Эстафета разума (сборник) - Александр Шалимов

В Историческом музее нужен был ответственный дежурный или попросту дневной сторож в отдел археологии Востока. Работа, как сказали в отделе кадров, была совсем не трудная: сидеть в одном из залов, когда он открыт для посетителей, и смотреть, чтобы никто не трогал руками экспонатов. Правда, платили совсем мало, но деньги у Тимофея пока были, а там видно будет. Он сказал, что место его, пожалуй, устраивает, взял анкету и обещал прийти в понедельник.

С поисками «ученичка» профессора Воротыло оказалось гораздо сложнее. Тимофей не знал, где работал старый профессор, а вузов в городе было много. Заглянув в несколько институтов, Тимофей ничего не выяснил. Приемные экзамены еще не начинались. Повсюду шел ремонт, бродили бледные, пугливые абитуриенты. Все, кого Тимофей пытался спрашивать, недоуменно пожимали плечами.

Тимофей решил попробовать через адресное бюро. В будочке на центральной улице он попросил справку об адресе Ефима Францевича Воротыло, семидесяти лет. Через двадцать минут ему вручили письменную справку. В ней был адрес, который Тимофей хорошо знал. Тогда он сказал, что хотел только уточнить адрес; квартира по этому адресу закрыта, а Воротыло ему очень нужен. Поэтому он просит дать адрес места работы.

Старушка в будке посмотрела на Тимофея с сомнением.

— Вообще-то мы не даем таких адресов, — сказала она, хмурясь. — Но профессор Воротыло человек известный. Я сама слушала его лекции в обществе «Знание». Только, кажется, он умер. А работал он в университете…

Тимофей поблагодарил и отправился в университет. Потом он не раз сам удивлялся, что заставило его пойти туда сразу же, хотя был близок конец рабочего дня. Выяснилось, что факультеты разбросаны по всему городу. Факультета Тимофей не знал. Он решил обратиться в отдел кадров. Трудовая книжка была при нем, он мог сказать, что ищет работу, сослаться на профессора Воротыло. Девушка в отделе кадров, критически оглядев Тимофея, процедила сквозь зубы, что надо поговорить с начальницей отдела кадров, а она занята… Тимофей решил подождать.

В маленькой комнате, откуда дверь вела в кабинет начальницы, еще две девушки сидели за пишущими машинками. Они оживленно разговаривали, а когда Тимофей зашел и присел на свободный стул, застучали по клавишам машинок, недовольно поглядывая в его сторону. Прошло минут двадцать. Девушки все чаще поднимали глаза на Тимофея: наконец одна, перестав печатать, насмешливо сказала:

— Так вы никогда не дождетесь. Постучите.

— А можно? — спросил Тимофей.

— Конечно, можно, — сказала девушка, а другая добавила: Даже нужно. Там у нее профессор с кафедры физики; он может сидеть часами. Рассказывает, какой он хороший…

Девушки захихикали, а Тимофей, услышав слово «физика», насторожился. Что, если ему вдруг повезло? Он поспешно встал, подошел к двери и постучал. Внутри что-то сказали, и Тимофей осторожно приоткрыл дверь. В просторном кабинете за большим письменным столом восседала полная широколицая женщина с неестественного цвета оранжевыми волосами в очень ярком платье. Напротив в глубоком кожаном кресле сидел, развалясь, длинноногий спортивного вида мужчина средних лет в сером костюме с узким бледным лицом, тонкими губами я крохотными рыжеватыми усиками. Мужчина небрежно перебирал похожие на анкеты карточки, которые вынимал из деревянного ящика, стоящего возле кресла на полу.

— Вам что? — спросила женщина очень низким, грубоватым голосом.

— Я насчет работы… — начал Тимофей.

— Подождите… Хотя, — она вопросительно посмотрела на сидящего перед ней мужчину.

Тот, не глядя на Тимофея, махнул рукой:

— Пусть заходит. Мне он не помешает.

— Ну, заходите, — басом сказала женщина с оранжевыми волосами.

Тимофей вошел, объяснил, что ищет работу, и протянул трудовую книжку.

— Чертежник, значит, - сказала женщина, листая книжку. Чертежники сейчас не нужны.

При слове «чертежник» мужчина в сером костюме встрепенулся и мельком взглянул на Тимофея. Тимофей успел заметить, что глаза у мужчины бесцветные, круглые, холодные и очень внимательные.

— Я могу и другое, — заметил Тимофей, косясь на мужчину в кресле.

— Что именно? — спросила начальница.

— Лаборантом… или…

— Вас рекомендует кто-нибудь? — отрывисто перебила она, с неудовольствием поглядывая на Тимофея. — Если рекомендует, скажите кто?

— Я недавно в больнице лежал с одним вашим профессором, сказал Тимофей, переминаясь с ноги на ногу, — он посоветовал мне узнать на кафедре, только я забыл, какая кафедра.

Тимофей заметил, что при словах «больница» и «профессор» мужчина в кресле насторожился и стал внимательно слушать, прикрыв глаза.

— А фамилию профессора помните? — спросила женщина.

— Помню… Ефим Францевич Воротыло.

Мужчина подскочил в кресле и уставился на Тимофея. Взгляд у него был ужасно неприятный, Тимофею почему-то вдруг вспомнился взгляд змеи… Женщина за столом развела руками:

— К сожалению, наш Ефим Францевич…

— Я слышал, — сказал Тимофей.

— Просто не знаю, что вам сказать, — продолжала она, свободных штатных мест сейчас нет. Вот разве по безлюдному фонду? Вы, Петр Степанович, говорили, что вам нужен чертежник на кафедру.

— Даже очень, — сказал мужчина в кресле неожиданно приятным, каким-то бархатным голосом, — очень, Евдокия Кирилловна. Крайне.

— Так, может, поговорите с молодым человеком? — благосклонно кивнула орачжевоволосая Евдокия Кирилловна. — Это новый заведующий кафедрой, профессор Петр Степанович Овратов, — пояснила она. — Вместо покойного Ефима Францевича.

«Вот это да! — мелькнуло в голове Тимофея. — Впервые в жизни так повезло…»

Петр Степанович некоторое время внимательно изучал Тимофея, пристально глядя на него льдистыми, бесцветными глазами.

— Давно знаете Ефима Францевича? — спросил он наконец, отводя взгляд к потолку.

— Я его совсем не знаю, — простодушно сказал Тимофей. Мы… несколько дней рядом лежали в больнице.

— Раньше вы с ним не встречались?

— Никогда.

— Ну хорошо, — бархатно сказал Петр Степанович, поднимаясь. — Пойдемте ко мне на кафедру побеседуем.

— Прямо сейчас? — удивился Тимофей.

— А разве сейчас вам неудобно?

— Нет… Почему же… Могу и сейчас.

— Вот и прекрасно. Сразу обо всем и договоримся. Работа не любит ждать. — Он улыбнулся Тимофею, но глаза остались ледяными. — Будьте здоровы, Евдокия Кирилловна. Я завтра еще загляну к вам.

— Всегда вам рада, Петр Степанович.

Через час Тимофей вышел из университета с целой папкой эскизов и толстым рулоном ватмана. Эскизы он должен был как можно скорее превратить в красочные чертежи, которыми Петр Степанович предполагал украсить стены коридоров на своей кафедре.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});