Демонология крови (СИ) - Розов Александр Александрович Rozoff

— Нет, я пояснил мотивы футурофобии в контексте «Войн крови». Союз Биоцентристов опубликовал результаты сравнения геномов Ликэ Рэм и Зенона Пекоша — с эталонными геномами ряда существ. Утверждается, что экипаж миссии Алкйона-Чубакка дальше от человека, чем шимпанзе, и даже чем макаки-резусы.

— И что?! — агрессивно отозвалась Габи, — Человек это не его гены! А если биоцентристы начнут новый «Обезьяний процесс», то станут посмешищем на следующее столетие!

— Все так, — сказал Вэнг, — но возникла одна проблема: генмоды секторально вытесняют обычных людей с рынка труда. На урановом руднике Арандис в Намибии дирекция без объяснений генмодифицировала ксианзаном-эф около сотни работников-туземцев. Как объясняют теперь адвокаты, эта была профилактика радиационных поражений.

— И что? — снова спросила телеведущая, — В 2021-м полпланеты вакцинировали какой-то сомнительной штукой якобы от насморка, причем объяснения были хуже, чем никакие. Ксианзан-эф, хотя бы, в отличие от той штуки, дает эффект, который заявлен.

— Да, но вакцины от ОРВИ не передаются потомству, в отличие от ксианзана-эф.

— И что? — в третий раз спросила она, — Это как-нибудь повредило потомству?

— Тут нет единого мнения медиков, — ответил Вэнг, — но есть нормы ООН и Евросоюза о недопустимости коммерческой генмодификации, особенно - наследуемой потомками. Я понимаю: после 2021-го эти нормы стали пищей для анекдотов. Тут они лишь повод. А причина — экзистенциальная футурофобия. Страх потери человеческой идентичности в ключевых трех аспектах: персональном, социальном и биологически-видовом. На этом спекулируют политические падальщики, увлекающие испуганный электорат фантомом возвращения в «старое доброе прошлое», причем навсегда.

Габи Витали снова озадаченно покрутила головой и полюбопытствовала:

— Как далеко назад по шкале времени лежит это «старое доброе прошлое»?

— Никак, — спокойно сказал Вэнг, — того «старого доброго прошлого», которым увлекают политические падальщики, никогда не существовало. Это смутный иллюзорный образ, который формируется подсознанием людей за годы жизни в непрерывно обновляемых кризисах и метаморфозах условной нормальности. Присутствующий здесь доктор Эбо объяснил схему в книге «Боги золотого века из машины ужаса». А реально возможное будущее уже не может воспроизводить прошлое. Раньше могло, но не теперь.

— Я не поняла последнюю фразу, — призналась Габи.

— Раньше, — пояснил он, — было расширенное воспроизводство всего, в первую очередь населения. С библейских времен число людей росло от поколения к поколению. Но вот сумма рождений на планете стала падать. В большинстве стран экономически-активное население сокращается. Главная тенденция перевернулась и вызвала изменения во всех социальных циклах. Этому нет аналогов в прошлом. Если добавить к этому возросшее влияние биопанка на демографию, то… Тут я лучше передам слово мистеру Талвицу.

Гуру экономики смыслов задумчиво поиграл золотой авторучкой, которой делал некие заметки в архаичном клетчато-бумажном блокноте.

— Что ж, я попробую не шоковым образом пояснить то, что мистер Вэнг скромно назвал влиянием биопанка на демографию. Современная культура сформировалось в условиях жизненного цикла, как константы с библейских времен, как отметил мистер Вэнг. Если открыть библию, эпизод изгнания из рая, то описание цикла укладывается в три фразы. Женщина в муках рожает детей. Мужчина пашет, чтобы добыть пропитание. Затем оба умирают, и далее цикл воспроизводят их дети. В XX веке оказалось, что изрядная доля женщин и мужчин не видят смысла в этой карусели и предпочитают жить для себя. Это вызвало в XXI веке кризис старения трудовых ресурсов, усиленный новым эскапизмом молодежи. Аргонавтов с биопанком можно считать предельной формой эскапизма и, по законам диалектики, она содержит ключ к выходу из кризиса. На мой взгляд, даже два ключа. Первый очевиден: это геронтореверс. Японские компании с 2010-х приглашали пенсионеров возраста 65-плюс, а позже даже 75-плюс, вернуться на работу. Даже чисто экономически логично в таком случае скручивать биологическое время. Второй ключ – менее очевиден: это инвольтация лишних младенцев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что-что? – переспросила Габи.

