Наследие некроманта - Дем Михайлов

К моему невыразимому облегчению, подействовало. Рыжий прекратил хоронить меня в снегу, но не замолк:

— Господин Корис, так надо, тут уж ничего не поделаешь, — выговорил он, глядя на меня подозрительно заблестевшими глазами, словно с трудом сдерживал слезы. — Иначе никак.

— Что иначе никак? — несколько успокоившись, переспросил я, переводя взгляд на подошедшего Тиксу. Всегда жизнерадостный коротышка на этот раз выглядел, словно придавленным непосильной тяжестью. Даже борода поникла, а глаза смотрели в снег под ногами, избегая встречаться со мной взглядом.

— Без снега никак, господин, — непонятно пояснил Лени, кулаками утирая бегущие слезы. — Ежели в снег не укутывать, то вам совсем худо становится. В крике заходитесь, судороги бить начинают. Эх, не уберегли мы вас, господин, не заслонили от беды страшной…

— Хватит! — взорвался я, когда мой мозг с трудом переварил услышанный бред. — Для начала развяжите меня! Приказываю!

Лени потянулся было к обвивающим меня веревкам и едва успел отдернуть руку из-под стремительно опустившегося лезвия меча. Ниргал двумя выверенными ударами избавил меня от пут и столь же быстро вернул оружие в ножны, вновь превратившись в железную статую.

Оказавшись свободным, я сразу почувствовал себя гораздо лучше. Панический страх отступил и, успокоившись, я начал размышлять более трезво. Сидящие в снегу Тикса с Лени не сводили с меня глаз, в которых я читал обреченность, смешанную с безумной надеждой. Странные, взъерошенные — да, но на сумасшедших, вздумавших похоронить меня заживо, они никак не походили. Значит, они знают то, чего не знаю я, и определенно, эта новость не из приятных. Поэтому торопиться с выводами и обвинениями не стоит. Первым делом надо разобраться в происходящем.

Не пытаясь встать, я напряг мышцы и оторвал руки от земли. В первую очередь, чтобы убедиться, что тело мне подчиняется. Руки послушались, и я поднес вялые кисти к голове — хотел ощупать занемевшее лицо, но забыл об этом намерении, когда увидел свои предплечья. Плотная меховая куртка исчезла без следа, равно как и рубашка. Руки до плеч покрывали многочисленные повязки, между которых виднелась мертвенно белая кожа.

Создатель милостивый… что со мной?

Вновь нахлынуло последнее воспоминание — мерзко извивающиеся ветви-щупальца втыкаются в мое тело и проникают все глубже в плоть. Щупалец самое малое несколько десятков, я ничего не могу поделать и лишь отмахиваюсь и захлебываюсь в крике боли…

— Дело плохо, господин, — бесцветным голосом произнес Лени, глядя мне в глаза. — Очень плохо.

Обессиленно откинувшись в снег, я уставился в усыпанное звездами небо и мягко поинтересовался:

— Насколько плохо? Раны? Повреждены внутренние органы? Лени, только говори по существу. Меньше хныканья, больше информации.

— Раны?.. Да, господин, ран много… очень много, — выдавил рыжий. — Слишком много для одного человека. Эти прутья… ветки… понаделали в вас кучу дырок, одна другой больше. Что с внутренностями натворили, то не ведаю. Но в животе самое малое дырок пять будет. Ноги, руки, грудь, спина — все изранено. Только на лице всего одна рана — видать, вы успели руками заслониться. И это… господин… раны глубокие. Даже и не знаю, почему вы живы до сих пор.

— Так… — пробормотал я, — если я еще жив и даже говорить могу, значит, ты преувеличиваешь мои беды. Крови много успело вытечь? Повязки вроде чистые, да и боли я не чувствую.

— Крови сколько потеряли? — Лени вновь начал отвечать вопросом на вопрос. — Если только пару капель, господин. Не знаю. Из ран кровь не шла. Вообще.

С немым изумлением я уставился на рыжего, затем перевел взгляд на молчавшего Тиксу, который не замедлил кивнуть в подтверждение и даже добавил пару слов:

— Да. Кровь — совсем нет.

Из ран не сочилась кровь? Да это попросту невозможно! Ведь я живой человек, в чьих венах течет целая река крови, готовая хлынуть наружу даже при небольшом ранении. Сколько раз Рикару приходилось с ругательствами накладывать тугие повязки, чтобы остановить кровотечение! Уж я-то знаю!

Чувствуя, что у меня в голове все смешалось, я усилием воли заставил себя успокоиться и как можно спокойней произнес:

— Я ничего не понял из ваших путанных объяснений. Давайте поступим так — не буду вставать, но вы отнесете меня к костру, чтобы я наконец мог согреться. У меня зуб на зуб не попадает. — Я приподнял руку, чтобы показать, как сильно трясутся пальцы. — Может, поэтому и кровь не течет — я же заледенел! Того и гляди дух испущу. Кстати, какого Темного вы вообще меня в снег закопали? Смерти моей хотите?

— Нельзя вас к костру, господин, — мрачно буркнул Лени. — Никак нельзя. Говорю же — от тепла корчи вас бить начинают, от боли с ума сходите. Нешто мы звери какие, родного господина живьем в снег закопать?! Да только по-другому никак…

Все… Лени еще что-то бубнил, но я уже не слушал. Мой мозг просто отключился, не в силах воспринимать бессмысленный набор слов — из ран не идет кровь, меня корчит от тепла, меня надо укутывать снегом и держать на морозе…

Теперь я твердо был уверен, что я еще без сознания и мне все это только кажется. Плод воспаленного воображения. Последствие ранений. На самом деле я лежу сейчас у костра, под толстым одеялом, а верный Лени поит меня горячим отваром. Скоро я очнусь и буду со смехом вспоминать привидевшиеся бредни. А пока надо постараться отрешиться от кошмара, чтобы окончательно не свихнуться.

— Господин? — с испугом спросил Лени, наклоняясь над моим лицом. — Господин? Слышите меня? Ох, Создатель, неужто опять уходит…

Ухватив две пригоршни снега, рыжий с ожесточением принялся растирать мне лицо, не прекращая причитания. Я прикрыл веки и стоически терпел. Как оказалось, сделал я это совершенно зря — поняв, что растирания снегом ничего не дают, Лени с паническим воплем залепил мне оглушительную оплеуху. Щеку обожгло огнем, и, зашипев от боли, я поспешно рявкнул:

— Стой! Лени, хватит!

И тут до меня дошло — я чувствую боль. Это не сон.

— Ф-ф-уу-х, — с облегчением выдохнул Лени. — А уж думал — все! Ох, радость какая.

— Лени, это не сон, — оглушено бормотал я. — Понимаешь? Это на самом деле. Я не сплю…

— Да какой уж тут сон, господин! — опять запричитал Лени. — Если бы! Хотел бы я сейчас проснуться! Не сон это, не сон! Но вы поправитесь, господин Корис! Обязательно поправитесь! Сейчас чуть в себя придете — и сразу в обратный путь двинемся. Дома вас живо на ноги поставят!

— Стоп! — я заторможено поднял руку, останавливая обрушившийся на меня словесный поток. — Лени, Тикса, расскажите мне, что случилось. С самого начала, по порядку, не торопясь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});