Кудесник в городе богов - Денис Владимирович Морозов

здесь, воюют с твоими небесными хозяевами.

– Ага, значит, войну все-таки ты замышлял! – воскликнул Немил, уличив во лжи супостата.

– Вовсе нет. Она свалилась на нас, как снег на голову. Хоть мы и ждали чего-то подобного, но начинать сами не собирались.

– Бесы выскочили из преисподней и начали шнырять по Долу. Это нарушение договора. Вы должны сидеть под землей и не высовываться.

– У нас приключилась беда. Она началась у тебя перед носом, только ты ее не заметил, или просто не понял, что происходит. Помнишь, в палате у Всеволода я велел отнять твою душу?

– Как же не помнить? У меня из-за этого вся жизнь пошла наперекосяк.

– И что помешало тогда это сделать?

– Откуда я знаю? У вас, лиходеев великих, свои нравы. Не моего ума это дело.

– Ледяное ожерелье растаяло и сорвалось с моей шеи. Его скрепляли чары древнего посоха, принадлежавшего Маре. Мы держали богиню в плену в морозном дворце, но кто-то стащил посох и помог ей сбежать. Темница растаяла, а злодейка черным лебедем пролетела над Железным лесом, вырвалась в Дол и скрылась неизвестно куда. Я послал своих слуг разыскать ее, и сам вылетел в облике змея, чтобы найти ее след. Но как я ни реял над зачарованным лесом, как ни рассматривал снег – не нашел ничего, чтобы напомнило бы о ней. А Перун, этот пень, только мне помешал. Прилетел и давай драться молниями. Нет бы, спросить, что да как – может, тогда он и сам бы ко мне присоединился, как в старые добрые времена.

– Чем эта Мара тебе так навредила?

– Она царица древнего царства, что было сковано льдом и морозом. Ей одинаково ненавистны и боги, и бесы. Мое пекло – горячий ад, но ее ад был ледяным, оттого мы друг друга не переносим.

– Но причем здесь война?

– Война выгодна Маре, потому что обрушит все мироздание. После наступит хаос – такой, какой был до сотворения миров. Это как раз то, что ей хочется. Пустая земля, покрытая снегом, и ни души вокруг – вот, что ей нужно. Это ее царство, и она будет властвовать в нем безраздельно.

– Значит, вы не собирались нападать на небеса? – спросил удивленный Немил.

– Я тебе уже четверть часа это твержу, безмозглый человечишко, а до тебя все никак не доходит, – вышел из себя Лиходей.

– Мне нужно передать это своим. – Немил решительно развернул Рублика к дальней опушке, у которой кипело сражение.

– Как бы не так! – передразнил его Лиходей. – Твое место – в пекле, туда ты и отправишься!

И он саданул сапогами по бокам пса. Полкан зарычал, оскалил все три пасти и прыгнул к Немилу, пытаясь подцепить его клыками. Рублик взмыл и не дал противнику ухватить себя.

– Ах, ты так? Отведай секиры Перуна! – вышел из себя кудесник.

Он выпустил рукоять из ладони. Лезвие обрушилось на пса и одним махом отсекло ему левую голову.

– Что, съел? Берегись силы небесной! – вскричал человек.

Лиходей соскочил с пса и укрылся за его жесткой шкурой. Разгулявшись, секира принялась сыпать удары один за другим. Полкан взвыл и встал на задние лапы, но как он ни рычал, как ни злобствовал и не бесился, обе оставшиеся головы вскоре упали на снег, обагрив его кровью.

– Я и тебя возьму в плен! Сдавайся, не то посеку! – воинственно голосил Немил, облетая вокруг Лиходея.

Но князь тьмы не проявлял признаков беспокойства. Из обрубков на теле Полкана хлестала кровь, его туша осела на снег, но продолжала судорожно шевелиться. Из левой раны вылезло три новых шеи, на их концах взвились свежие головы, которые тут же раскрыли пасти и залились злобным лаем. То же самое повторилось и справа – на месте отрубленной головы появилось три новых, а затем и в середке возникло три новых пасти, которые оказались еще больше и ужасней, чем прежние.

Пес воспрянул, подпрыгнул, поймал вертящуюся секиру зубами и перекусил ее рукоять. Древко с хрустом переломилось, лезвие безвольно упало на снег и замерло без движения. Полкан выплюнул остатки измочаленного дерева, спружинил задними лапами, и внезапно подпрыгнул так высоко, что дотянулся до Рублика и опрокинул его.

Немил вывалился из седла и плюхнулся в снег. Конь принялся отбиваться, судорожно хлопая крыльями, но сопротивляться девяти пастям сразу он не мог.

– Брось это мясо, пусть летит, куда хочет. Подбери человека! – приказал Лиходей.

Полкан прекратил терзать коня и наступил на грудь Немилу, распростертому на земле. Человека сдавило, ему стало трудно дышать.

– Рублик, лети к Звениславе! За подмогой! – через силу прохрипел он.

– Хватит с ним церемониться. Рви его! – велел хозяин.

Пес оскалился, будто радуясь такому приказу. Все девять голов потянулись к Немилу с разных сторон. Девять пар зеленых глаз прожгли его ненавистью, девять пастей обдали смрадным дыханием. Кудесник зажмурился, решив, что наступают последние мгновенья его жизни.

В этот миг над поляной вновь поплыл раскатистый зов Рокотуна. Рог звучал с новой силой, разнося весть о том, что в сражении наступил перелом.

Бесовские полчища потекли вспять. Воеводы обратились в бегство, ряды воинов рассыпались, уступая дорогу атакующей небесной рати.

– Что там еще? – раздраженно бросил Лиходей, позабыв про Немила.

Полкан снял лапу с груди человека, втянул воздух девятью парами ноздрей и глухо заворчал.

– Это Перун атакует! Что, не ждал? – мстительно крикнул Немил.

Он не верил своим глазам. Дружина заоблачных гридей растеклась по поляне, от края до края перегородив ее червлеными щитами. Над кольчугами и шлемами реяли разноцветные знамена, наконечники рогатин и копий жалили чертей, не успевших убраться с пути. Но самым удивительным было то, что впереди этого горнего воинства скакал властный витязь в лазурном корзне, прикрывающем блестящие сталью доспехи. Белоснежный Гром расправлял крылья, легко перенося всадника с края на край, а тот лишь сжимал в руках древко стяга, сшитого из трех полосок – алой, лазурной, и тоненькой белой посередине.

– Знамя великого князя! Перун ожил! Сейчас всю нежить разом и передавит! – заливался Немил, торопясь как можно сильнее вспугнуть врага, лишь бы тот поскорее убрался.

Однако сам он не понимал, что происходит. Всадник в шлеме с опущенным забралом не отличался от громовержца. Перуну принадлежали и корзно, и стяг, и даже конь, единственный в своем роде. Но чтоб Перун, и очнулся? Как это могло произойти?

– Стоять! Куда вас несет? – гневно воскликнул Лиходей, пытаясь замедлить повальное бегство.

Но его воины разбегались, не слушая властелина. Приблизился Лютобор, опасливо обойдя стороной секиру с измочаленной рукоятью.

– Господарь, все отступают. Позволь доставить тебя в