Австро-Венгрия: судьба империи - Ярослав Шимов

Вот уже больше века Львов остается безводным городом. Похороны Полтвы хоть и избавили горожан от неудобств, но все-таки лишили восьмисоттысячный сейчас мегаполис естественной оси координат. Это предмет для бесплодных размышлений, изменить уже ничего нельзя: многие считают, что город без реки – как тело без души. Смелый градостроительный проект лишил Лемберг-Львов набережной-променада, утренних рыболовов, терпеливо глядящих в темную глубину, наконец, правого и левого берегов, важных в городской топографии. Русло Полтвы обозначено теперь пунктирным потоком автомобилей на проспектах Свободы и Тараса Шевченко. На этой магистральной спице воздвигли памятники двум национально значимым поэтам. Прикрепленный к высокой колонне бронзовый ангел с австро-венгерских времен протягивает лиру польскому пророку-стихотворцу Адаму Мицкевичу и при этом, как уточняют путеводители, никогда не затеняет великого поэта своими крылами. Украинские патриоты прозвали этот монумент работы Антона Попеля “тупым карандашом”. В паре сотен метров к западу от романтичного Мицкевича стоит Тарас Шевченко из позднесоветской бронзы; за его спиной – образец украинского постмодерна (вполне удачный), мемориал “Волна национального возрождения”.

Гуцулка. Рисунок 1900 года.

В конце XIX века во Львове-Лемберге, помимо прочих, появились и монумент основоположнику польской драматургии Александру Фредро, и памятник гетману и польскому королю Яну III Собескому[89], которому Габсбурги, напомним, обязаны решающим разгромом турок под Веной в 1683 году. Украинцам, напротив, долго не удавалось увековечить память своего национального кумира, Кобзаря; скромный бюст Тараса Шевченко в Лемберге смогли установить у здания Национального музея лишь к столетию поэта, в 1914 году. Москвофилы, со своей стороны, вынашивали проект памятника Александру Пушкину, однако в итоге скромную скульптуру поэта с книгой в руках установили не в столице провинции, а в далеком селе Заболотовцы. Город австрийской поры по понятным причинам украшали преимущественно бронзовые фигуры императорских наместников и генералов. Из верных престолу поляков монумента удостоился дослужившийся до должности министра иностранных дел Австро-Венгрии Агенор Голуховский-младший, хоть и сторонник полонизации края, но не радикал, а умеренный австрофил. Этот памятник бесследно сгинул в советское время.

Позднеавстрийская эпоха оставила Львову в наследство любопытное социальное явление, характерное для поры первоначального накопления капитала в мелкобуржуазной городской среде, сохранявшей еще основы крестьянского быта и патриархального сознания. В тогдашних лембергских предместьях (Лычаково, Подзамчье) сформировалась субкультура батяров. Так называли молодых озорников, праздно проводивших время в дружеских застольях и бесцельных прогулках, любивших рискованные шутки, не брезговавших сомнительными затеями, уличным хулиганством и мелкими кражами. Название этим галицийским апашам дало венгерское слово betyar – “разбойник”, “авантюрист”. Батяры пользовались особым жаргоном, так называемым львовским балаком, в котором польские, украинские, немецкие, еврейские слова смешивались с криминальной лексикой. Батяр (естественно, наряду с жандармом и невинной девушкой из хорошей семьи) стал заметной фигурой фольклора габсбургской поры, а сегодня еще и главным персонажем городского праздника, в котором австро-венгерская эпоха предстает совсем уж добродушной картинкой из прошлого.

Такие воспоминания об Австро-Венгрии, по всей вероятности, теперь приятны львовскому сердцу. Через скверик от бывшего костела бернардинцев – украшенное бюстом и портретами Франца Иосифа и членов его семейства кафе Локaль (одна из ячеек модной сети авторских ресторанов “!ФЕСТ”) в черно-желтых имперских цветах. В меню ресторана Amadeus, что прямо под боком Кафедрального собора, вареники с вишнями соседствуют с кайзер-омлетом. Настоящей выпечкой по-венски хвалятся кондитерская Веронiкa и кафе в самом старом в городе отеле “Жорж” (открыт в памятном для всей Европы 1812 году французом Жоржем Гофманом под названием Hôtel de Russie). Есть в двух шагах от смущенного высокой Волной национального возрождения поэта Шевченко даже “Венское кафе”, в котором, правда, нет ровным счетом ничего венского. Везде кормят вкусно, встречают доброжелательно, берут – по европейским меркам – совсем недорого. Но, положа руку на сердце, скажем: вареники во Львове все-таки побеждают кайзера. Если даже и успела сформироваться в Восточной Галиции австро-венгерская традиция, то частые смены политических режимов, каждый из которых начинал отсчет истории с нуля, не дала этой традиции уцелеть. Поэтому какой кофе варили в “Шотландском кафе” (Kawiarnia Szkocka), где собирались когда-то математики “львовской школы” и куда гимназистом, говорят, заглядывал Станислав Лем; какие штрудели выпекали в цукорне Юзефа Залевского, что размещалась за углом от главных городских купален Святой Анны; какой лимонад заказывали дамские угодники в кондитерской Вольфа на улице Карла Людвига – нам не узнать и не попробовать.

