Возвращение короля - Джон Толкиен

Отчаянный поход продолжался. Кольцо удалялось на юг, Королевские знамена двигались к северу.

С каждым днем, с каждой милей усиливались страдания хоббитов. Силы у них таяли, местность становилась все более зловещей. Днем они врагов не встречали, а ночью, беспокойно засыпая в очередной яме подальше от дороги, иногда слышали крики и топот множества ног или стук копыт спешно перегоняемой конницы. Страшнее всего были даже не дорожные опасности, а само место, к которому они приближались. Страшна была мощь Врага, погруженного в свои мысли, затаившегося во мраке в бессонной ночи за темной завесой, скрывшей его трон. Чем ближе к Барад-Дуру они подходили, тем более черным казался им окутавший его мрак, как стена последней ночи на краю света.

Наконец, наступил самый страшный вечер. В час, когда армия Западных Полководцев дошла до края живой земли и вступила на мертвую пустошь, два путника пережили самое безнадежное отчаяние. Прошло четверо суток с тех пор, как они удрали от орков, и с каждым днем они будто все глубже входили в кошмарный сон. На четвертый день Фродо уже не откликался на зов Сэма, шел согнувшись и спотыкаясь, не видя перед собой дороги. Сэм понимал, что из всех мук Фродо выпала горшая: тяжесть Кольца росла с каждым шагом, становилась невыносимой для тела и рассудка. Верный слуга с тревогой замечал, как часто Фродо поднимает левую руку, словно защищается от удара или пытается заслониться от ищущего Всевидящего Глаза. Иногда правая рука Фродо сама по себе тянулась к Кольцу, но в последний момент медленно останавливалась, подчиняясь приказу воли, и бессильно падала.

Когда наступила ночь, Фродо сел на камень, уткнул голову в колени, а руки свесил к земле и замер, только пальцы у него слегка подрагивали.

Сэм не спал и смотрел на него, пока мрак не сгустился в сплошную черноту, разделив их. У него уже не было слов утешения, он сидел, погруженный в собственные невеселые мысли. Он тоже устал и трепетал от страха, но был не так изнурен, как Фродо. Спасибо лембасам; если бы не они, оба хоббита давно уже погибли бы. Лембасы не насыщали досыта, и Сэм много раз с тоской вспоминал разную еду и мечтал об обычном хлебе и мясе, но в них была чудесная живительная сила, которая только возрастала, если другой еды не было. Эта сила как бы вливалась в тело и помогала выдерживать жестокое напряжение за пределами выносливости смертных.

Сейчас надо было принимать новое решение. Идти дальше по этой дороге было нельзя, потому что она вела на восток, в самое сердце Тьмы, а Огненная Гора теперь высилась правее, на юге от них, отделенная широким дымящимся простором засыпанной пеплом неровной местности.

— Воды бы… пить! — прошептал Сэм.

Он отказывал себе в каждом глотке, во рту у него пересохло, язык распух от жажды. Воды оставалось меньше половины фляги, впереди был еще один день пути. Пока их спасало то, что они шли по дороге орков, возле которой, правда, на значительном расстоянии друг от друга, попадались резервуары с запасами воды для армии. В одном из них два дня назад Сэм наполнил флягу. Орки воду замутили, была она затхлая, но на крайний случай годилась. Теперь и этого не будет.

Совсем утомившись от мрачных мыслей, Сэм задремал, так ничего не придумав на завтра. Спал он беспокойно, сон в разгоряченном мозгу мешался с явью. Он видел какие-то огоньки, словно жадные глаза, крадущиеся во тьме тени, слышал голоса; то ему казалось, что рядом дикие звери, то будто кто-то кричал в мучениях, но когда хоббит просыпался, никого не было, его окружала темень, пустота и тишина. Только один раз, вскочив и вглядевшись во тьму, он был почти уверен, что увидел пару бледных глаз, которые тут же погасли.

Кошмарная ночь тянулась невыносимо долго, вместо рассвета наступил полумрак, ибо над Роковой Горой всегда висели лохмотья Тени, края того мрака, которым окутывался Саурон в Черном Замке. Фродо сполз с камня и лежал на спине совершенно неподвижно. Сэму очень не хотелось его будить, но он заставил себя это сделать, потому что понимал, что это необходимо. Он теперь был за старшего и должен был заставить волю Фродо сделать еще одно усилие. Он наклонился над хозяином, нежно погладил его лоб и зашептал:

— Господин Фродо, пора вставать! Идти пора!

Фродо вскинулся, как будто его разбудил звонок, и сразу повернулся к югу. Но увидев Гору и безжизненную пустыню перед ней, сел и съежился.

— Не могу, Сэмми,— пожаловался он.— Не могу, слишком тяжело, я его сегодня не сдвину.

Сэм знал, что словами тут не поможешь, и чувствовал, что сейчас ляпнет, как всегда, лишнее и сделает хуже, но хозяина было так жалко, что он не выдержал:

— Дайте, я его немножко понесу, хозяин! Вы же знаете, что я все сделаю, пока силы есть.

Глаза Фродо испуганно и зло сверкнули.

— Не подходи! Не прикасайся ко мне! — закричал он. — Это мое! Прочь руки! — он даже схватился за меч, но вдруг глаза его стали грустными, а голос — ласковым.— Нет, нет, что ты, Сэм, я не сержусь,— сказал он тихо.— Постарайся понять. Это моя ноша, другому нельзя ее брать на себя. Уже поздно. Ты мне этим не поможешь, дружок. Я теперь в его власти, почти в его власти, и никому его не отдам, а если будешь отбирать, могу обезуметь.

Сэм покачал головой.

— Понимаю,— ответил он.— Но тогда можно избавиться от другого груза. Давайте выбросим все лишнее, и пойдем прямо к цели,— он показал на Гору.— Зачем тащить туда то, что больше не понадобится?

Фродо снова взглянул на Гору.

— Ты прав,— сказал он.— Нам теперь почти ничего не понадобится. А если туда дойдем, то и совсем ничего.

Фродо схватил орчий щит и отбросил подальше, а вслед за ним полетел шлем. Потом он снял плащ, расстегнул тяжелый пояс и дал ему упасть на землю вместе с мечом. Плащ Фродо порвал на полосы и разбросал их в разные стороны.

— Не буду больше орком! — воскликнул он.— И пойду дальше без оружия, теперь оно мне ни к чему. Убьют, так убьют.

Сэм тут же последовал его примеру, сбросил орчье вооружение и вынул из мешка свои вещи, Они ему показались сейчас такими родными, что он никак не мог выпустить их из рук, особенно посуду. Наверное, потому что долго и с великими трудами нес. Слезы выступили у него на глазах от мысли, что надо выбросить котелок.

— Помните рагу из кроликов, хозяин? — спросил он.— И склон на теплой горе, где мы встретили капитана Фарамира в тот день, когда я увидел олифана?

— Увы, Сэм,— ответил Фродо,— я сейчас ничего не помню. Вернее, знаю, что все это было, но глазами памяти не вижу ничего. Я все потерял: вкус еды, свежесть воды, шум ветра, образы деревьев, травы и цветов, свет звезд и месяца. Я сейчас одинок и наг, один во мраке, Сэм, передо мной огненный круг, и ничто нас больше не разделяет. Это я вижу сейчас наяву, открытыми глазами, все остальное — во мгле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});