Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, – мотнул головой Ямант и, тоже не дожидаясь ответа, повернулся спиной – и нырнул в лес. Сотник учил, что негоже поворачиваться спиной к князю, но… сотника нет, нет и Малуши, нет деревни, и… здесь больше не его земля и не его князь. Да и сам князь погибнет в дальнем походе – Ямант знал это так же точно, как если бы прочел в облаках. А потом не станет и княжества. Единственное, что он мог сделать для этой земли – привести своих соплеменников сюда раньше, чем ее растерзают люди-волки[21].
Третий сон Татьяны Николаевны
Где мы все время впереди,Там все время смеется Дьявол!Ха-ха! Ха-ха! Ха-ха!
Хор пьяных мужских голосов проорал последний куплет, а потом из заложенного мешками с песком окна заухал тяжелый пулемет.
Куча битого кирпича, за которой залег дядька Петро, задрожала, выбитая пулями кирпичная крошка поднялась красноватым облачком.
– «Ваффены»! – процедил дядька Петро и кубарем скатился вниз.
Пулемет жахнул новой очередью, а из окон защелкали автоматные выстрелы. Прячась за размолоченной в груду обломков стеной, Петро выпустил очередь в ответ, но все знали, что без толку – по стрелкам все равно не попадет. Хорошо укрепились, гады!
– Да, влипли мы, – задумчиво покусывая ус, пробормотал старшина.
Хоть и не годится советскому солдату-победителю бояться гитлеровских недобитков, а Колька невольно поежился. Его сильно толкнули в бок.
– Назад поглядывай, а то обойдут нас с тыла. У немчуры тут подвалов и ходов, как в крысиной норе.
Колька виновато поглядел на недовольного старшину и развернулся в сторону. Петро и старшина снова разглядывали перегородившую улицу баррикаду. Ее явно сооружали заранее, перед штурмом Берлина. Мощные бетонные плиты перекрывали улицу, возвышаясь на два человеческих роста, а впереди топорщились противотанковые «ежи». Массивные дома по обе стороны баррикады превратились в настоящие крепости с переоборудованными в бойницы окнами. Один авиация разбомбила, остались лишь иззубренные, как выбитые зубы, остовы стен, но второй был цел и яростно огрызался выстрелами на любое шевеление. На уцелевшей стене размашисто написано «Wir kapitulieren nie!» – «Мы никогда не сдадимся!». И правда, «Ваффен-СС» не сдавались, на пощаду им рассчитывать не приходилось. Укомплектованные датскими, финскими, французскими фашистами, они и сами не щадили никого. Даже немцев. Ходили слухи, что метро, где прятались от артобстрелов берлинские бабы с дитями, затопили именно они – Гитлер боялся, что немецкие эсэсовцы на такое не решатся!
– Не пробьет, – поглядывая то на массивную баррикаду, то на застрявший посреди улицы легкий танк, пробормотал дядька Петро. Танк то и дело взревывал, пытаясь перевалить через обломки.
– Нипочем не пробьет. Калибр у него маловат, – согласился старшина. – А саперов эти не подпустят, – он кивнул на дом, в котором засели эсэсовцы.
– Нипочем не подпустят, – в тон ему тоже согласился дядька Петро. – Может, того… Доложить? Пусть «катюшу» пришлют да вынесут тут все, к лешему?
– «Катюш» на всех не хватает, – продолжая жевать ус, мрачно буркнул старшина. – Или ты нашего замполита не знаешь? Он нам вместо одной «катюши» очень много и громко «только вперед!» выдаст – и пойдем мы с одними автоматами «ваффенов» выкуривать. А мне неохота перед самым концом войны помирать.
– Ты, старшой, говори да не заговаривайся, – с неожиданной строгостью оборвал его дядька Петро. – Мы не возьмем, американцы в Берлин войти могут, а я против! Потому как они фашистяк помилуют. А я – нет, – глухо закончил он, и от того, как это было сказано, Колька снова поежился.
– А что пацан с нами – забыл? – озлился старшина.
– Я не пацан! – обиженно вскинулся Колька. – И я не боюсь!
