Комнаты страха - Орлов Антон

Только вот завела ее эта сказка неведомо куда… Обратно на Вьянгас – но окольным путем, с изнанки, и не имеет значения то, что на самом деле Бланка сейчас находится на другой планете, на Парке. Не случайно еще в космопорте ей померещился за стеклянной стеной пронзительно-тоскливый вьянгасианский пейзаж.

«Я должна вернуть то, что у меня отобрали четырнадцать лет назад. Оторванный кусок моей души, который так и остался на Вьянгасе. Если я не справлюсь с этим сейчас, другой возможности, может, и не будет. Но что для этого надо сделать? Убить Анджелу? Я не знаю…»

Ее вывел из задумчивости стук, негромкий и торопливый, неуверенный и в то же время бесцеремонный. Неплотно прикрытая (в соответствии с инструкциями Лейлы) дверь открылась, и в тесную комнатушку боком протиснулся Раф.

Он все еще был в белом заячьем комбинезоне с длинными ушами. Бледное прыщавое лицо, обиженно оттопыренные губы, нагловатый взгляд беспокойных светлых глаз.

– Уезжаешь, что ли? – поглядев на дорожную сумку, стоявшую на голой откидной койке, спросил Раф.

– Да. Счастливо оставаться.

– Жалко, что уезжаешь, – протянул гость, чутко прислушиваясь к доносящемуся из коридора шуму. – Давай, что ли, это самое в последний раз? У меня пятнадцать минут перерыв, как раз успеем. Давай…

– Ничего не получится, мне сейчас нельзя.

Это была истинная правда.

– Ты чего… – длинные тонкие губы обиженно дрогнули. – Ты же врешь!

– Не вру.

– Врешь! Вы, девчонки, всегда врете, только о себе думаете!

– Не вру, а ты можешь на занятие опоздать.

– А ты это самое тогда, отсоси, – попросил Раф. – Че, трудно, что ли? У меня все девчонки, которые были, оказались обманщицами, и ты тоже такая, вам все бы хи-хи, с вами нельзя связываться. Знаешь, че я из-за тебя сделаю? Вот я сейчас пойду, с верхотуры самой из лоджии скинусь. Я не вру, там грависетка поломалась, еще не наладили, так я туда пойду, потому что вам, девчонкам, на нас наплевать, че тебе стоит отсосать? Ничего же не стоит! Вы думаете только о себе, и если человек из-за тебя умрет – вам все равно! Вы все одинаковые, обманчивые… Поступи хоть раз по-человечески, трудно, что ли?

– Ладно, – вздохнула Бланка.

Вдруг и правда гравитационная страховка на верхних этажах вышла из строя и Раф пойдет и прыгнет? Выглядит он до того несчастным и неприкаянным, несмотря на вызывающий блеск в суетливых глазах, что с него станется. Противно – это да, но ведь иначе он может умереть…

Они едва успели начать. Дверь отлетела, чуть не ударив их, словно по ней врезали ногой. Бланка поперхнулась и уселась на пол, ее партнер подался в другую сторону.

– Жить надоело? – осведомилась Лейла. – Я же предупредила – двери до упора не закрывать.

Раф уставился на нее, как завороженный.

– Извините… – краснея, выдавила Бланка.

– Ты, кролик, застегни ширинку и убирайся.

Выполнить эту нехитрую инструкцию ему удалось далеко не с первой попытки. Пока он возился, белые заячьи уши беспомощно подрагивали, а Лейла с безжалостным интересом наблюдала за его действиями. Бланка так и сидела на полу, совершенно дезориентированная, готовая сквозь землю провалиться.

– Это как бы моя личная жизнь… – произнесла она чуть слышно, когда Раф пулей выскочил в коридор.

– Как бы личная жизнь, – Лейла вскинула бровь. – Как бы. Хорошо сказано… Мои соболезнования.

– В чем я виновата?

– В том, что делаешь вещи, которые не доставляют тебе даже тени удовольствия. Сказать «нет» Генри – симпатичному, обаятельному, деликатному и, между прочим, достаточно искушенному в постели… И ведь он тебе нравится, я заметила. Отказать ему, чтобы отдаться первому попавшемуся зайцу на грязном полу – это ни в какие рамки…

– Откуда вы знаете, что я сама этого не хотела? – возразила Бланка, плохо соображая, что тут правильно, а что нет.