— Термин инвольтация взят из оккультизма, — пояснил Талвиц, — а в истории аргонавтов термин прилип к схеме, возникшей у отсталых племен Южной Ливии. Там вообще нет планирования семьи, молодые женщины рожают в среднем каждые два года, и из трех младенцев лишь двое доживают до года. Если младенец в родной семье не выживет, то почему не подарить его аргонавтам, чтобы он жил, пусть измененным?

— О! — Габи резко вскинула руки, — Не из таких ли ситуаций берется расхожее обвинение аргонавтов в голливудском оборотничестве? В намерении обратить человечество?

— Как будто что-то плохое, — чуть иронично откликнулся гуру экономики смыслов. -А-а… — выдохнула она на краю когнитивного шока, и с надеждой глянула на рефери.

Доктор Эбо снова встал из кресла, потянулся и произнес:

— Действительно, нет причин относиться к арго-оборотничеству, как к чему-то априори плохому — будто извращающему первозданную человеческую природу. Именно такую формулировку применяют философы-гуманисты, хотя им полагалось бы знать, что всю первозданность современные люди уже потеряли. Кроме бушменов пустыни Калахари, индейцев джунглей Ориноко, и еще некоторых племен, оставшихся первобытными.

— Как это потеряли? – удивилась Габи.

— Как декоративные породы собаки под влиянием селекционных капризов, - пояснил он, сделал паузу, и добавил, — впрочем, первозданный биодизайн человека непригоден для современного общества. Это биодизайн организма, живущего в среднем 30 — 35 лет. А современный человек только после 30 лет приобретает профессию, начинает активную социальную жизнь, и может задуматься о семье. Между тем, биологически это машина, исчерпавшая период нормальной эксплуатации и потому все чаще требующая ремонта: услуг гастрологии, стоматологии, кардиологии и прочей медицины. Габи, скажите, что гуманнее: спасать иллюзию первозданной человеческой природы, или как-то привести человеческую природу в соответствие с реалиями технически развитой цивилизации?

Телеведущая задумалась и нерешительно произнесла:

— Для гуманизма первична не цивилизация, а человек, который мера всех вещей.

— О! — обрадовался психоаналитик, — Если главный проект не цивилизация, а человек, то, наверное, нам надо перво-наперво позаботиться, чтобы человек не начал биологически разлагаться раньше, чем научится мерить собой все вещи!

— Забота заботе рознь, — осторожно сказала она, — разумный человек не станет возражать против генной терапии, но если начнется совсем бесконтрольный биопанк, то мало что останется от человека, каким мы его знаем сейчас.

— В человеке, каким мы его знаем сейчас, — иронично отозвался доктор Эбо, — уже ничего первозданно-человеческого не осталось кроме, разве что, кариеса, до которого успевали дожить даже неандертальцы.

…

«…Дискурс закольцевался», — предположил Юлиан Зайз, наблюдавший шоу на большом экране над стойкой бара в плавучем арт-кафе «Hubble forever». Точнее, он проворчал эту оценку вслух, и последовала реакция, озвученная чуть хрипловатым женским голосом:

— Мейстер залип!

— А? — удивился Юлиан и повернул голову вправо, — Ханка! Давно ли ты подкралась?

— Я вообще не подкрадывалась! – гордо заявила Ханка Качмарек, тряхнув серебристой шевелюрой, нарочито-небрежно стриженной «под горшок», - Между прочим, это наш с Эриком любимый кабак, и мы тут зависаем при каждом заезде на фудотрон. Встречный вопрос: Юлиан, тут проездом или как?

— Проездом. Я поймал досюда попутку от Сокотры, а дальше собираюсь на Занзибар.

— На фестиваль «Арабески»? – предположила она и, после его кивка, сказала, — мы тоже катимся туда. А что за новый рейв-альбом у Чоэ Трэй? По слухам адская машина…

Консультант по ЯД основательно глотнул сидра и рассказал про рейв-альбом, или, если точнее, то рейв-балладу «Snail on the Startrek» по далеким мотивам новеллы «Улитка на Склоне» братьев Стругацких и сериала «Star trek» Джина Родденберри. Оба возникли в 1965 году, но лишь сейчас Трэй решила заявить: это не случайная синхронность. Надо признаться, что Трэй построила такой двойной крипторемейк при активном соучастии Аслауг и Юлиана, и теперь они же (Аслауг и Юлиан) переживали, что публика не будет зацеплена этим. В смысле: массовый фестивальный зритель не сможет понять слишком интеллектуально закрученный арт. Трэй, однако, полагала, что закручено точно в меру, причем даже если публика где-то не поймет умом, то по-любому поймает эмпатию. Так случилось в 2019-м с 9-минутной композицией «Deutschland» команды Rammstein: пока философы и политики обсуждали эпатаж и символизм — vox populi, не слишком вникая, поднял композицию в топы европейских и североамериканских рейтингов…