Часовые Запада - David Eddings

- А ты увидел? - презрительно спросил Бельгарат. - Ты, мальчик, который научился читать, только став взрослым? Мы все тысячелетиями изучаем рукописи, а тут приходишь ты и говоришь, что мы что-то пропустили?

- Послушай меня, дедушка. Я хочу тебе объяснить. Когда ты добираешься до этого отрывка, с тобой что-то происходит. Ты не обращаешь на него никакого внимания, наверное, потому, что не хочешь.

- Чушь! - рявкнул Бельгарат. - Я не нуждаюсь, чтобы какой-то первоклассник учил меня, как штудировать пророчества!

- Может быть, ты наконец посмотришь, что я нашел? - попросил Гарион, вынимая из кармана пергамент и протягивая его Бельгарату.

- Нет! - вскричал Бельгарат, отталкивая пергамент. - Убери от меня эту ерунду! Уходи из моей башни, Гарион!

- Дедушка!

- Прочь отсюда! - Лицо старика побледнело от гнева, глаза его горели. Гарион был так обижен словами деда,что в его глазах закипели слезы. Как может Бельгарат так с ним разговаривать?

Старик пришел в еще большую ярость. Он начал ходить взад-вперед по комнате, бормоча себе под нос:

- Мне надо дело делать, важное дело, а ты врываешься ко мне со своей дикой сказкой про упущенное пророчество. Как ты смеешь? Как смеешь ты мешать мне такими глупостями? Разве ты не знаешь, кто я? - Он указал на пергамент, который Гарион поднял с пола и держал в руке. - Убери с глаз моих это безобразие!

И Гарион внезапно все понял. Что бы или кто бы ни пытался скрыть слова, спрятанные в этом странном пятне, он с отчаяния привел Бельгарата в гнев, чтобы оттолкнуть его от этого отрывка. Был только один способ разрушить эту слепоту. Гарион положил пергамент на стол, затем с холодной решимостью расстегнул ремень на груди, снял висящий на спине меч и прислонил его к стене. Потом положил ладонь на рукоять меча, туда, где Шар, и сказал:

- Выходи!

И Шар оказался у него в руке, замерцав от прикосновения.

- Что ты делаешь? - требовательно спросил Бельгарат.

- Хочу заставить тебя увидеть, о чем я говорю, дедушка, - тихо сказал Гарион. - Я не сделаю тебе ничего плохого, но ты должен взглянуть. - Он нарочно медленно двинулся к Бельгарату, держа Шар перед собой.

- Гарион, - проговорил Бельгарат, отступая, - поосторожнее с этим.

- Подойди к столу, дедушка, - угрюмо произнес Гарион. - Подойди к столу и прочти, что я выписал.

- Ты угрожаешь мне? - недоверчиво спросил Бельгарат.

- Подойди же, дедушка.

- Мы так друг с другом не поступаем, Гарион, - ответил старик, все еще пятясь от мерцающего Шара.

- К столу, - повторил Гарион. - Подойди и прочитай.

На лбу Бельгарата выступил пот. Неохотно, морщась, словно от боли, Бельгарат подошел к столу и склонился над пергаментным листом. Потом покачал головой.

- Я не вижу, - заявил он, хотя зажженная свеча стояла прямо рядом с листом. - Здесь слишком темно.

- Вот. - Гарион подошел к нему с мерцающим Шаром в руках. - Я посвечу тебе. - Шар вспыхнул, голубой свет упал на пергамент и залил всю комнату. - Прочти же, дедушка, - нетерпеливо сказал он.

Бельгарат умоляюще смотрел на него.

- Гарион...

- Читай.

Бельгарат опустил взгляд на страницу, лежавшую перед ним, и ахнул:

- Где?.. Как ты нашел это?

- Это было записано под пятном. Теперь ты видишь?

