Жребий принцессы - Джудит Тарр

Трое путешественников гуськом ехали мимо рынка. В середине был Хирел. Даже под маской он выглядел как обычно: немного напряженный и надменный, он не соизволял обращать внимание на мир вокруг себя. Его кобыла двигалась очень медленно.

Она остановилась. Сареван блуждающим взглядом обвел рынок. Когда он оглянулся, то обнаружил, что седло на спине кобылы опустело.

Брегалан крутнулся на задних ногах и врезался грудью в неожиданно преградивший ему дорогу людской поток. Сареван пришел в ярость, но жеребец не мог двигаться быстрее. Какой-то грозный боевой конь с рогами в бронзовой оболочке осмелился толкнуть его, угрожающе фыркая. Брегалан всхрапнул и боднул его. Обидчик отскочил в сторону, и Брегалан занял освободившееся место.

Покинутая Хирелом кобыла начала волноваться. В том месте, где она стояла, дорога пересекалась с прямым узким переулком. Здесь толпились люди, сосредоточившие все свое внимание на высоком помосте с кучкой рабов — мальчиков, младшему из которых едва миновало девять лет, а старший казался ровесником Хирела. Они были обнажены, а их руки были связаны за спиной, так что они не могли прикрыть свой срам. Большинство из них были асанианцами с хрупкими янтарными телами, двое оказались бледнокожими зеленоглазыми островитянами, один — дикарь из северных племен, надменный и угрюмый, а также несколько обитателей пустыни, старавшихся держаться поближе друг к другу. Все без исключения были евнухами.

Саревану удалось быстро разыскать Хирела. Он был намного выше остальных, к тому же единственный носил черное одеяние олениай. Он стоял с краю толпы, застывший словно каменное изваяние. Сорванная маска была скомкана в кулаке. Лицо под запылившимся капюшоном казалось смертельно бледным.

Сареван проследил направление его взгляда. На помосте, чуть поодаль от остальных, стоял еще один асанианец. Другие рабы были скованы единой цепью за шеи и лодыжки. Этот же имел собственные оковы и собственного надсмотрщика, его обруч был позолоченным, и с него свисала табличка с какой-то надписью.

— Благородных кровей, — сказал Хирел. — Его продадут в последнюю очередь, и продавец будет торговаться до тех пор, пока цена не окажется достаточно высокой. Смотри, у него прекрасная кожа, волосы отливают чистым золотом, а в лице нет ни одного изъяна. Он в самом расцвете отрочества. Хотел бы я знать, почему его продают на открытом рынке. Для рабов такого качества это необычно. Наверно, его господин погряз в долгах.

Голос Хирела звучал слишком спокойно, широко раскрытые глаза стали совсем светлыми. Сареван сжал его жесткое, неподатливое плечо. — Хирел, это не ты.

— Всего три месяца назад это мог быть я… Сареван привлек его к себе. Хирел не сопротивлялся. Сареван дрожал, капельки пота проступили у него на лбу. Но он не мог отвести взгляд от этого мальчика, который был так похож на него самого, каким Сареван нашел его: отрок на пороге возмужания. Он перешагнул этот порог всего три месяца назад. А тот, кто стоял перед ним, не перешагнет его никогда.

— Он это не ты, — снова сказал Сареван. — Он — это медь и раскрашенные кости. В нем нет твердости, его взгляд — это не взгляд льва. Он ничто по сравнению с тобой. — Он — это я, — прошептал Хирел. Сареван ударил его. Хирел пошатнулся, но его лицо не изменило выражения.

— Ты прекрасен, и ты настоящий мужчина. Никто теперь не может сделать тебя похожим на него. Никто никогда не сможет этого сделать. Он — фальшивая монета. Ты — настоящее золото.

Хирел не слышал его. Казалось, что-то в нем надломилось или же что-то, долго дремавшее в его душе, наконец пробудилось и восстало.

— Он ускользает, — сказал пробившийся к ним Зха'дан. Даже приглушенный маской, его голос звучал крайне встревоженно. — Я не могу поймать его.

Сареван коснулся Хирела, чтобы заставить его очнуться. Юноша, который казался таким безвольным и равнодушным, под его рукой превратился в настоящего демона. Зазвенела сталь. Сареван отскочил. Хирел развернулся, взметнув полы своего одеяния, и побежал.

Они устремились следом за ним. Он несся как олень. Толпа расступалась перед ним и тотчас же смыкалась за его спиной, препятствуя погоне, оттесняя преследователей в сторону и даже угрожая. Сареван выхватил один из мечей. Угрозы прекратились. Но толпа по-прежнему преграждала им путь.

Хирел мчался стрелой, петляя и бросаясь из стороны в сторону. Сареван мельком увидел его лицо, белое как мел. Глаза были слепы.

Толпа поредела. Они уже почти догнали Хирела, и тут из бокового прохода наперерез им вышла процессия. Люди тянулись бесконечной вереницей, покачиваясь в такт песнопениям, закрыв глаза и держа друг друга за руки, словно в трансе. Вся узкая улочка оказалась заполнена, но даже в азарте погони Сареван не мог заставить себя воспользоваться мечом, чтобы расчистить дорогу.

Наконец процессия миновала их и путь стал свободен, но Хирел исчез, Зха'дан схватил Саревана за руку. — Туда!

Они поспешили по переулку, который вывел их в следующий, еще более узкий. Казалось, здесь сосредоточилось все зловоние города. Они бежали мимо глухо запертых ворот и дверей. Здесь не было и следа Хирела. Спотыкающийся Зха'дан замедлил бег и, покачиваясь, зашагал рядом с Сареваном. Сорвав маску так резко, что она разорвалась, он отбросил ее прочь. Его лицо побледнело, на коже поблескивали капельки пота.

— Тяжело, — прошептал он. — Так много людей. Так много стен.

— А Хирел? — в отчаянии вскричал Сареван. Эха'дан тряхнул головой и остановился. Он прислонился к Саревану, и принц почувствовал, что его товарищ дрожит. — Не могу, — выдохнул Зха'дан. — Не могу… Сареван с радостью отдал бы свою душу ради нескольких мгновений обладания былой силой. Но, как и прежде, у него оставалась только боль. Хирела нигде не было. Сенели остались далеко позади, забытые в пылу погони. Юлан рыскал где-то по городу, если только его тоже не околдовали, сбили со следа и поймали в ловушку.

Зха'дан зашатался. Оба его меча оказались вынуты из ножен, и он закружился на месте. Сареван отпрянул назад, проклиная все на свете. Нет, только не это! Одного безумца более чем достаточно.

— Зха'дан! — что было сил закричал Сареван. — Зханиедан! 3хил'ари остановился и медленно повернул голову. Его зубы обнажились.

— Пойман, — сказал он. — Схвачен. Колдуны схватили нашего маленького жеребца. Я не могу отвоевать его. У меня не хватает силы. Я даже не могу их остановить. Я не могу…

Его голос оборвался. Ослабевшие пальцы выпустили рукоятки мечей. С возгласом боли, отчаяния и гнева он слепо завертел головой, словно силясь отыскать источник своих мучений. Воздух наполнился тонким пронзительным завыванием, Зха'дан высвобождал свою силу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});