Убийства и кексики - Питер Боланд

небрежность была простой самонадеянностью, и убийца верил, что его никогда не поймают, поэтому стал беспечен. Гораздо сложнее объяснить настолько удобные совпадения, а это Фионе никогда не нравилось. Как фото Оливера в фирменном поло телефонной компании появилось в «Саутборнском вестнике» именно сейчас? Если б она не знала, как все обстоит на самом деле, то сказала бы, что Оливера тоже пытаются подставить, раз убийце неизменно нравилось превращать невинных людей в подозреваемых ради развлечения. К счастью, у всех прошлых жертв было алиби, а у Оливера – нет. В этом заключалось существенное различие.

Он сядет на очень долгий срок.

Только главная аномалия заключалась в том, что у Оливера не было мотива. Ему незачем было убивать всех этих людей, и, по словам детектива Финчер, он продолжал громогласно настаивать на своей невиновности, стуча при этом кулаками по столу в комнате допросов. Фиона легко представляла эту картину. Это был недостаток вспыльчивого характера, и ничего хорошего он ему не принес. Раз Оливер подвержен вспышкам гнева, то полиции незачем искать мотив. Да, мужчина бывал несдержан, но за все годы их знакомства Фиона никогда не видела, чтобы буйный нрав Оливера из слов переходил в действия.

Но если убивал не Оливер – то кто?

Глава 60

Фиона снова сделала попытку вернуться к бухгалтерским отчетам, но мысли отказывались оставаться в нужном русле с надписью «Счета». Они упорно перетекали в то, которое называлось «Найти настоящего убийцу».

Каждый раз, когда Фиона пыталась что-то сделать, она постоянно отвлекалась на воображаемую доску данных, улик и доказательств, которая сама собой появилась где-то в уголке сознания. Редкие взгляды превратились в долгое разглядывание, и не успела Фиона опомниться, как уже мысленно стояла перед доской и пыталась соединить кусочки информации красной нитью. На доске все перемешалось, и нить запуталась. В этом и заключалась проблема с воображаемыми досками данных: все довольно быстро превращалось в бардак.

Однако сквозь мешанину снимков, дат, мест и маршрутов проступил образ преступника – и это был не пекарь Оливер.

Через дорогу Фиона заметила Гейл, толкавшую велосипед по тротуару. Хотя та с ног до головы была в кричащей накидке со светоотражающими полосами, женщина каким-то образом ухитрялась сливаться со зданием. Фиона наблюдала, как Гейл остановилась у фонарного столба и закрепила велосипед рядом с «Кошачьим альянсом»: умелые пальцы быстро открыли и застегнули большой д-образный замок, как тот, на котором тренировалась Дэйзи. Было ли это важно? Гейл тоже училась вскрывать замки, чтобы взламывать телефонные шкафы?

Когда Фиона узнала, как убийца проникал в дома, она сразу же подумала про Гейл. Они все о ней подумали. Помощница Софи прекрасно разбиралась в технике, умела чинить телефоны и, вероятно, отсоединять телефонные кабели.

Ладно, детектив Финчер говорила, что любой может научиться отсоединять кабели по интернету. Но дело было не в этом. Чтобы просто придумать такой подлый план, надо хоть что-то знать о телефонных системах, иначе как до этого додуматься? Откуда появится идея, если изначально не знать слабых мест системы?

Гейл подходила по всем параметрам, и самому главному тоже.

У нее был мотив. Фиона считала, что Гейл хотела отомстить. Хотела подставить людей, которых не любила. Очевиднее всего это становилось в случае с Софи. Гейл выбирала свою начальницу мишенью не один раз, а целых два. Та была той еще самовлюбленной тираншей, которая пользовалась тихим и кротким характером Гейл и унижала ее при каждой возможности. Может, и другие тоже.

Возможно, Оливер, Мэлори и Святая Джун тоже обидели ее.

На той фотографии они стояли все вместе, отодвинув Гейл на самый край. В тихом омуте черти водятся, еще какие. Может ли так быть, что годы издевательств вынудили ее обратиться к мести, убивать, чтобы потом выдать своих мучителей за преступников? Неужели они превратили Гейл в тихую убийцу в кроссовках на липучке?

Конечно, что-то срабатывало лучше, что-то хуже.

Мэлори и Святую Джун исключили из списка подозреваемых в самом начале. Обвинения против них даже не рассматривались: у обеих имелись алиби, и во время убийств они находились в других местах. Однако Софи не избежала старого доброго допроса с пристрастием благодаря видеозаписям из магазина. Она всю жизнь будет жалеть, что носила свой бархатный кейп.

Правда, была одна мелочь, которая не вписывалась в картину: в тот день, когда полиция приехала за Софи, она дала Гейл выходной, чтобы та не путалась под ногами во время торжественного открытия кафе. Гейл воспользовалась свободным временем и убила последнюю жертву. Однако это дало Софи железное алиби, даже лучше прежнего, потому что та все время была на виду у полицейских.

Может, Гейл просто неудачно выбрала время: она же понятия не имела, что в тот день заявится полиция и увезет Софи на допрос. Едва ли ей вообще могло прийти в голову нечто подобное.

Вариант с Оливером сработал лучше всего, в основном потому, что у того не было алиби, которое из-за отшельнического образа жизни сына не представлялось возможным доказать.

В самом ли деле Гейл постаралась, подставляя конкретно его, или она не ожидала, что одна из ловушек сработает? Или он был основным обидчиком, которого она хотела призвать к ответу? Несложно представить, учитывая, что Оливер не выбирал слов и со всеми, кого не уважал, говорил свысока – а Гейл в данном случае была в самом низу этого списка.

Она с самого начала выбрала козлом отпущения именно его? А остальные были так, для тренировки? Гейл наверняка все эти десятилетия знала, что Оливер работал в телефонной компании.

Фото это доказывало. Весь ее план строился на нем одном. Она просто подбросила полиции несколько отвлекающих уловок (ложных улик), чтобы свести и другие счеты.

Для подтверждения своей теории Фионе придется найти убедительные доказательства того, что Гейл двигала месть. Ей надо узнать, чем именно все эти люди обидели ее. С Софи все было ясно, это происходило каждый день, но требовались улики против остальных.

С этого дня она начнет тихонько расспрашивать всех, может, возьмет эту фотографию, чтобы растопить лед и завязать разговор, – покажет ее тем, кто жил здесь примерно в то время, и понаблюдает за реакцией. Кто-нибудь должен что-то знать.

И потом, оставался вопрос с самой фотографией: кто ее отправил? Фиона была готова поспорить, что это Гейл, разумеется, анонимно. Надо позвонить в «Саутборнский вестник» и спросить, откуда взялась фотография, чтобы убедиться.

Если Гейл и правда подставила Оливера, в таком случае она пробралась в его квартиру и подкинула улики. Может, и притянуто за