Два шага до катастрофы - Сергей Москвин

Она встала, но Егоров, стремительно поднявшись на ноги, преградил ей дорогу.

– Потом.

– Потом… – повторила она вслед за ним.

Их лица находились рядом, и с каждым произнесенным звуком Егоров чувствовал ее горячее дыхание. Осторожно, чтобы не спугнуть наступивший между ними момент откровения, он обнял женщину за плечи. Людмила испуганно вскинула руки, но уже в следующее мгновение подалась навстречу и прижалась к нему всем телом. Ее губы пахли клубникой и казались сладкими на вкус, а язык соленым и горячим. Через секунду ее блузка и его пиджак полетели на стоявшее рядом кресло. Туда же отправился и кружевной бюстгальтер. Открывшиеся груди сохранили превосходную форму, а набухшие соски и вовсе торчали, как у девушки.

– Ты сложена, как Венера, – вырвалось у Егорова.

Людмила что-то простонала в ответ. Говорить она уже не могла.

Егоров оглянулся на диван, но добраться до него мешал сервированный для ужина журнальный столик. Недолго думая, он сбросил с кресла одежду и уложил туда трепещущую женщину. Людмила тотчас же откинулась на спину, вытянув перед ним ноги. Он быстро стянул с нее колготки и трусики – юбку она сбросила еще раньше, – затем подался вперед и легко проник в женское тело. Она безропотно подчинялась ему. Ощущение своей полной власти над раскинувшейся перед ним беззащитной женщиной придавало происходящему особую пикантность и остроту, как соус запеченному мясу… Время остановилось. Сквозь затуманенное сознание Андрея прорывались только скрип раскачивающегося кресла и короткие всхлипы Людмилы, являющиеся для него в этот момент самыми нежными и прекрасными звуками на земле.

* * *

Длинным сухим пальцем Доктор указал на мерцающий монитор:

– Этот компьютер управляет бомбой.

Сегодня он выгнал всех своих помощников, оставив только двух часовых возле входной двери. Возможно, поэтому Халиму было жутко находиться с ним вдвоем в пустом отсеке. Доктор распорядился провести в трюм дополнительное освещение. Но света все равно не хватало. Подвешенные к потолку лампы освещали только лежавший на боку космический корабль, вместе с пучками проводов, свисавших из его распотрошенного нутра, и стоявший на полу компьютер Доктора. Углы отсека терялись в темноте.

На мониторе периодически вспыхивали и гасли разноцветные звезды, но, когда Доктор коснулся клавиатуры, они исчезли. «Экранная заставка», – сообразил Халим.

– Сейчас бомба не опасна, – продолжал объяснять Доктор. – Но стоит запустить эту программу. – Он подвел курсор к небольшой картинке на мониторе, изображающей… ядерный гриб. – И произойдет взрыв. Попробуй.

Как загипнотизированный, Халим нажал «Ввод». В красном прямоугольном окне на экране вспыхнули мигающие цифры – шесть нолей.

– Таймер, – пояснил Доктор. – Таким образом можно установить временную отсрочку взрыва, а можно этого и не делать.

Не успел Халим опомниться, как Доктор еще раз нажал ввод. Три, нет четыре, нуля на экране перестали мигать, вместо двух других стремительно побежали цифры.

– Одна минута уходит на самотестирование системы, – как ни в чем не бывало заметил Доктор.

В нижней части экрана вспыхнуло какое-то сообщение. Но Халим смотрел только на таймер, не в силах оторвать взгляд от убывающих цифр. «Три… два… один… ноль». Он зажмурился, готовясь предстать перед Аллахом, но услышал голос Доктора, показавшийся в этот момент гласом небесным.

– Все верно: разрыв главной электрической цепи.

Халим открыл глаза. Доктор свернул экранное окно, потом подошел к спутнику и, выбрав из пучка тянувшихся к нему проводов один, к чему-то его подсоединил.

– Вот теперь бомба полностью готова к взрыву! – торжественно объявил он. – Тебе все понятно?

Халим судорожно кивнул. После устроенной Доктором демонстрации у него совершенно не было сил, чтобы озвучить свой ответ словами. Доктор снисходительно улыбнулся:

– Через час за мной прилетит вертолет, я уже договорился. Улечу, и объяснять будет некому. На всякий случай я оставил в компьютере пошаговую инструкцию о том, как активировать бомбу.

Халим опешил: когда он успел договориться?! Ведь он безвылазно сидел в этом каземате! Ах да, у него же свой спутниковый телефон. К счастью, от объяснений с Доктором его избавил раздавшийся из-за двери голос Питона:

– Кеплаг! Тебе лучше подняться на мостик!

