Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан - Рагнар Квам

Тур стоял в конторе агента судовладельца и не знал, что сказать. То чудо, о котором он молился перед тотемами в парке Стэнли, случилось. Да, это было настоящее чудо — теперь он сам мог решать, сколько денег им нужно для проживания. Конечно, это ссуда, которую он потом обязан будет возвратить, — но все же!

Хейердал подумал и назвал сумму: пятьдесят долларов. Пятьдесят долларов в месяц. Это были очень скромные деньги, абсолютный минимум, но их должно было хватить. Они привыкли жить скромно и вполне могли провести еще некоторое время рядом с угольными кучами. Кроме того, он будет по-прежнему искать работу — и не может же ему все время не везти?!

Младший сын. Бьорн Хейердал, в просторечии называемый Бамсе, родился в Канаде

Деньги Томаса Ульсена поступили как раз вовремя еще по одной причине. Пятнадцатого сентября Лив родила в ванкуверской больнице второго сына. «Я проснулась в 2 часа ночи, прибыла в больницу в 3 и без десяти 4 появился ребенок»{305}. Его назвали Бьорном в честь медвежонка, которого они видели в лесах Белла-Кулы. Но пока он не стал ходить, его называли Бамсе[22].

Тур был очень рад, что у маленького Тура появился брат, однако написал: «больше детей нам не надо»{306}.

В это время Тур тоже испытывал нечто похожее на родовые схватки. Несмотря на жалкое существование на угольном складе, ему удалось написать довольно большую статью о пребывании на Фату-Хиве. В сопровождении фотографий, большинство из которых были представлены оригинальными негативами, он отправил ее не кому-нибудь, а самому Гилберту Гросвенору, главному редактору журнала «Нэшнл джиографик мэгэзин». Несколько недель прошли в ожидании окончательного ответа, будет ли престижный журнал печатать этот материал.

Работать над статьей Туру помогала журналистка «Ванкувер сан» Дорис Миллиган. С нее, собственно, все и началось. Двадцать четвертого июня она написала письмо Гросвенору. «Здесь, в Ванкувере живет молодой норвежский ученый… <…> в 1936 году попытавшийся сбежать от цивилизации. <…> Эту историю еще никогда не рассказывали на английском. Если журналу будет интересно, он хочет, чтобы я помогла ему с языком»{307}.

Журнал заинтересовался. Из редакции ответили, что с удовольствием посмотрят его статью, но, как мистеру Туру Хейердалу должно быть понятно, не могут что-либо обещать. В конце августа пришло новое письмо. Редакция получила рукопись и собирается внимательно изучить ее. Автор будет извещен, как только они примут решение.

Редакторам материал понравился. Внутренняя редакционная записка гласила: «В наше военное время история побега на тихоокеанские острова особенно понравится читателям. Кроме того, это весьма поучительная история». В другой записке говорилось: «Это лучшая история бегства от цивилизации, которую мне доводилось когда-либо читать»{308}.

Двадцать четвертого сентября Тур получил ответ. Статью приняли! Он впервые будет напечатан на английском языке! Статья должна была выйти в январском номере под названием «Повернуть время вспять в южных морях». Этот заголовок придумала Дорис Миллиган.

К письму прилагался чек на головокружительную сумму — 200 долларов! Деньги, в основном, ушли на оплату пребывания Лив в больнице, покупку необходимых вещей для младенца и празднование дня рождения маленького Тура, которому через два дня исполнилось два года. Все это, конечно, было важно. Но для Тура Хейердала не менее важной была возможность напечататься. Он бы с удовольствием отказался от гонорара, если бы это стало условием появления его имени в журнале{309}.

Почти перед самой публикацией редакция вырезала несколько абзацев, где Хейердал разъяснял свою точку зрения на происхождение полинезийцев. Как ему сообщили в пояснительном письме, это было сделано, «так как Ваша теория значительно отличается от общепринятой среди этнографов» и потому, что место, отведенное для статьи, не позволяло развернуть дискуссию для разъяснения основ этой теории.

Туру это не понравилось, но он предпочел не афишировать свое недовольство, заметив лишь, что принимает объяснения журнала. В общем-то, у него не было оснований жаловаться. Статья, представлявшая собой сжатое содержание книги «В поисках рая», сопровождалась анонсом на обложке, текст с 33 фотографиями и двумя картами занял 27 с лишним страниц. Написана статья была в форме рассказа путешественника.

Хотя война препятствовала продолжению его научных изысканий, Хейердал не хотел откладывать развитие своей теории. Он попытался заинтересовать ею научные учреждения США, но поскольку Маргарет Мид уже выразила свое негативное мнение, его обращения не встретили откликов. Но теперь у него возник шанс получить помощь от «Нэшнл джиографик мэгэзин», с которым у него сложились хорошие отношения.

В письме в редакцию Хейердал спросил, не будет ли им интересно прочитать научный труд, который он завершил до отъезда из Белла-Кулы. Труд объемом в 60 000 слов получил новое название: «Американские индейцы тихоокеанских островов». Возможное прочтение не предполагало «каких-либо обязательств для обеих сторон». Тур надеялся, что редакция поможет ему с контактами в научной среде, чтобы он смог представить доказательства, на которых базируется его теория. Он достаточно дерзко заявил, что сделанные им открытия представляют «особый интерес для древней истории Америки»{310}.

Ответ пришел положительный, и он отправил рукопись в журнал.

Через несколько недель рукопись вернулась назад. В сопроводительном письме значилось: «Мы прочитали Вашу работу с большим интересом. Но, к сожалению, она не подходит для нашего журнала. Поэтому мы не можем просить Вас переработать материал для печати у нас»{311}.

Его, должно быть, не поняли — ведь он посылал рукопись не для печати. Хейердал снова обратился в редакцию, и ответ пришел довольно быстро. Да, один из сотрудников редакции, к сожалению, неправильно его понял. Теорию Хейердала журнал планировал обсудить с мистером Мэттью В. Стирлингом, руководителем отдела американской этнологии Смитсонианского института в Вашингтоне. Но Стирлинг еще несколько месяцев будет находиться в Мексике, где занят археологическими раскопками, в которых принимает участие и Национальное географическое общество. Если Хейердал пожелает, то он может обратиться в журнал еще раз, когда Стирлинг вернется.

Это уже было кое-что. Доктор Мэттью В. Стирлинг был археологом и экспертом по культуре ольмеков, процветавшей в период между 1300 и 400 годами до нашей эры на части территории современной Мексики, многие считали ее родоначальницей культуры майя. То, что Стирлинг работал в Смитсонианском институте, выглядело в глазах норвежского ученого большим плюсом. Смитсонианский институт являлся уникальным учебным и архивным центром, где, кроме прочего, значительное место отводилось американской истории.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});