Артефакты древних могильников (СИ) - Раиса Николаева

Даххарст терпеть не мог подобных слов, никогда не произносил их, и, как иногда с сожалением отмечала Ализе, никогда даже не думал подобным образом. Они были слишком разными, соединенные друг с другом волею судьбы и обстоятельств. Теперь Ализе понимала, что она подчинила себя ему, сломала себя ему в угоду, постаравшись подстроится под его характер и привычки, а вот он… А он не сделал ей навстречу ни одного шага. И вот теперь случайно услышанные чужие слова вновь всколыхнули в ее душе затаенную боль и обиду. Ализе отчетливо поняла, что она глубоко-глубоко несчастлива. Лириэлль пытливо смотрела на подругу, стараясь понять, какие чувства бродят в ее душе. Вот Ализе замерла, слушая чужие слова любви, вот ее глаза полыхнули гневом, и вот она поникла, съежившись и сжавшись в комок, мгновенно став тихой и грустной. — Ты думаешь о своем муже? — решилась на прямой вопрос Лириэлль. Ализе не ответила, молчаливо подтвердив это предположение. — Не думай о нем! — тут же воспользовалась ситуацией Лириэлль. — Забудь его, будто его никогда и не было. Он не стоит тебя! Ты умная, красивая, нежная, утонченная, тебе разве такой муж нужен? Он не ценит, не понимает тебя. Он разве знает твои мысли? Твое тело — вот что его интересует, и только. Похоть и еще раз похоть — это единственные чувства, что он к тебе испытывает. Но он скоро насытится и выбросит тебя, как ненужную вещь, заменив новой любовницей. Ализе, он не любит тебя! Ты не можешь этого отрицать. Признайся, ведь ты и сама так считаешь. Ализе не отвечала и только с тоской посмотрела куда-то вдаль.

На другой день они снова гуляли, теперь в красивейшем лесу. Трава была, словно шелковое покрывало, запахи самых разных цветов смешивались между собой и создавали непередаваемо чудесный аромат. Ализе с наслаждением вдохнула полной грудью. — Как же мне не хватало всего этого, — тихо прошептала она, но Лириэлль услышала ее слова. — Замок Даххарста расположен в красивом месте? — словно ненароком спросила она. — У него несколько замков, — охотно ответила Ализе. — Но все они расположены в горах, в очень труднодоступных местах, и попасть в них можно только с помощью портала. — В этом нет ничего удивительно. Темные подозрительны и осторожны. Если сам замышляешь каждую минуту что-то недоброе, то такого же ждешь и от окружающих. Доверчивы только те, кто сами добры и искренни, — пояснила Лириэлль свою мысль.

Ализе была вынуждена с ней согласиться. Так день за днем, минута за минутой Лириэлль делала все, чтобы доказать Ализе, что только со своим народом, среди своих родных ей будет по-настоящему хорошо и спокойно. Доказывать-то она пыталась, только ее доказательства разбивались, как волны о берег, когда Ализе видела стоящих за своей спиной мужчин, что блокировали ее силы. Как бы Лириэлль не исхитрялась, Ализе чувствовала себя узницей, а все окружающие воспринимались ею, как тюремщики. — Пока Ализе не разблокируют силы, она не будет никому здесь доверять, — в который раз пыталась убедить она маму Ализе. — Как только она докажет, что ей можно доверять, мы разблокируем ее силы, — неизменно отвечала Исилите. Это был какой-то замкнутый круг, выхода из которого Лириэлль не видела, но в один из дней все изменилось. — Лириэлль, как ты считаешь, Ализе уже достаточно сильно ненавидит мужа? — Исилите ждала ответа, глядя на девушку не мигая, словно кобра. — Трудно сказать, — осторожно ответила Лириэлль. — Когда мы говорили о ее муже в Академии, Ализе была на него зла и обижена. Но если я начинаю эту тему сейчас, она вроде бы и согласна, что он редкий негодяй, но в то, же время в таких разговорах она больше отмалчивается. Ализе страдает от того, что ее никто не любит. И если бы Вы показали ей, как она Вам дорога, как Вы любите ее, думаю, ее ненависть к мужу усилилась бы. А так она чувствует себя одинокой и беспомощной. И вот в один из дней в комнату к Ализе пришла не Лириэлль, а Исилите. — Здравствуй, Ализе. Думаю, пришло время нам с тобой поговорить. Ализе настороженно смотрела на мать, что-то ей подсказывало, что разговор будет тяжелым и неприятным.

