Под знаком Z (сборник) - Антон Текшин

– Да мы моментом! – оживился Геша. – У нас же, блин, оружие. А если вырвиглотки – у тебя огнемет, прикроешь.

– Ладно. Даю вам пять минут. Время пошло!

О, как преобразился Греков: подтянулся, глаза засияли, Геша даже посочувствовал существу, которое встретится такому опасному хищнику.

– Настя, Костик и ты, как тебя… с чубом, останьтесь. Мы сами. – Греков умело зарядил обрез.

– О, класс! – Воскликнул Крестный и похлопал Рому по рюкзаку. – Чуб – отличная кликуха! Нарекаю тебя Чубом. Следопыт Чуб, а чего, звучит. Я уж думал тебя Плодожоркой окрестить или Леголасом каким-нибудь.

Рома улыбнулся правой половиной рта, зарядил обрез и сказал:

– Я тоже пойду.

Греков смерил его взглядом, но ничего не сказал. Да Чуб и не ждал его одобрения – ему, похоже, было по барабану одобрение Грекова вкупе с мнением Крестного, он уже пролез в дыру и зашагал к дому с обрезом наизготовку. Греков последовал за ним, Геша замыкал.

А ведь, черт побери, щекочет нервишки! Дом этот деревянный высится двухэтажным трупом, кто знает, что там за черными стеклами? Чуб подергал дверь – заперта – и решил лезть в выбитое окно. Смахнул стекла и перепрыгнул подоконник. Геша приготовился услышать вопль отчаянья и жадное чавканье, но Чуб крикнул:

– Ну, чего тупим?

В просторной гостиной царил хаос: валялись черные листья засохших пальм и фикусов; мародеры выпотрошили ящики шкафов и разбросали барахло – тетради, исписанные детским почерком, журналы с пожелтевшими страницами, баночки от кремов, коробки, домашние тапки. Геша поднял альбом для рисования. На первой странице ребенок изобразил свою семью: мама, папа с ножками-палочками и точками глаз, девочка с рыжей косой и ребенок, мальчик. Интересно, что с ними стало? Скорее всего, их эвакуировали, ведь в этих местах, далеко от Дубны и Московского моря, ничего такого уж сильно ужасного не происходило. А вот ближе к Глуби, как называли центр Сектора, люди пропадали целыми поселками, на глазах старели, их вмуровывало в деревья и дома; до сих пор следопыты называют такие места гиблыми и обходят стороной.

Тишина стояла гробовая, только слышно было тихое сопение Чуба и скрип его кроссовок. Греков двигался бесшумно.

Скрежет петель резанул по нервам – Геша, шедший на второй этаж, аж подскочил и чуть не свалился с лестницы. Сплюнул, пнул горшок с засохшим фикусом.

– Ничего тут нет, – резюмировал Чуб из-за двери. – Самое ценное вывезли, остальное растащили.

– Детишки, хватит играться! – позвал с улицы Крестный. – Время вышло. Даю вам минуту, и мы стартуем.

Вздохнув, Геша повернул назад, и вдруг у выхода его пробило на измену: смерть. Скорее бежать! Опасность!!! Спина покрылась липким потом, волосы на руках вздыбились, и он попятился.

В Сети он читал, есть такое искажение – «паранойка». Когда человек в нее попадает, начинает бояться собственной тени и во всех видеть врагов; убежденность в том, что все жаждут его смерти, настолько сильна, что он может убить даже напарника.

Но по пути сюда не было никакой паранойки… А теперь, значит, появилась! Вляпался! Сейчас вообразит, что Греков его убивает, и снесет к черту ему башку. И сядет потом. Черт-черт-черт!

Позади заскрипели кроссовки Чуба. Генка развернулся прыжком, чтобы поведать, что он вляпался в паранойку, но не успел ни слова сказать. Чуб позеленел и шепнул:

– Искажение рядом. Какое – сказать не могу, я новичок, – он выругался и тоже попятился. – Оно приближается! Валить надо!

– Откуда? – спросил подоспевший Греков – сосредоточенный и бледный.

Чуб снова выругался, не ответил.

– Откуда движется? – повторил Гена, но тут же сам понял: отовсюду, не спрятаться!

На улице завопил Крестный:

– Ко мне, уроды чертовы! Живо!!!

Чуб сиганул в окно, выкрикнув:

– Ходу отсюда!

Геша несся к Крестному, не разбирая пути. После выброса адреналина сердце частило, кровь пульсировала в висках, и дрожали руки.

Крестный и остальные стояли полукругом, спина к спине. Проводник – с автоматом наготове. Обрез в руках Настеньки ходил ходуном, она переминалась с ноги на ногу. Один Костик вел себя как ни в чем не бывало: я на экскурсии, экскурсовод не допустит, чтобы с нами что-то случилось, он просто нагнетает обстановку, пугать – его работа.

Геша занял свое место в кругу. Чуб стоял рядом и щурился; казалось, что он принюхивается. Наконец, сказал голосом человека, очень старающегося справиться с паникой:

– Крестный, это что? И где оно? У меня опыта не хватает, чтоб точно сказать. Опасность – и все!

Крестный вертел головой, озирался, в его глазах плескался страх, и Геша с ужасом понял: проводник сам не знает, что происходит!

– Не бойтесь, все под контролем, – соврал Крестный. Достал сигнальную ракету и пальнул в воздух… Она взлетела – и вдруг просто исчезла, растворилась в воздухе. Все задрали головы. В небе низко над поселком плыли облака, и что-то чужеродное, неправильное было в них. Они наползали с севера, будто живые существа. И несли угрозу.

«Доигрались, детишечки, – читалось на лице Крестного. – Амбец нам всем!»

Быстро темнело. Облака начали пикировать вниз. Вот оно, искажение! – понял Геша, и страх схлынул. Поздно бояться, оно уже здесь. Всхлипнув, Настя села на корточки, выронила обрез и закрыла лицо руками.

Теперь стало видно, что облака на самом деле – оседающий туман. На севере, куда убегала тропа, он уже тек по земле.

– Что это? – повторил Чуб, целясь в туман. – Крестный? Ответишь ты или нет?!

– Это оп-п-пасно, д-да? – засуетился Костик. Дошло до него, что Сектор – не Диснейленд.

– Не знаю, – ответил Крестный по возможности спокойно. – Раньше я такого не видел.

– А туман-то приближается, – в голосе Грекова прорезалась нервозность, и Геша обернулся, чтобы лицезреть его перекошенную физиономию: брови вздернуты, нос сморщен – скорее брезгливость, чем страх.

Чуб щурился, целясь в туман, Настя сидела на корточках, закрыв лицо. А туман подползал, брал в кольцо, протягивал белые щупальца, пытаясь схватить за ноги. Чуба, прижавшегося плечом к плечу Геши, заколотило. Костик застучал зубами. Крестный, стоящий справа, выругался и подскочил – туман дополз до него. Геша не сдвинулся с места; он мысленно молился и готовился к смерти.

Но никто не умер. Туман поглотил мир – и воцарилась тишина. Чувство опасности ослабло, но не исчезло совсем.

Греков разомкнул круг, осторожно шагнул в туман, сделал еще шаг.

– Видите, это неопасно.

Уверенности в его голосе не было. На Настеньку он не обращал внимания. Его оплошностью воспользовался Геша, сел рядом и положил руку ей на плечо:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});