Для кого цветет лори - Марина Суржевская

Занес раяну в дом, захлопнул дверь. И снова наступила тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине. Итор швырнул девушку на пол, и она покатилась, ударившись плечом. И даже не успела вскочить, как ее подтянули к стене и защелкнули браслеты на руках, приковывая.

Оникс зашипела, забилась, с ужасом понимая, что он с самого начала наблюдал за ней, выжидая! Играл, с самого начала играл, как кот с глупой мышью!

Итор окинул раяну оценивающим взглядом и спокойно вернулся к столу, наколол мясо на нож, вгрызся зубами.

— Ты зря надеешься, советник! — Оникс не сказала — выплюнула. — Ран не придет сюда! Слышишь? Он не придет!

— Тем хуже для тебя, — Анрей пожал плечами. — Тогда вслед за твоими волосами в подарок верховному отправятся части тебя. По отдельности. Но он придет. Не переживай, мои люди позволят ему войти в дом. Правда, не совсем целым…

Оникс прислонилась к стене, судорожно дыша. Голова кружилась после ее атаки, и снова тошнило… На спине платье порвалось и обвисло лоскутом, обнажая кожу и щекоча на хребте. Оникс замерла. Облизала губы. Небесные! Как же она могла забыть! Лори! Спасибо богам, у нее есть лори!

Она подышала, успокаиваясь, и пытаясь сосредоточиться. Ощущение она уже знала. Выдохнуть. Вздохнуть. И открыть цветок, распахнуть нежные лепестки. Чарующий запах поплыл по комнате…

— Прекрасный аромат, — прошептал Итор. — Прекрасный….

— Освободите меня! — Оникс старалась, чтобы голос не дрожал. — Снимите браслеты! Немедленно!

Советник поднялся, отставив бокал. Подошел. Замер, глядя на девушку.

— Освободите меня! Я приказываю.

Мужчина наклонился, положил ладонь на каменную стену.

— Какая наивная раяна…

И расхохотался. Оникс изумленно вскрикнула.

— Удивлена, что твой прекрасный цветок на меня не действует? — насмешливо спросил Итор, возвращаясь в кресло. — Я обещал тебе историю. Я расскажу. — Он закинул ногу на ногу и к ужасу Оникс достал ножи. Множество сияющих лезвий на черном бархате. Провел одним по ладони, словно раздумывая. — Знаешь, Оникс, большинство учеников цитадели не знают семьи. Дар просыпается примерно лет в пять — шесть, и детей отвозят в Долину Смерти. Но я попал в Цитадель немного позже. — Он подкинул нож на ладони, ловко поймал за рукоять. — Мне было восемь. Свою мать я хорошо помню. — Еще одно подбрасывание стали. — Я любил смотреть на нее, ведь она была настоящей красавицей.

Оникс нахмурилась, ожидая продолжения. И заворожено следя за взлетающим ножом.

— Ее убили сумеречные, — равнодушно протянул советник. — И она была раяной.

— Что? — помимо воли вырвалось у Оникс.

— Да, — снова взмах и блики света на клинке. — Раяной. А моим отцом был сумеречный.

— Что? — снова закричала Оникс. — Но у сумеречных не может быть детей!

— Правда? — усмехнулся Итор. — А чьего ребенка носишь ты в своем чреве?

— Но… я не знаю. Я не понимаю!

— Ты напрасно искала сведения в хранилище знаний, — жестко бросил советник. — Там уничтожено все. Я лично проследил за этим. И знаешь почему? Не только из-за проклятия Темного Владыки. Просто эти сведения могли внести значительную смуту в ряды Сумеречных, сломать строгий и такой красивый порядок.

— Какие сведения? — голос совсем охрип.

— Лори открывается тогда, когда раяна приближается к мужчине, который может стать отцом ее ребенка. Ты могла бы догадаться, Оникс. Ведь это так очевидно. Лори чувствует самого сильного самца, того, кто способен сделать и защитить потомство. Того, кто жаждет этого. Цветок раскрывается рядом с ним. Поэтому и сумеречные всегда чувствовали раян. И если сумеречный и раяна проведут рядом достаточно времени, а девушка полюбит мужчину, то цветок окрасится. Раяны, как и сумеречные, рождались с разным уровнем силы, Оникс. Кто-то был способен лишь на мелочи, а ты оказалась чрезвычайно сильной. Твой дар по уровню и мощности равен дару Рана Лавьера, поэтому лори и выбрал его. Если можно так сказать, то вы двое — самые сильные маги Империи. Или даже всего мира, не знаю. Такой уровень подчинения, что я увидел у тебя, встречался очень редко.

— Небесные… — Оникс закрыла глаза. Она не верила тому, что слышала. И верила. Ведь это многое объясняло…

— Цветной лори открывается, когда тело раяны готово принять семя любимого мужчины. И при первой же близости с избранником, это происходит. Все так просто, раяна… Все шедеврально просто.

Оникс сжала ладони в кулаки, вгоняя ногти в кожу. Все так просто…

— Я родился в союзе раяны и сумеречного, — бесцветного продолжил Итор. — В Цитадели это тщательно скрывали от других, потому что мой дар не сумеречный, иной. Моя сила сродни влиянию цветущего лори, Оникс. Я умею внушать людям мысли… Вкладывать в их головы нужные мне слова и фразы, заставлять верить в то, чего не было. Я стоял за спиной Темного Владыки и Ошара, и какое-то время меня даже все устраивало… Если бы не Ран, я был бы почти счастлив… — Итор задумался. Покачал головой. — Но Лавьер как заноза в ране, не дает ей зарасти, зудит. Придется выдирать ее с корнем, Оникс, придется. Ну и возвращаясь к моей силе, есть приятное дополнение — я не восприимчив к вашему аромату. Впрочем, как и вы к моим способностям.

— Это… невероятно… — прошептала Оникс. Значит, двести лет сумеречные уничтожали тех, кто мог родить им детей? Как чудовищно… Внезапная догадка заставила ее вскинуть голову.

— Ваших родителей убили?

Советник рассмеялся.

— Увы.

— Мне жаль, — прошептала Оникс. И вскрикнула, когда сталь вонзилась возле ее головы.

— Жаль? — Глаза Итора стали еще светлее. — Не смей меня жалеть. Я смотрел, как убивают моих родителей, а потом смеялся, когда меня везли в Долину Смерти. Ведь, правда, это весело? Сумеречные убили их, чтобы сделать и меня сумеречным! Просто невероятно смешно. — Он вытащил еще один нож. Оникс смешно не было. Впрочем, Итору тоже, хоть он и улыбался. Но в серых глазах стоял лед, вечная мерзлота, которая уже никогда не растает. — А теперь зови Лавьера, раяна. Зови его!

— Что?

— Зови! — заорал советник, вмиг утратив свою невозмутимость. — И не ври, что не можешь! Лори связывает вас, я знаю! Зови Лавьера!

Еще один нож вонзился в дерево, оцарапав Оникс щеку.

— Зови его!

Оникс хотела закрыть глаза, чтобы не видеть искаженного лица советника. Но она не стала.

— Нет.

ГЛАВА 25

Она не знала, сколько прошло времени. Даже Итор, кажется, начал нервничать. От ножей у Оникс кровоточили порезы, не менее десятка. Вряд ли советник промахивался, скорее, делал этот намеренно.