Глава 6

— Здравствуй… мама, — чуть запнувшись на слове «мама», ответила Ализе и бессознательно стиснула руки, словно собирая силы для борьбы. Или сопротивления чему-то.

Этот жест не укрылся от внимания Исилите и вызвал гримасу раздражения на ее лице. Она в который раз внимательно посмотрела на дочь, и в который раз подивилась, насколько же Ализе не похожа на нее. Она не имела в виду не внешнюю несхожесть, а внутренний стержень, внутреннюю силу, которая у ее дочери напрочь отсутствовала. Такое бесхребетное безволие страшно раздражало Исилите, ей было невыносимо обидно, что у нее такая никчемная дочь. Своей вины за это она не ощущала, твердо уверенная, что характер или есть — тогда любые испытания его только укрепят, или его нет, и тогда, как ни воспитывай, а тряпка останется тряпкой. Ее дочь, к сожалению, принадлежала именно ко второму типу. Но в этом был и один хороший момент. Исилите была уверена, что подчинит Ализе своему влиянию, и тогда она сможет заставить ее делать все, что ей будет от нее нужно. Сегодняшний разговор был вынужденным, лично Исилите считала, что Ализе еще к нему не готова. Но кое-что случилось, и теперь приходилось форсировать события. В Древний лес прибыл Лаэдель с сообщением, что очень скоро в их руках окажется муж Ализе. Исилите с Лаэделем не разговаривала, она его терпеть не могла, презирая горячо и искренне, с ним беседовал Наставник, он и передал ей суть этого разговора. Схватить Даххарста было бы большой удачей. Наставник еще ни разу не пытался ломать Темного из Высших, ему было очень интересно узнать, чьи силы окажутся сильнее. Впрочем, это было и так понятно, он сломает Даххарста, причем, не только физически, но и морально. Когда тот увидит в роли палача свою жену, то его последние мгновения жизни будут не из приятных. После встречи с Лаэделем, оставшись наедине с Исилите, Наставник медленно произнес, словно припоминая что-то: — Миранель… Это разве не она рассказала тебе о планах твоего мужа относительно Ализе? И о том, что он предал Светлых, перейдя на сторону Темных? — Исилите передернулась от неприятных воспоминаний, но утвердительно кивнула головой. — Простить себе не могу, — продолжил мужчина, — что заранее не узнал об этом. Он ведь даже не скрывал, что общается с Темным. Они вместе учились, а потом вместе добывали артефакты из могильников, — он в раздражении стиснул зубы. — Но Вы ведь сами настаивали, чтобы эльфы Древнего леса прекратили любые контакты с внешним миром, — осторожно напомнила Исилите. — Да, настаивал, — со вздохом признал свою ошибку Наставник. — Я хотел оградить наш народ от разлагающего влияния мира, который катится в пропасть, и вот что получилось. Первый же эльф, да не простой эльф, а один из сыновей погибшего Правителя, оказался предателем. А эта Миранель? Как считаешь, ей можно доверять? — Конечно, нет! — с жаром закричала Исилите. — Она училась в одной группе и с моим мужем, и с отцом Даххарста. И я думаю, она рассказала о нем не потому, что считала его поступки неправильными, а из ревности! Она была, как кошка, влюблена в моего мужа, — Исилите чуть подумала, что-то припоминая, — или в отца Даххарста, — она снова задумалась. — Или в самого Даххарста. До меня доходили самые разные слухи. — В Даххарста? — тут же подхватил ее мысль Наставник. — Это интересно. А нельзя ли использовать эти сведения, чтобы показать Ализе, насколько низок, насколько мерзок ее муж? Мне нужна Миранель. Доставьте ее ко мне! — резко и сухо приказал Наставник.