Рассвет мертвых - Лана Райтерман

теле мужчины. Я не удержалась и укусила его.

Кровь стекала с раны, скользя по голому телу и падая на снег. Он таял от соприкосновения с горячим. Впитывал в свои кристаллы чужую силу, оживал сам и играл на солнечном свету новыми красками. Бардовые узоры заинтересовали не только меня, Тельман не мог отвести взгляда от необычного пейзажа.

— Глядя на тебя, у меня проснулось желание… Ну, как у человека. Такое развратное…

Мы добрались с ним до следующей поляны. Здесь уже произошло сражение. Опять вокруг лежали обезглавленные трупы. Снег утратил природную белизну, сделавшись розовым от пролитой крови. Сгорали остатки от тел вампиров. Волки знали, что мертвых можно уничтожить только огнем.

— Они все мертвы. Ловушка не сработала, — произнесла я.

— Не может быть. За нами гонится свора разъяренных тварей! Черт бы их побрал! Бессмертные вампиры! С чего они вечные, когда их убить на раз-два! Проклятые трупы!

— Тельман, успокойся, пожалуйста! Давай их поищем. Они могут быть живы.

— Важно ли это теперь? Церберы через пять минут будут здесь. От нас ни лешего не останется…

Тельман почувствовал их запах. К нам двигалась черная буря. Она сокрушала своей ненавистью врагов, и ничто ее не могло остановить на пути к разрушению. Из леса вынырнули волки. С Тельманом мы бросились от них бежать. Скрывались между деревьями, но злая туча настигала нас.

Оборотни были совсем близко, когда внезапно остановились. Отчего-то вдруг мы им стали неинтересны. Они задрали уши и принюхивались к воздуху. Разом волки начали скулить и поджимать хвосты. Ветер подул в нашу сторону, и я почувствовала пресный запах земли.

— Наши идут, — прошептал Тельман.

Вдалеке слышались громкие крики. Они вопили разными голосами и это смутило оборотней. Пал их боевой дух, но они еще оставались целой армией. Мы с Тельманом оказались посередине двух воюющих легионов.

Вампиры вырвались из леса. Кто бежал по земле, кто перескакивал с дерева на дерево. Словно одна грозная волна, они накрыли собой оборотней и раскидывали их, разрушая единство стаи. Вампиры сражались не только клыками и когтями, в ход шло оружие. В воздухе свистели пули, задевая своих и чужих. Но мертвые не чувствовали боли, а волки, получив рану, не могли сражаться с полными силами.

Это была настоящая мясорубка. Оборотни, не жалея себя, кидались на врагов, отрывали части тела или так сильно сжимали голову мертвеца в пасти, что та сминалась в фарш. Вампиры вели ближний и дальний бой. Отравленные их ядом оружие быстро находило цели. Один вампир вскочил на оборотня и в глотку затолкнул гранату. Тело волка разорвало, испачкав близко стоявших существ.

Ими овладело безумие. Убивая предыдущего, они бросались на следующего. Жажда смерти передавалось всем. Они вгрызались в плоть, отрывая от него куски. Падали обезглавленные тела. Лилась красная и черная кровь, смешиваясь друг с другом. Обе стороны люто ненавидели друг друга и стремились к взаимному уничтожению.

Мы с Тельманом осторожно перемещались между ними. Нападали оборотни, но вампиры нам помогали отбиться. Несколько раз мы ловили пули. Тельман старался меня защитить. Накрывал собой, когда рядом разрывалась граната, отталкивал в сторону, если на него кидался волк. Я тоже присматривала за ним и не отпускала ни на минуту из поля зрения. Вместе мы искали Вальтера и Мирослава. Исследовав половину поляну, я так их и не обнаружила.

Тельман спрятался за большой камень и потащил меня за собой. Ему в легкое попала пуля. Он страшно морщился и ощущал боль.

— Где нож?

Он протянул мне его.

Я сегодня увидела много страшных деяний и сама принимала в них участие. Когда Мирослав сказал, что в мире полно ужасных вещей, и мы творим их сами, я не поняла его. Мы, приверженцы мира, не допускаем убийств. Если бы мы действительно хотели покоя, бог не стал бы создавать заповеди.

Без жалости я сделала надрез у него в груди. Проталкивая пулю вперед, я вытащила ее из спины. Тельман с облегчением вздохнул.

— Пуля деревянная. Из какого дерева она сделана?

— Брось ее. Идем.

Мы опять пустились на поиски. Вглядывались в лица трупам, искали оторванные головы у тел, но это все были не они.

— Мы их не найдем.

Меня охватило отчаяние. Сколько мы тратили сил, и все оказывалось бессмысленно. Мы занималась бесполезным поиском. Они исчезли, покинули меня, оставили одну.

— Найдем. Они здесь, я чувствую запах Мирослава, но он перебивается остальными. Вынюхивай их. Ты же хищник.

Тельман чувствовал его. Они здесь. Два правильных слова придали мне новых сил. Уныние как рукой сняло. Я пустилась быстрее Тельмана, чтобы первой их найти.

Среди множества запахов крови я наконец-то смогла отыскать его. Я осторожно следовала за ним, боясь потерять. Тельман провел меня обходным путем, чтобы оказаться дальше от сражения, и случайно заметил его. Он лежал на снегу, скрытый за камнем. В груди зияла черная дыра. Я боялась предположить, что ему вырвали сердце. Разодранный и укушенный он находился на границе с последней смертью. Рукой он закрывал дыру, но черная кровь вытекала между пальцев.

Я бросилась к нему. Целуя и обнимая, я слезно умоляла его не умирать. Он с трудом открывал глаза и через силу пытался улыбнуться.

— Ты не можешь уйти. Не умирай. Я только нашла тебя…

Он улыбался с закрытыми глазами. Я склонилась к нему и обняла еще сильнее.

— Я люблю тебя, слышишь? Не уходи. Ты обещал, мы останемся втроем…

— Вальтер… — еле слышно произнес он. — Забери его…

Едва поднимая руку, он указал в сторону леса. Он находился в забвении и почти не приходил в себя. Я понимала, что потеряла его. Вместо того чтобы плакать, мне хотелось злиться. Я встала и готова была разрушить или даже убить. Какого черта?!

— Ему нужна человеческая кровь, — сказал Тельман.

— Дай нож.

Я разрезала себе ладонь и выдавливала свою еще не почерневшую кровь ему на грудь. Тельман испуганно схватил меня за руку.

— Нельзя обмениваться мертвой кровью!

— Я видела, как он пил Стеллу. Я знаю, это поможет.

Тельман отпустил меня.

— Сходи за Вальтером. Мы уходим.

Ночь погасила звездные гирлянды и расстелила плотное синее одеяло. Темными чернилами окрасился снег. Ели черным сплошным забором отгородили нас от всего остального мира. Тишина. Спокойствие. И полная безмятежность.

— Ты путешествовал?

— Немного, но я почти не помню.

— А в другие страны?

— Ну, ты загнула.

— Я серьезно.

— Думаю, нет. Мне хватило поездки в тайгу. Знаешь, чем она закончилась?

— Шутник. Передай мне бутылку.

— Нет, детка. Ты опьянеешь и будешь ко мне приставать.

— Не буду.

— А жаль.

Тельман