 9 июля 1956 г. Каждый день их «стратоджеты» вторгались в западные районы СССР на глубину до 350 км, заходя со стороны Польши или Балтийского моря. Во время этих полетов самолеты-разведчики появлялись в районе Калининграда, фотографируя не только саму военно-морскую базу, но и многочисленные береговые объекты военной инфраструктуры. Силы ПВО не смогли сорвать ни один из этих пролетов, несмотря на то, что всякий раз противник действовал с одного направления и по одной схеме. А ведь еще и года не прошло с того момента, когда маршал Вершинин высокопарно заверил Президиум ЦК КПСС в том, что силы ПВО в ночных условиях «перехватили 96 % целей»! События июля 1956 г. показали истинную цену завиральным обещаниям паркетных шаркунов с маршальскими звездами на погонах…

В 1956 г. несколько десятков «стратоджетов» поучаствовали в масштабной разведывательной операции «хоум ран», о чем подробнее будет рассказано чуть ниже.

Разведка территории СССР велась не только с северного и западного направлений. Американцы активно задействовали юго-западный сектор (со стороны Турции), южный (Иран) и даже юго-восточный. В последнем случае вторжения осуществлялись с аэродромов гоминьдановского Тайваня транзитом через воздушное пространство Китая. Для этих воистину наглых полетов использовались самолеты типа RB-57D — это был американский аналог английского высотного разведчика «Канберра». Особенно активны подобные полеты стали в августе 1957 г., когда американская разведка получила фотоснимки советской межконтинентальной ракеты Р-7, установленной на стартовом столе космодрома Байконур. Пролеты от китайской границы к космодрому стали с этого момента практически ежедневными — американская разведка явно дожидалась запуска ракеты и желала удостовериться в его результатах. В день старта — 21 августа 1957 г. — со стороны китайской границы с интервалом в несколько часов пожаловали два самолета-разведчика. Желая скрыть от противника пуск ракеты, командование силами ПВО подняло в воздух все наличные силы, какие только можно было привлечь к перехвату непрошеных гостей. Последние двигались на высотах 17 км и более, а потому отечественные истребители не могли их «достать» в горизонтальном полете. МиГи-15 и МиГи-17 пытались расстреливать противника, ведя огонь снизу, делая «горку» и выскакивая выше своих фактических «потолков». Не желая упускать противника, советские истребители повели его преследование даже вне пределов воздушного пространства СССР, углубившись на китайскую территорию более чем на 50 км.

Все было тщетно. Нарушители ушли безнаказанными. К слову сказать, запуск ракеты Р-7, состоявшийся 21 августа 1957 г., вошел в историю мировой космонавтики и отечественного ракетостроения как первый в мире успешный запуск ракеты на межконтинентальную дальность. Ну, а на следующий день — 22 августа — очередной RB-57D безнаказанно «сходил» в окрестности Байконура, проведя в воздушном пространстве СССР более 5 часов.

Именно необходимость постоянного мониторинга за производимыми с Байконура запусками межконтинентальных баллистических ракет побудила американскую военную разведку переоборудовать три «стратоджета» в летающие станции перехвата телеметрической информации, о чем упоминалось выше (эти самолеты получили обозначение ERB-47H). Телеметрический сигнал, посылаемый с борта Р-7 наземным постам контроля, был сравнительно слабым и распространялся всего на несколько сотен километров. Чтобы обеспечить его удовлетворительный перехват, «стратоджетам» приходилось заранее выдвигаться в глубинные районы Казахстана и Западной Сибири, над которыми располагался активный участок траектории, и барражировать там, дожидаясь пролета ракеты.

А вот 10 сентября 1957 г. имела место одна из наиболее таинственных операций американской разведки в небе СССР. Некий высотный самолет совершил перелет из Ирана над Каспийским морем с последующим выходом на маршрут Сталинград — Армавир — Грозный — Тбилиси — Иран, пролетев в общей сложности над территорией СССР примерно 3050 км. Самолет произвел разведку ракетного полигона в Капустином Яру и авиационного полигона во Владимировке. В 100 км от Владимировки от самолета-нарушителя отделился некий объект, который быстро вышел из зоны видимости советских РЛС, развив скорость около 1800 км/ч. Это выглядело так, будто самолет-нарушитель имити — ровал атаку наземного объекта крылатой ракетой. Несмотря на все старания Вооруженных сил СССР заполучить ее фрагменты в свое распоряжение и масштабную поисковую операцию, затеянную ради этого, обломки таинственного скоростного объекта так и не были обнаружены. До сих пор остается неизвестен тип самолета-нарушителя, поскольку высота пуска (19 км) явно превышала потолок «стратоджета», а высотный самолет-разведчик U-2 не имел узлов подвески оружия (впрочем, нельзя полностью исключать ошибки операторов наземных РЛС, чей профессионализм зачастую оставлял желать лучшего. Так, например, во время событий 1 мая 1961 г., когда на U-2 был сбит Фрэнсис Пауэрс, 2-й дивизион 57-й зенитно-ракетной бригады вел обстрел цели после ее поражения, считая, что она продолжает нормальный полет. Девятый отдельный радиотехнический батальон выдавал на КП-4 армии ПВО сообщения о «цели, следующей на высоте 19 км» вплоть до того момента, когда разваливающийся U-2 снизился до высоты 5,5 км и Пауэрс уже давно покинул кабину, т. е. прекратил всякое управление полетом. Возможно, в случае определения высоты пуска 10 сентября 1957 г. в районе Владимиров™ мы имеем дело с аналогичным «косяком» наших специалистов).