10 гениев войны - Владислав Карнацевич

Изучив античное военное искусство, Мориц Оранский вынес представление о дисциплине как об основе римского могущества. Долгое время в Европе не помнили об этой важной для любой армии составляющей. В феодальном войске каждый рыцарь искал на поле боя собственной доблести, зачастую не обращая внимания на приказания командующего. Они бросались в атаку раньше времени, топча собственную пехоту; занимались грабежом обоза, когда надо было ударить во фланг или тыл противника; нечего было и говорить о каком-то строевом обучении, тесном и быстром взаимодействии частей на поле боя. Профессиональные армии наемников отчасти решили эту проблему, но осталась проблема поведения армии в походе, мародерства на захваченных территориях, мотивации в случае не очень своевременных или недостаточно высоких, по мнению наемников, выплат. Мориц Оранский попытался изменить эту ситуацию. Он возобновил строевое обучение, перевел ряд забытых команд (в том числе подготовительных и исполнительных, например – «напра-во»), «открыл» шаг в ногу. Солдаты нидерландского полководца учились маршировать, делать ружейные приемы, исполнять повороты и заходить плечом. По сигналу трубы солдаты Морица быстро восстанавливали строй, делая это быстрее, чем, скажем, испанцы, в два-три раза! Генеральные штаты Нидерландов по настоянию полководца начали исключительно аккуратно выплачивать солдатам жалованье.

В нидерландской армии стали широко проводить фортификационные работы. Противники, сначала высмеивавшие «поменявших пики на лопаты» подчиненных Морица Оранского, вскоре были вынуждены сами обратиться к этому инженерному искусству. От офицеров в новой армии требовалось методическое освоение латыни, математики, техники, повысилась ответственность и квалификация низших офицерских чинов. Усиление дисциплины позволило Морицу Оранскому реформировать и тактику. Он начал переход от глубоких построений к тонкому боевому порядку (вместо 40–50 шеренг – в 10), членению армии на мелкие тактические единицы, помогавшие друг другу на поле боя, строго придерживавшиеся команд своих хорошо обученных военачальников.

Не всем удавалось повторить у себя тактику нидерландского новатора. Так, чешские протестанты попробовали было у Белой горы построить войско более тонким строем с интервалами между ротами, но отсутствие как времени для строевой подготовки солдат, так и точного понимания офицерами, как должны действовать их подразделения, привело к сокрушительному поражению, нанесенному хрупкому построению чехов глубокими имперскими колоннами графа Тилли. Шведскому же королю удалось доказать на поле боя, что его выдающийся предшественник двигался в правильном направлении. Скоро шведская армия стала законодательницей военной моды в Европе.

Во-первых, шведский монарх изменил способ комплектования армии. Этим она отличалась даже от нидерландской. В Швеции, как мы уже могли убедиться, свободное крестьянство обладало беспрецедентным правом заседать в риксдаге; это позволяло Густаву Адольфу рассчитывать на то, что его будут воспринимать как действительного отца нации, покровителя всех жителей страны. Шведский король начал комплектовать армию смешанным образом – не только вербовкой наемников (были в его войске и англичане, и шотландцы, и голландцы), но и рекрутским набором, базирующимся на подворной воинской повинности. Каждый полк получил для формирования свой округ. Для полного учета и контроля над всем солдатским материалом, нынешним и будущим, была использована церковная статистика. Так была создана настоящая регулярная армия, обладавшая реальным национальным ядром. Этому шведскому ядру было проще дать столь повышающие моральный дух армии национальные или религиозные лозунги. Шведское общество при Густаве II Адольфе было очень милитаризовано, дворяне стремились занимать командные должности, вовсю работала военная пропаганда. В свое время, кстати, это повторится в Пруссии при Фридрихе Втором.

Следует особо отметить техническое перевооружение шведов. Мы уже говорили о бурном развитии металлургической промышленности в годы правления Густава Адольфа. Главный металлург страны де Геер смог организовать производство легких чугунных пушек вместо прежних медных толстостенных, которые перевозили за армией несколько лошадей. На поле боя такое тяжелое орудие оставалось на одном месте, а обслуживалось ремесленниками. По сути дела, артиллерия все еще играла далеко не самую существенную роль во время битвы. Под непосредственным руководством Густава, который сам был умелым артиллеристом, на основе дегееровского способа литья была создана новая – легкая пушка. Она весила совсем немного и по полю ее могли переносить на лямках сами солдаты. Солдат же обучили и стрельбе из орудий. С этих пор новая артиллерия стала неотъемлемой частью отдельных подразделений, она также могла маневрировать, реагировать на изменившуюся на поле боя ситуацию. Хоть легкие полковые пушки стреляли лишь картечью, зато они это делали быстро, в нужное время и в нужном месте. Огневая мощь шведской армии серьезно повысилась.

Изменения коснулись и ручного огнестрельного оружия, а именно – мушкетов. Они также стали легче, что позволило мушкетерам обходиться без сошек (упоров), а следовательно, повысить скорость и эффективность стрельбы. Количество мушкетеров Густав Адольф за счет развития оружейной промышленности смог увеличить до 2/3 численности всей пехоты. Это, в свою очередь, толкало шведского короля и к изменениям тактического характера в духе Морица Оранского. Выдающийся полководец понял, что ему выгодно вводить в действие одновременно как можно большее число мушкетеров.[35] Вот так-то он и пришел к своей знаменитой линейной тактике.

Отныне войско строилось в линию, состоявшую лишь из шести (даже меньше, чем у Оранского) шеренг. Вперемежку стояли пикинеры и мушкетеры. Причем последние могли перестраиваться для стрельбы в три шеренги и стрелять все одновременно из положения на колене (первая шеренга), наклонившись (вторая шеренга) и стоя (третья шеренга). Военные теоретики тогда спорили (и сейчас спорят) о том, кто кого должен был защищать – мушкетеры пикинеров или пикинеры мушкетеров… В ходе Тридцатилетней войны пикинеры практически исчезли с поля боя, поэтому логично предположить, что в шведской, к примеру, армии они оставались лишь «по инерции». Важные боевые задачи выполнять им было довольно сложно. В то же время иногда конница врага, несмотря на плотную стрельбу и контратакующие действия шведской кавалерии, все-таки добиралась до линии, и тогда мушкетеры действительно могли отойти за пикинеров.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});