Девять месяцев - Сара Болл

— Не отвечает, — крикнула она мне через минуту. Я заволновалась. Из всех остальных именно моя мама должна была нести круглосуточную вахту у телефона в ожидании большого события. Я снова посмотрела на часы; схватки начинались через каждые четыре минуты. Я не знала, много это или мало, так как пропустила подготовительные занятия, а вместо специальной литературы читала «Гарри Поттера». Но из телевизора я знала, что женщины начинают рожать, когда интервал между схватками составляет десять-двадцать минут, так что я была уверена, что мне пора в больницу. Я выбралась из ванны, надела чистое летнее платье и сандалии. Мне не хотелось тратить время на сушку волос, которые были уже длинные, и я просто сделала хвост. На жарком солнце он быстро высохнет.

Мэгги переложила мои сумки в багажник, и мы поехали. Мне приходилось умолять ее не гнать как сумасшедшая. Она непрерывно сигналила и выругалась, когда нас подрезала «БМВ».

— Ты, придурок, у меня здесь женщина рожает! — крикнула она в окно. Некоторые пешеходы остановились и уставились на нас. Я закрыла лицо руками от стыда.

— Мэгги, все не так плохо, — пыталась я убедить ее. — Боль вполне терпимая. — Я надеялась, что она успокоится, узнав, что мне не больно, но она просто кивнула и свернула не в том месте.

Я попыталась снова дозвониться до мамы с мобильника Мэгги, но опять безрезультатно.

Когда мы приехали в родовое отделение, мне выделили отдельную палату с телевизором и ванной комнатой. Я даже удивилась, какая она была уютная.

Мэгги села на кровать, радостно оглядывая комнату, а потом перебралась в кресло рядом с врачом.

— Устраивайтесь, надевайте ночную рубашку, а я вернусь через пять минут, чтобы осмотреть вас, — сказала врач и ушла.

— Почему бы не включить телевизор, — предложила я. — Это меня отвлечет.

Мэгги так и сделала, но, обнаружив, что предлагает нам программа субботнего вечера, мы передумали.

Я надела рубашку и растянулась на постели. У меня снова начались схватки. Мэгги наблюдала за мной и восхищалась моей храбростью.

Я стала смеяться над ней. Мне казалось, что вся история моей беременности — это одна сплошная трусость: не сказать Тому, скрываться от его родителей, прогуливать подготовительные занятия, а с самого начала попросту отрицать беременность, выдумывая себе какие-то овощи, вирусы и, вместо того чтобы обратиться к врачу, надеяться, что все само рассосется.

— Нет, ты храбрая, — настаивала она. — В твоих обстоятельствах ты очень хорошо справлялась. Я по-настоящему восхищаюсь тобой. Не думаю, что у меня получилось бы хотя бы наполовину так, как у тебя.

Я улыбнулась ей с благодарностью. Вернулась акушерка. Она подозрительно взглянула на Мэгги.

— Вы будете присутствовать при родах? — спросила она.

Мэгги посмотрела на меня, не зная, что ответить. Я подтвердила, что я не против.

— Да. Отца ребенка нет в стране, — объяснила Мэгги, совершенно очевидно не желая, чтобы акушерка подумала о нас что-нибудь не то.

— Вы не против ее присутствия во время осмотра? — спросила меня акушерка.

— Нет, — ответила я и подумала: то ли еще будет.

Акушерка попросила меня лечь на спину и начала осмотр.

— У вас все хорошо продвигается, Холли, — сказал она, довольная результатом, — но мне кажется, что еще не время. Матка расширилась только на шесть сантиметров.

Как она узнала без линейки?

Она подтвердила, что воды отошли, и послушала сердце ребенка, так сильно надавив стетоскопом на живот, что ребенок толкнул ее, а я улыбнулась от удовольствия, что мой малыш проявляет характер. Вот так, тыковка, мы такое не спускаем, подумала я, закрывая живот руками.

— Пока нам делать нечего, остается ждать, когда природа сделает свое дело. Рядом с вами есть «Энтонокс», — она указала на баллон и кислородную маску рядом с кроватью.

Снова началась схватка.

— Да, спасибо, — покраснела я и потянулась за маской.

Акушерка подключила меня к ней и ушла, сказав, что придет проверить меня через полчаса. Она велела звонить, если что-нибудь понадобится.

Я кивнула, вдыхая газ. У меня немного закружилась голова, как от бокала вина, и я расслабилась. Мэгги с любопытством наблюдала за мной; казалось, что она умирает от желания побыть на моем месте.

Через час я все еще рассматривала комнату с маской на лице, которая уже будто стала моим вторым носом. Боль усиливалась, но я все еще могла ее терпеть. Мэгги массировала мне спину, держала за руку и делала для храбрости пару вдохов из маски в перерыве между схватками. Нас очень забавляла ситуация, и мы смеялись над всякими дурацкими штуками вокруг. Мэгги обнаружила металлические петли, приделанные с двух сторон от кровати, и поднимала их то вверх, то вниз, хохоча как школьница.

— Сначала им нужно будет меня убить! — заявила я, испугавшись холодных металлических крепежей с кожаными ремнями. Они напомнили мне орудия пыток, которые я видела в музее оружия. Но следующая схватка была такой болезненной, что мне стало не смешно. Мэгги массировала мне копчик и успокаивала, как ребенка.

Через два часа пришла акушерка.

— Как дела, дорогая?

Я кивнула, сморщившись.

— Простите, что меня так долго не было, я была на родах в соседнем зале. Сегодня напряженный день.

Я была не в восторге, что делю акушерку с кем-то еще.

— Будет еще хуже, чем сейчас? — спросила я трагически, после того как она меня осмотрела.

— Ну, трудно сказать, у всех женщин по-разному. Восемь сантиметров, прекрасно.

Я заметила, что она постаралась не смотреть мне в глаза, произнося это, и постаралась сменить тему.

— Но обычно бывает хуже? — упорствовала я. Мне нужно было знать — казалось, что если боль увеличится хоть чуть-чуть, я уже не смогу ее вынести, мне потребуется помощь.

Акушерка пожала плечами:

— Но мне действительно сложно сказать, Холли, у некоторых бывает и хуже, и приходится давать наркоз. Другие предпочитают обходиться так, чтобы тужиться и помогать.

В эту минуту за стеной закричала женщина. От этого крика у меня мурашки пошли по коже и кровь застыла в жилах. Мэгги тоже услышала. Широко раскрытыми глазами она уставилась на акушерку, ожидая объяснений.

— Это нормально? — простонала я, скрючившись на постели.

— Да, звучит всегда страшнее, чем есть на самом деле. Не надо волноваться. Некоторые женщины считают, что если они кричат, это помогает тужиться. На самом деле им не так уж больно. Это лишь помогает им позитивно сфокусировать свою энергию, совсем как атлетам-тяжеловесам, когда они кричат перед тем, как поднять штангу.