Сколько ж можно? Ну да, прибавил он себе годов, когда к роте прибился! Просто понял в 44-м, когда наши стали немцев гнать, что если будет просто так сидеть, то война закончится без него – и не отомстит он ни за погибшего батьку, ни за мать, ни за Светку-одноклассницу. А поскольку был Колька парнем здоровым, умудрился в свои пятнадцать выдать себя за восемнадцатилетнего. Правда, старшина с дядькой Петром его быстро раскусили, но гнать не стали – некуда, от Колькиной улицы одни головешки остались. Но теперь-то, когда он год провоевал, могли б уже пацаном не звать!
– Год провоевал, а все пацан безмозглый! – немедленно перекинулся на сторону старшины дядька Петро – они всегда объединялись, подвернись только случай Кольку жизни поучить. – В обход надо идти, – заключил дядька Петро. – Не всюду ж они этих баррикад понастроили. Танк проведем и «ваффенам» в тыл ударим…
Старшина коротко кивнул.
– Так и сделаем! – и возмущенно ткнул Кольку в плечо. – Ну ты, рядовой, совсем распустился! То спишь на ходу, то ешь на посту!
– Ничего я не ем! – совсем обозлился Колька. Да что ж они целый день попусту цепляются!
– Да? – насмешливо прищурился старшина. – А кто чавкает, как свинья, на весь Берлин слышно, небось аж Гитлер в своем бункере облизывается!
– Не я, – растерянно помотал головой Колька, потому что теперь и впрямь услышал чавканье. Будто кто-то, давясь от жадности и роняя изо рта, торопливо запихивал себе в рот громадные куски и тут же тянулся за новыми… Звуки были тихими и отдаленными, точно жрали в одном из окрестных разрушенных домов.
Длинная, как фонарный столб, черная тень протянулась поперек разбитой снарядами мостовой.
Все-таки год на войне – это год на войне. Автомат в руках у Кольки забился в длинном лающем кашле. Мальчишка повел дулом, ловя в прицел фигуру, вынырнувшую из-под горящего дома. Очередь вспорола асфальт, прошлась по ногам, человек покатился кубарем. И тут Колька увидел, что к груди он прижимает трубу фаустпатрона.
– Стреляй его, не то с собой рванет! – заорал старшина.
Извиваясь, как червяк, человек закатился под днище танка… Глухо бухнуло. Танк подпрыгнул и медленно завалился на бок, точно прямо из асфальта вдруг выскочил гигантский кулак и дал ему в брюхо. Громадный костер взвился из мостовой, перемалывая и засевшего под днищем эсэсовца, и сам танк. Как хищный цветок, огонь сомкнулся над орудийной башней.
Только что казавшиеся пустыми полуразрушенные дома ожили. Ударили десятки автоматных очередей, изо всех подвалов сыпанули такие же длинные, черные – похожие на чертей багровые тени вскачь понеслись по стенам и мостовой…
– «Ваффены» обошли! – заорал Петро.
– Уходим! – рявкнул старшина и, отстреливаясь на бегу, все трое кинулись в проулок.
Перепрыгивая через груды битого кирпича, они бежали по узкому и извилистому переулку, а сзади топотали «ваффены» – много, не меньше десятка. Ноги у старшины расползлись на щебне, он рухнул плашмя, тут же перевернулся на спину и выпустил очередь от живота. Сзади раздался крик. Один из эсэсовцев упал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Чужак 9. Маски сброшены. - Игорь Дравин - Фэнтези
- Сезон охоты на ведьм. Ведьмин дар - Волынская Илона - Фэнтези
- День рождения ведьмы - Кащеев Кирилл - Фэнтези
- Совет двенадцати - Александр Рудазов - Фэнтези
- Девочки. Семь сказок - Аннет Схап - Детская проза / Детская фантастика / Фэнтези
- Сказки Старого Замка - Мари Зовская - Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Госпожа проводница эфира - Завойчинская Милена - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА - Игорь Субботин - Фэнтези
- Князь мертвецов (СИ) - Кирилл Кащеев - Детективная фантастика / Фэнтези