Уже когда Халим вышел из отсека, Питон шепнул ему на ухо:

– Звонил Хозяин. Сказал, дело срочное.

Хозяином он называл Абдуллаха. Интересно, что тому понадобилось.

Толстяк перезвонил через пять минут. Халим уверенно взял трубку спутникового телефона.

– Я слушаю, – как равный равному ответил он. Теперь, когда у него была атомная бомба, он действительно мог себе это позволить.

– Американцам откуда-то стало известно о нашем плане, – не тратя времени на приветствие, сообщил Абдуллах. – Они досматривают все суда, пересекающие их морские границы.

Халим побледнел – второй раз за сегодняшний день. Однако в голосе Абдуллаха не было паники. Толстяк явно знал, как справиться с возникшей проблемой.

– Но от оружия, ниспосланного нам Аллахом, нет и не может быть защиты. Мощь, заключенная в этой бомбе, способна превратить в руины города и целые страны за тысячи километров…

Халим мало что понял из сказанного, но решил дать выговориться Абдуллаху до конца.

– Наши лидеры отправили тебе по факсу координаты новой цели, – продолжал тот. – Взрыв бомбы в этом месте вызовет такое землетрясение, которое сравняет Америку с землей.

Халим поспешно включил судовой факс и, едва из аппарата выполз первый лист, с нетерпением выхватил его.

– Что это? – поинтересовался Питон.

– Конечная цель нашего маршрута! – возбужденно воскликнул Халим, сунув ему в руки полученный факс.

– Остров Мушир… Курильская гряда… – оторвавшись от бумаги, Питон поднял на него удивленный взгляд. – Значит, мы уже не идем в Сан-Франциско?

Халим с превосходством взглянул на него. Все, что известно Питону, это то, что захваченный спутник нужно доставить в указанное место. Больше он ничего не знает, поэтому умрет в безвестности. Как и все остальные, кто находится на борту. Зато он, Халим-Кеплаг, обессмертит свое имя в веках.

– К шайтану Сан-Франциско! Меняем курс!

* * *

Проснувшись на рассвете, когда Людмила еще крепко спала, Егоров встал с дивана, куда они перебрались, лишь окончательно расшатав кресло – Андрей подозревал, что ножки у кресла придется если не менять, то серьезно чинить. Стараясь не разбудить мило улыбающуюся во сне Людмилу, он прошел в ванную, наскоро принял душ и умылся. Отросшая за ночь щетина заставила несколько раз пожалеть об оставшейся дома бритве, но все равно не смогла испортить впечатления от прекрасного вечера и незабываемой ночи. Подмигнув в зеркало своему небритому отражению, Егоров вернулся в комнату и, взглянув на часы, поспешно включил телевизор, посмотреть который вчера ему так и не довелось. На экране промелькнула заставка новостей, после чего диктор назвал темы утреннего выпуска, упомянув и о проведенной накануне спецоперации ФСБ.

– Вчера в Москве сотрудниками столичного управления ФСБ была обезврежена находящаяся в федеральном розыске чеченская террористка Эльза Макоева, вдова известного полевого командира Магомета Макоева…

Егоров улыбнулся. В операции принимали участие только сотрудники управления по борьбе с терроризмом. Журналисты, как обычно, несколько исказили факты. Но для дела допущенная ими неточность значения не имела.

– Машина Макоевой была остановлена силами спецподразделения по борьбе с терроризмом на одной из московских улиц. В ответ на требование сдаться террористка ответила огнем и была уничтожена в ходе возникшей перестрелки…

Камера, демонстрирующая обстрелянную «Ауди», приблизилась к разбитому стеклу, за которым на переднем сиденье лежал труп Макоевой, но, щадя нервы зрителей, телеоператор не стал показывать прошитое пулями тело.

– Вместе с Макоевой в машине находился ее сообщник, который также оказал вооруженное сопротивление и был уничтожен в ходе спецоперации. Его личность в настоящий момент устанавливается.

На этот раз на экране все-таки появилось лицо убитого террориста.

– Граждан, которым что-либо известно об этом человеке или встречавших его, просят сообщить об этом по телефонам, которые вы видите на экране, – закончил комментатор.

Ниже посмертной фотографии террориста появились три телефона, включавшие номер дежурной части управления по борьбе с терроризмом.

– Почему «вчера»? И место показали совершенно другое?

Егоров обернулся. Людмила уже не спала и, застенчиво прикрыв грудь простыней, смотрела на экран.

– Так нужно для дела, – ответил он, указав взглядом на экран, потом пересек комнату и уселся на диван, рядом с ней. – С добрым утром.