Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 - Алим Тыналин

реакция. Он сразу втягивает соперника в обмен ударами и нападает, как бешеный бык. Никто не выдерживает такого напора. Тебе завтра придется очень тяжко.

— Звучит впечатляюще, — сказал я и направился в душ.

— И еще он в отличной физической форме, — сказал тренер вдогонку. — А значит, ты не сможешь вымотать его завтра. Это он вымотает тебя. Характером он не уступает тебе. Тоже никогда не сдается.

— Значит, завтра придется заставить его сдаться, — сказал я.

Когда я вышел из душа, Худяков уже ушел. Ну вот, разрекламировал моего будущего соперника, а сам свалил. Хорошо, что сегодня мы с Касдамановым как раз планировали обсудить завтрашний бой. Я надеялся, что Егор Дмитриевич вправит мне мозги насчет Дикого. А то я, честно говоря, начал его немного опасаться.

Но сначала, как обычно, звонок домой. В Багдаде все спокойно. Бабушка спала, Светка дома. Еще был подпитый батя, он ушел с работы под предлогом больной головы, а сам побежал в пивнушку. Благо, сестренка сказала, что он собирался лечь спать. Значит, не будет потрошить мозги Светке и бабушке.

Вслед за тем звонок Лене. Мы договорились с ней встретиться после поединка. Она обещала приехать, но почему-то ее не было. Трубку никто не брал, все время длинные гудки. Ладно, я все равно решил заехать к ней. Ее дом оказался по пути от спорткомплекса «Маяк».

Сначала я по обычаю кидал снежки в окно девушки. Но когда никто не открыл, зашел в подъезд и поднялся на ее этаж. Дверь открыл заспанный отец, Игорь Валентинович.

— А, это ты, — сказал он. — Ну, здравствуй. А чего ты припоздал? За Леной уже зашел Лешка, они ушли гулять. Ты смотри, кавалер, упустишь так мою дочку.

Поскольку я онемел от изумления, он немного хохотнул, подождал, не скажу ли я чего и захлопнул дверь. Я постоял еще немного перед дверью. Думал, постучать еще раз, спросить, не послышалось ли мне? Но потом решил больше не позориться перед отцом.

— Ладно, вот значит как, — сказал я негромко и лавиной слетел вниз по лестнице.

Выскочил из подъезда, огляделся. Будто ожидал, что увижу мою девушку в объятьях соперника. Я кипел от бешенства и ревности. Если бы действительно увидел, то могло случиться много чего плохого.

Я не отдавал себе отчет в своих действиях. Такое у меня редко, но бывало. Ярость накатывала кровавой волной, я в таком состоянии был чертовски опасен для окружающих. Хотя не скажу, что прям совсем терял над собой контроль и становился берсерком. В любом случае, какая-то часть моего сознания продолжала следить за происходящим. И не доводила до лихой беды.

Но вот сейчас, если бы мне повстречался Леха, я бы урыл его в мерзлую весеннюю землю. И плевать, что скандал может повлиять на мое первенство.

Я огляделся и постарался успокоиться. По тротуарам шли редкие прохожие. Никаких признаков Лены. Наверное, пошли в кино или кафе.

Зарычав, как зверь, я побежал к остановке. К черту все. Пойду на тренировку, обработаю грушу. Только так я смогу успокоиться.

До домика, где жил тренер, я добрался быстро. Пока дошел, уже успокоился. Ладно, поговорю с Леной. Не в ее характере бегать с другими парнями, она не такая вертихвостка, как Ольга.

Во дворе тренировался Паша Холмиков, очередной ученик Егора Дмитриевича. Он бил кувалдой по тракторной шине. Делал это размеренно и мощно.

Да, за последние недели, после безумных тренировок у Касдаманова, пришелец из Урала стал настоящим зверем. Он и так был выше и тяжелее меня, а теперь совсем заматерел. Скоро у него тоже выступление на соревнованиях. Поскольку парень все время жил здесь, Егор Дмитриевич ежечасно обрабатывал его, физически и психологически. Я так думаю, на соревнованиях Паша разорвет всех соперников в клочья.

Я поздоровался.

— Ну, как выступил? — спросил Паша, прервав занятие. Он тяжело дышал, по лице текли крупные капли пота.

Я кивнул.

— Победа. По очкам.

Паша улыбнулся и вытер лоб рукавом. За время, проведенное здесь, он не брился и отрастил густую бороду, как у лесничего. Потом пожал мне руку.

— Молоток. Поздравляю.

Я кивнул на дом.

— Спасибо. Егор Дмитриевич у себя?

— Конечно, — ответил Паша и снова поднял кувалду. — Куда ему деваться?

И то верно. Касдаманов почти никогда не выходил из дома. Читал книги по истории бокса, слушал радио, смотрел телевизор. Я никогда не видел, чтобы он спал. Правда, раз в неделю он ездил на рынок, привозил оттуда продукты и нужные вещи по хозяйству. Пенсия у него была громадная, с учетом премий и наград, как заслуженного тренера СССР, на все хватало.

Кроме того, иногда, пару раз в месяц старик куда-то отлучался. Иногда на сутки-двое, а иногда на неделю. Что там случалось в таинственных поездках, бог весть. Но я подозревал, что это были выездные тренировки наших прославленных боксеров. А однажды Касдаманов вернулся загорелый и в комнате у него я видел коробку с настоящими гаванскими сигарами. Значит, ездил на Кубу, учил тамошних боксеров.

Старик, как и было сказано, был дома. Сидел на кухне, пил чай с пряниками. Зыркнул на меня черными глазищами, пронизывающих все нутро, пошевелил губами. Пододвинул ко мне тарелку с медовиками, чаю налил в кружку.

— Ну, выиграл, я смотрю. Ходишь тут, довольный, как будто чемпионом стал, — проворчал он. Доброго слова и похвалы от него трудно добиться. — Давай, пей чай быстро. Надо к завтрашнему бою готовиться. У тебя прямой левой до сих пор хромает.

Поскольку я молчал, а не возражал, он еще раз едко глянул на меня. Догадался, что еще что-то стряслось. Проницательный был, черт, ничего от него не скроешь.

— Ты чего это, опять к своей крале хаживал? — спросил он и тоже завелся с пол-оборота. — Опять поругался с нею? Я тебе что говорил? Забудь о бабах на время соревнований! Тупица хренов! О боксе думай, как противника на ринге завалить, а не бабу в постели!

Я продолжал угрюмо молчать и жевал пряники. Горячий чай обжигал глотку. Касдаманов еще поворчал, затем успокоился. Если бы я с ним лаялся, он бы еще пуще разозлился. А так вскоре затих.

— И вообще, я тебе с Пашкой сегодня обозначу главные цели, — сказал он наконец. — Цели, к которым вы должны стремиться в ближайшие дни. Ну-ка, давай позовем этого дылду.

Он высунулся в окно и позвал Пашку:

— Иди сюда, негодник эдакий! Опять кувалду неправильно держишь!

Вскоре Паша вошел на кухню. Сел на табурет, вытер пот со лба. Пробасил:

— Чего это вы говорите за кувалду? Все я правильно держу. Как и говорили!

Касдаманов махнул на него.

— Ладно уж.