Бизнес по-еврейски 3: евреи и деньги - Петр Люкимсон

Эта традиция помощи своим соплеменникам, обитающим на земле, о возвращении в которую каждый еврей трижды в день просил Всевышнего, началась еще в тот период, когда несколько тысяч евреев решили вернуться из вавилонского плена на историческую родину. Их встретила разоренная, опустевшая земля, и они вряд ли смогли бы укрепиться на ней и восстановить разрушенное хозяйство, если бы не финансовая помощь, поступавшая сначала от персидских царей, а затем и в качестве пожертвований от богатых евреев, разбросанных по просторам Персидской империи.

Впоследствии эта традиция приобрела характер религиозной заповеди, получившей название «халука» – «отделение», то есть выделение определенной суммы на нужды евреев, живущих в Земле Израиля.

«Халука» во все времена собиралась в синагогах всего мира и затем переправлялась с очередным евреем, решившим исполнить заповедь «ишув ха-арец». На эти деньги покупались земельные участки, строились и содержались ешивы, расширялись еврейские кварталы.

Нередко случалось и так, что оказавшиеся в бедственном положении еврейские общины Палестины сами направляли сборщиков помощи в страны диаспоры: сефардские евреи посылали своих представителей в Турцию, Ирак, Тунис и Марокко, ашкеназские – в Польшу, Белоруссию и на Украину, а с начала ХХ века и в США. Иерусалимский или цфатский еврей мог отправиться на сбор денежных средств и по собственной инициативе – подобно тому, как это сделал в 1877 году рабби Зусман Вешэр, давший в благодарность Богу за свое чудесное выздоровление от тяжелой болезни обет отправиться на целый год в страны диаспоры, чтобы собрать средства для основанных равом из Бриска дома сирот и ешивы «Огэль Моше» («Шатер Моисея»).

В итоге этим посланцам иногда удавалось собрать до трех – четырех тысяч рублей, то есть очень значительную сумму, однако на протяжении всего времени исполнения своей миссии их жизнь была в постоянной опасности: еврейские хроники сохранили рассказы о том, как такие сборщики становились жертвами краж и ограблений, в одночасье теряя все имеющиеся у них деньги; бывали и случаи их убийства. И те же хроники подчеркивают, что большинство этих посланцев со Святой земли вели предельно скромный образ жизни, останавливались в самых дешевых постоялых дворах и гостиницах (это нередко и служило причиной ограбления), жили впроголодь, позволяя себе потратить лишь самую малость из собранных денег и стремясь довезти как можно большую сумму до отправившего их в эту поездку или благословившего на нее раввина. Именно такое поведение большей части сборщиков пожертвований, прибывших со Святой земли, внушало к ним уважение со стороны евреев диаспоры и обеспечивало постоянный приток денег в Святую землю.

Как уже было сказано, значительная часть этих средств шла на приобретение в частное владение евреев земельных участков или домов.

Многочисленные переходы Святой земли из рук одних завоевателей к другим разрушили наследственное земельное право, и евреи, считая себя законными хозяевами Эрец-Исраэль, вынуждены были, подобно своему праотцу Аврааму, снова покупать ее отдельные участки у новых хозяев, нередко переплачивая за нее втрое, а то и вчетверо.

При этом покупка евреем земли Эрец-Исраэль у нееврея считалась величайшей заповедью, которую следует исполнить при первой возможности. Рамбам даже вынес специальное галахическое постановление, согласно которому ради выполнения этой заповеди можно нарушить святость субботы.

Если нееврей продает участок земли в Эрец-Исраэль в субботу, указывает Рамбам, и есть опасение, что он найдет покупателя-нееврея до ее исхода или передумает продавать ее, то следует «отодвинуть субботу», заключить с ним сделку, выплатить ему деньги, а затем снова продолжить следовать законам соблюдения субботнего отдыха.

Только тот, кто понимает, что значит для религиозных евреев входящая в Десять заповедей заповедь о соблюдении субботы, может по-настоящему оценить всю неординарность этого закона, а значит, и понять, что значила во все времена Эрец-Исраэль для еврейского народа.

И именно таким путем – с помощью денег, а не завоевательной войны, – продолжилось обретение евреями своей исторической родины во второй половине ХIХ – начале ХХ столетия. История словно окончательно свершила свой круг, и евреям второй раз приходилось выкладывать круглые суммы за родную землю. Ну, а то, что на этот раз им нужно было иметь дело не с хеттами, а с арабами и турками, не особенно меняло суть.

«Домой захотелось! Домой!»

Принципиально новый этап в укреплении еврейского присутствия в Эрец-Исраэль самым тесным образом связан с именем барона Эдмонда Ротшильда, вложившего в приобретение земельных участков и создание новых еврейских поселений весьма значительную часть своего состояния.