- Конечно, вижу. - Взволнованный Бельгарат взял лист в руки и прочел отрывок еще раз. Руки его дрожали. - Ты уверен, что здесь все верно?

- Я переписал слово в слово, прямо с оригинала.

- Как тебе удалось это увидеть?

- Так же, как и тебе - при свете Шара. Непонятно почему, но он помогает в этом.

- Невероятно, - сказал старик. - Интересно... - Он быстро подошел к шкафу у стены, порылся там и вернулся к столу со свитком в руках. Он быстро развернул его. - Держи Шар ближе, мальчик, - сказал он.

Гарион поднес Шар и вместе с дедом смотрел, как спрятанные слова медленно поднимаются на поверхность - как и тогда, в часовне.

- Непостижимо, - изумился Бельгарат. - Слова нечеткие, а некоторые и совсем не видны, но все здесь. Все здесь. Как может быть, что ни один из нас не замечал этого раньше? И как тебе удалось это обнаружить?

- Мне помогли, дедушка. Тот голос сказал, что надо прочесть отрывок при верном свете. - Он помолчал, чувствуя: то, что он должен сейчас сказать, будет очень больно услышать старику. - Да и Поледра навещала нас.

- Поледра? - Имя своей жены Бельгарат произнес сдавленным голосом.

- Кто-то заставлял Сенедру делать во сне очень опасные вещи, а Поледра появилась и остановила ее. Потом она сказала мне, что я должен поехать в часовню в Драснии и прочесть рукопись, и особо подчеркнула, что надо взять с собой Шар. Когда я попал туда и начал читать, то чуть не убежал, словно что-то препятствовало моим намерениям. Все вдруг показалось таким глупым. Потом я вспомнил, о чем мне говорили, и решил попытаться еще раз. Как только я стал читать в свете Шара, чувство, что я зря теряю время, исчезло. Дедушка, что это было? Я думал, что все из-за меня, но и на тебя оно подействовало тоже.

Бельгарат, нахмурившись, размышлял.

- Это была интердикция, - наконец объяснил он. - Кто-то наложил заклятье на это место, причем такое сильное, что никто не мог даже увидеть скрытые там слова.

- Но пятно есть даже на твоем списке. Как же писец, делавший копию, мог достаточно хорошо разглядеть его и точно переписать, а мы не могли?

- Многие писцы в те времена были неграмотны, - объяснил Бельгарат. - Тебе вовсе не нужно уметь читать, чтобы копировать что-то. Все, что делали эти писцы, - так это тщательно перерисовывали буквы.

- Но эта - как ты ее назвал?

- Интердикция, то есть запрет. Это слово изобрел Бельдин. Он иногда ужасно гордится собственным высокоумием.

- Эта интердикция заставила писцов нагромождать все слова друг на друга, даже если они не понимали, что все эти слова значат?

Бельгарат кашлянул и опять задумался.

- Кто бы такое ни сотворил - он очень силен и совсем неощутим. Я и не подозревал, что кто-то тайно воздействует на мой рассудок.

- Когда это произошло?

- Наверное, впервые, когда Мринский пророк произносил слова вслух.

- А будет ли действовать интердикция после того, как человек, установивший ее, умрет?

- Нет.

- Значит...

- Правильно. Он по-прежнему где-то здесь.

- Может быть, это Зандрамас, чье имя мы теперь так часто слышим?

- Вполне возможно. - Бельгарат взял лист со скопированным Гарионом текстом. - Теперь я и при обычном свете все вижу, - сказал он. - Очевидно, стоит только кому-нибудь нарушить интердикцию, и она теряет свою силу. - Он еще раз внимательно прочел написанное на пергаменте. - Это и в самом деле очень важно, Гарион.

- Я был совершенно уверен, что так и есть. Хотя все равно ничего не понимаю. Первая часть довольно простая - это там, где говорится, как Шар станет красным и Дитя Тьмы будет названо по имени. Похоже, мне пора пускаться в очередное путешествие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});