В воздухе - испытатели - Николай Бондаренко

- Ну какого черта он оборвался!.. - выругался со злостью Кузнецов.

- Подходи... Подходи и лови шланг. Нам сейчас так: или катапультируйся и иди к медведям в гости, или лови шланг, заправляйся и лети домой, - сказал второй летчик Евгений Климов.

- О катапультировании говорить еще рано, - ответил Кузнецов и передал Соболевскому: - Оборвался стабилизирующий парашют! Установите курс к дому! Пойду на сближение!

- Понял вас: оборвался стабилизирующий парашют, установить курс к дому, пойдете на сближение! - раздался в наушниках Виктора Игнатьевича четкий голос Соболевского.

- Подходи, командир! - послышалась команда от оператора Михаила Новичкова.

- Подхожу! - ответил Кузнецов.

А в это время радист Василий Петриков, наблюдая в окно за шлангом, командовал:

- Ниже, командир!.. Вперед!.. Ниже!.. Ниже!..

Кузнецов ловил эти команды, смотрел влево, на танкер и шланг и пилотировал бомбардировщик. Он уже наложил было на шланг левое крыло, но в это время Новичков крикнул: "Вверх, командир!" - и Кузнецов мигом поднял самолет вверх, избежав тем самым удара. Вслед за этим он увеличил интервал и дистанцию между самолетами.

Соболевский вел танкер по установленному курсу, строго выдерживая высоту и скорость.

Евгений Климов, увидев выступившие от напряжения капли пота на лице Виктора Игнатьевича, спокойным голосом проговорил:

- Ничего, ничего... Подходи второй раз. Все будет нормально.

Кузнецов снова повел бомбардировщик на сближение со шлангом. И Петриков и Новичков помогали ему командами, но и на этот раз сцепки не получилось. Не получилось ее и в третьем, и в четвертом, и в пятом подходах.

- Спокойно, командир! - послышалось от Соболевского.

- Я действую спокойно, но не получается. Не хочу, чтобы механизмом сцепки ударило по крылу, - ответил Кузнецов.

- Подходи, подходи... В этот раз получится, вот увидишь, - сказал снова Климов.

Шестой подход действительно оказался удачным.

- Контакт! - радостно произнес Петриков.

- Есть, контакт! - ответил не менее радостно Новиков и дал топливо.

Кузнецов весь мокрый от пота точно держал в сцепленном состоянии бомбардировщик, который, принимая топливо, все тяжелел и тяжелел.

- Все! Спасибо! До встречи на земле! - сказал наконец Виктор Игнатьевич экипажу танкера.

- До встречи на земле! - ответил Соболевский.

- Фу!.. - тяжело выдохнул из себя воздух Кузнецов, передал Климову управление самолетом и, пропев "Но баранку не бросал шофер...", начал вытирать пот с лица.

Вскоре Кузнецову, второму летчику Федорову и другим нашим испытателям было поручено провести испытания опытного пассажирского четырехдвигательного Ан-10 "Украина". Огромная работа была завершена в установленные командованием сроки. И лайнер пошел в серию.

Виктор Игнатьевич не имел инженерного образования, испытания же сложной авиационной техники требовали его, и Кузнецов, желавший стать истинно большим мастером своего дела, решил получить это образование в порядке самостоятельной учебы и с помощью своих товарищей инженеров. И он получил его!

Расскажу об участии Кузнецова в работе комиссии, где хорошо проявился не только его опыт летчика-испытателя, но и проявились его высокие инженерные способности.

В одном из аэропортов Украины произошли два летных происшествия. По своему характеру, месту, режиму полета, времени суток и метеорологическим условиям, при которых самолеты планировали на посадку, они были аналогичны. Даже опытные авиационные специалисты склонялись к тому, что всему причиной был не самолет, а внешние воздействия. И только глубокие инженерные знания летчика-испытателя Кузнецова помогли выяснить истинную причину. Он высказал свою гипотезу и предложил провести эксперимент на высоте 3000 метров. Когда провели эксперимент, гипотеза Кузнецова подтвердилась. "Болезнь" очень важной для нашей страны машины была установлена, и вскоре конструкторы "вылечили" ее.

Испытательский талант и героизм Заслуженного летчика-испытателя СССР, коммуниста Виктора Игнатьевича Кузнецова особенно ярко проявились при испытаниях первого нашего сверхзвукового ракетоносца. Испытания Кузнецов проводил совместно с полковником Василием Артемовичем Мезенцевым и майором Юрием Александровичем Новиковым. В совершенствование этой грозной в своем назначении, летящей быстрее звука машины Виктор Игнатьевич внес большой вклад.

Звук... Сверхзвук... Фантастично это! И первые тропинки в этом деле всегда прокладывали и всегда будут прокладывать испытатели - люди земли и неба!

...Испытания ракетоносца подходили уже к концу. Осталось проверить его только на устойчивость и управляемость на малых скоростях и на минимальной скорости с выпущенными шасси и закрылками. Предстоящий полет представлял собой определенную опасность. Полет был, образно говоря, испытанием испытателей. К нему готовились Кузнецов и Новиков.

И вот ракетоносец на старте. Все находящиеся на аэродроме с восхищением смотрят на него. Длинный нос, мощные шасси, два двигателя...

- "Кондор-один", я - "Шестисот пятьдесят третий". Разрешите взлет! спрашивает Кузнецов руководителя полетами.

- "Шестьсот пятьдесят третий", взлет вам разрешаю, - слышит он в ответ.

Кузнецов посылает рычаги управления двигателями вперед. В ту же секунду свист двигателей сменяется ревом и сильным грохотом. Сотрясая громовым гулом окрестности, ракетоносец стремительно взлетает.

- "Кондор-один", взлет произвел. Все в порядке. Иду на работу. Слышится спокойный голос Кузнецова в динамике радиостанции стартового командного пункта.

"Иду на работу". Так в войну передавали на землю некоторые наши летчики-истребители, когда шли к линии фронта прикрывать войска. Так теперь передавал летчик-испытатель Кузнецов.

Ракетоносец быстро идет вверх. Вот и нужная высота.

- Как настроение? - спрашивает Виктор Игнатьевич у Новикова.

- Отличное!

- Выпускаю шасси и закрылки. Приступаю к выполнению задания.

- Приступай, - отвечает Новиков и включает приборы, регистрирующие параметры полета.

...Скорость ракетоносца, весящего десятки тонн, уменьшается. Она уже близка к посадочной. Однако Кузнецов продолжает ее уменьшать и уменьшать.

Вот уже скорость посадочная. Ракетоносец парашютирует, но Виктор Игнатьевич подбирает на себя штурвал, чтобы уменьшить скорость еще. Ему нужно знать, как самолет будет вести себя на минимальной скорости.

Наконец, скорость стала меньше посадочной! И сразу же ракетоносец задрожал и резко вздыбился под большим углом к линии горизонта. В самом начале этого "взбрыка" Кузнецов начал двигать вперед штурвал, чтобы прекратить "вздыбление" самолета, однако ракетоносец не реагировал. Он продолжал, сильно дрожа, терять скорость.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});