Ротшильды и ранее делали немалые пожертвования на нужды евреев, живущих в Земле Израиля: например, на деньги барона Вольфа Ротшильда был построен и содержался дом сирот в Иерусалиме, но все эти филантропические шаги меркнут перед тем, что сделал для еврейского народа Эдмонд Ротшильд.

Барон Эдмонд де Ротшильд

Ротшильд начал с того, что полностью финансировал расселение первых (101 чел.) евреев в новом поселении Ришон ле-Цион. Только на рытье колодца в этом поселке он выделил колоссальную сумму в 30 000 франков, понимая, что найти воду в засушливой Палестине – совсем непростая задача. От полной поддержки жителей Ришон ле-Циона он перешел к оказанию помощи другим новым еврейским населенным пунктам и, как пишет тот же Штереншис, «из семи новых сельских еврейских общин, существовавших в Палестине в середине 1880-х годов, три не разорились только благодаря молодому Ротшильду».

Поначалу отчисляя сотни тысяч франков в год на нужды евреев в Палестине, Эдмонд Ротшильд пытался держать эту свою деятельность в тайне: дом Ротшильдов, все ветви этого дома всегда декларировали не просто лояльность, а преданность тем государствам, в которых они живут. Слухи о том, что для Эдмонда де Ротшильда интересы его народа вдруг стали важнее интересов Франции и, более того, в глубине души он мечтает о создании нового, еврейского государства, могли повредить репутации всей семьи. Но суммы, которые уходили с его счета в Палестину, непрерывно росли, становясь вполне соизмеримыми с тогдашним бюджетом Франции, и долго сохранять этот свой секрет Эдмонд де Ротшильд оказался не в состоянии.

Там, на земле его предков на его деньги осушались болота, строились дома, очищались от камней земли, возводились школы и промышленные предприятия. И, конечно, покупались новые земли – в том числе и на территории, которая впоследствии не вошла в состав Государства Израиль, а была включена в границы Сирии или Ливана.

Несколько раз Эдмонд де Ротшильд сам приезжал в Палестину, чтобы посмотреть, во что вкладываются его деньги, и одновременно наметить цели для новых инвестиций. Автору этих строк довелось в свое время беседовать с долгожителями Ришон ле-Циона и Зихрон-Яакова, и они в один голос вспоминали, как их родители, готовясь к приезду барона, спешно переодевались в тряпье, в самые худшие свои одежды, чтобы показать, как бедно они живут, насколько им не хватает его пожертвований, которые было бы неплохо увеличить.

Но Эдмонд Ротшильд был чисто еврейским филантропом, то есть верил в слова Талмуда о том, что подлинная благотворительность заключается не в раздаче милостыни, а в поддержке, которая позволит людям работать и обеспечивать себя. Сделав ставку на развитие в Палестине виноделия, он нанял за огромные деньги лучших французских агрономов из числа специалистов по разведению винограда и направил их в Палестину разводить виноградники. В своих отчетах эти агрономы писали барону о том, что евреи, не слушая их указаний, воткнули лозы вверх ногами в землю, после чего сочли работу оконченной и отправились отдыхать, но барон не разделял их пессимизма и велел просто пересадить те лозы, которые можно было пересадить, и закупить новые вместо тех, которые были окончательно испорчены.

Именно под руководством Эдмонда де Ротшильда группа раввинов разработала галахическое решение проблемы «субботнего года», в который евреям запрещено обрабатывать землю. Чтобы не прерывать сельскохозяйственного цикла, раввины предложили на этот год формально продавать принадлежащие евреям земли арабам – подобно тому, как продается квасное на Песах. Это постановление было принято лишь частью живущих в Эрец-Исраэль евреев, вызвав глубокое возмущение как у остальной части еврейского населения Святой земли, так и во всем еврейском мире. Но Ротшильд, который нередко действовал диктаторскими методами, все же настоял на своем.

В 1887 году во время своего визита в Палестину Эдмонд Ротшильд предложил выкупить у арабов за 750 000 франков Стену Плача и прилегающую к ней территорию. При этом он обязывался переселить живущих у Стены арабов в специальный квартал с хорошими домами. Услышав названную им сумму, турецкие власти согласились, не торгуясь, но тогдашний главный раввин Иерусалима сделал все, чтобы сорвать эту сделку. Как показала история, это оказалось к лучшему: после 1948 года территория, на которой находились Стена Плача и Храмовая гора, оказалась под властью Иордании и оставалась вплоть до Шестидневной войны 1967 года. Так что Ротшильд просто выкинул бы эту огромную сумму впустую: как те деньги, которые были вложены им в земли, попавшие под юрисдикцию Сирии и Ливана.