На сувенирном рынке, раскинувшем палатки между зданием Драматического театра (построен в 1833 году графом Станиславом Скарбеком и в последние полвека, похоже, не ремонтировался) и церковью Преображения Господня, народные умельцы торгуют не только портативными украинскими трезубцами, деревянными свистульками и эмблемами Украинской повстанческой армии, но и кое-какой австро-венгерской символикой. В популярном музыкальном клубе Культ (заведение укрыто в подвале областной филармонии) в разномастной череде старых и новых героев-земляков красуются и портреты лембергских подданных австрийского императора – Юлиана Захаревича, Ивана Левинского, Ивана Франко, оперной певицы Саломеи Крушельницкой, изобретателя керосиновой лампы Игнатия Лукашевича. Есть на этой подземной доске почета и фото Влодзимежа (или, если угодно, Володимира) Хомицкого – оказывается, выступая в 1894 году в составе команды Sokol в матче против сборной Кракова, именно этот шестнадцатилетний семинарист забил первый гол в истории украинского (в Польше, правда, считают, что польского) футбола. В 2004 году на месте бывшего стадиона установили памятник 110-летию этого славного события: зоркий сокол держит в когтях футбольный мяч.

ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ

АНДРЕЙ ШЕПТИЦКИЙ,

митрополит

Потомок полонизированного русинского дворянского рода, граф Роман Александр Мария Шептицкий родился в 1865 году в поместье Прилбичи. Получив образование, поступил на военную службу, но вскоре был комиссован по состоянию здоровья. Окончил юридический факультет Университета в Бреслау (ныне Вроцлав в Польше). Постригся в монахи, принял имя Андрей. В 1894 году получил степень доктора теологии. С 1901 года – митрополит Галицкий, архиепископ Львовский и епископ Каменец-Подольский, глава Украинской грекокатолической церкви. Депутат сейма королевства Галиции и Лодомерии. В 1914 году, после того как Львов заняли русские войска, арестован по обвинению в антироссийской агитации и выслан в Российскую империю. Освобожден в 1917 году указом Временного правительства. После распада Австро-Венгрии поддерживал идею независимости Западной Украины, за что был арестован польскими властями (при этом родной брат Шептицкого стал генералом польской армии). В 1939 году сотрудники НКВД расстреляли родственников митрополита и сожгли имение Шептицких. Митрополит приветствовал оккупацию Украины гитлеровцами, благословил Организацию украинских националистов на борьбу с большевиками. Выступал против геноцида евреев, обращался по этому поводу с посланиями к Папе Римскому и к рейхсфюреру СС Гиммлеру. Организовал спасение сотен евреев, в том числе львовского раввина Давида Кахане. В пастырском послании “Не убий!” (1942) призывал к прекращению вражды между поляками и украинцами. В то же время делегировал капелланов в дивизию СС Галичина, которую считал прообразом “украинского войска”. Историки по-разному оценивают степень вовлеченности Шептицкого в сотрудничество с нацистами. Митрополит скончался вскоре после вступления во Львов в 1944 году советских войск. Похоронен в крипте собора Святого Юра (Георгия), кафедрального храма униатской церкви во Львове. С 1946 года приходы Украинской грекокатолической церкви насильственно переводились в православие и были восстановлены на территории СССР только в 1990 году. В 1958 году Ватикан инициировал процесс беатификации митрополита.

В отпускные месяцы Львов переполнен туристами. Сюда во множестве приезжают поляки, из-за отодвинутой Советами на 80 километров от города, но все равно близкой границы: наверное, смотреть на ту Галицию, которую они потеряли. До последних трагических событий на Украине сюда во множестве приезжали гости из России – похоже, в первую очередь для того, чтобы ознакомиться с местами, где когда-то снимался советский мюзикл “Д'Артаньян и три мушкетера”. В то время Львову пришлось притворяться Парижем: Михаил Боярский бился с врагами на бутафорских клинках во дворике бывшего армянского монастыря; Лев Дуров в плаще барона де Тревиля принимал мушкетеров в парадном зале бывшего дворца князя Альфреда Потоцкого; знаменитая четверка под бесшабашную песню выезжала из-за угла к приспособленному советской властью под антирелигиозный музей храму Святой Евхаристии. Многие старые здания Львова никакими превращениями удивить уже невозможно. В 1899 году на улице Парковой (Parkgasse), это рядом со Стрыйским парком, основали императорскую кадетскую школу. В 1919 году она превратилась в Польский кадетский корпус, которому позже присвоили имя Юзефа Пилсудского. В 1947 году здесь же, уже на Гвардейской улице, возникло Львовское высшее военно-политическое училище имени Николая Щорса, а теперь на его месте – Академия сухопутных войск имени гетмана Петра Сагайдачного.