– Во-первых, мы перешли на «ты». Во-вторых, врать ты действительно не умеешь, даже в таких простых делах. В-третьих, я подслушивала из коридора, как данная особь тебя соблазняла – настоящий шедевр, невозможно устоять! Между прочим, я за всю вашу теплую компанию отвечаю перед Космополом, и мне бы не хотелось, чтобы мое реноме пострадало. А ты закрыла дверь! Хорошо, что Анджеле не пришло в голову именно сейчас до тебя дотянуться.

– Это он закрыл, – попыталась оправдаться Бланка.

– Надо было выгнать взашей. Он ведь не в первый раз тебя достает?

– Во второй. Все равно человеческая жизнь важнее таких вещей, а он может покончить с собой.

– Гм, ты уверена?.. Держать на дистанции Генри и в то же время соглашаться на это– уму непостижимо! Кстати, Генри – он из тех демонических личностей, которые в глубине души белые и пушистые, хотя стараются замаскировать свою кристальную порядочность всяческими уловками. Но когда доходит до дела, он порядочнее многих моралистов, рассуждающих с утра до вечера о разумном, добром и вечном. Вам с ним было бы хорошо вместе.

– А вас… тебя на самом деле зовут Фелита?

Хотелось поскорее перевести разговор на другую тему.

– Фелита Нирок – мое официальное имя в настоящее время. Лейлой я стала раньше, чем Фелитой.

Бланка не поняла, что она хочет этим сказать. Возможно, речь идет о каком-то обычае?

– Я не знала, что ты из Космопола.

– Не то чтобы из… Я внештатный сотрудник. Такие, как я, монстры с темным прошлым должны или бегать от Космопола, или сотрудничать с ним, второй вариант для обеих сторон предпочтительнее. Мои дела тут закончены, ты готова?

– Я только зубы почищу, можно?

– Нужно. Антибактериальной пастой.

В отделе кадров, куда они завернули для расторжения Бланкиного контракта, все оформили мигом, и о неустойке речи не было. Здесь уже получили указание от руководства «Иллюзориума» уладить этот вопрос без проволочек.

В вестибюле опять наткнулись на Рафа, тот успел сменить заячий костюм на джинсы и куртку с голографическими нашлепками. Вероятно, вторую часть занятия он решил прогулять.

Он топтался перед новеньким автоматом с напитками и с блуждающей улыбкой изучал ассортимент, но, заметив Лейлу и Бланку, тут же скроил угнетенную мину.

Поравнявшись с ним, Лейла негромко приказала:

– Идем с нами.

От ее голоса, нежного и в то же время непреодолимо затягивающего, как водяная воронка, даже у Бланки поползли по спине легкие мурашки, а Раф – тот просто повернулся и покорно побрел следом, не задавая вопросов. Так втроем и дошли до зеркально-черной машины с золотистыми абрисами орхидей на дверцах. Повинуясь кивку Лейлы, парень забрался внутрь. Пилот не удивился – пассажиром больше, пассажиром меньше, – и аэрокар поднялся в небо.

– Я тебе нравлюсь?

Удлиненные макияжем сапфировые глаза горели на бледном лице – эта бледность не была болезненной, скорее напоминала мерцающую белизну фарфора. Темно-красные губы приоткрылись в полуулыбке, одновременно и загадочной, и насмешливой. Куртку Лейла расстегнула, под ней была шелковистая синяя водолазка в обтяжку, позволяющая рассмотреть высокую грудь, не слишком большую, но и не маленькую. На черном подлокотнике расслабленно лежала точеная кисть с серебристо-розовым лаком на ногтях и узорчатыми серебряными кольцами, она казалась полупрозрачной.

Раф глядел с разинутым ртом, словно пребывал в ступоре. Похоже, для него это было чересчур красиво.

А Бланка испытывала усиливающуюся тревогу: зачем Лейле все это понадобилось?

– Ты не ответил на мой вопрос, нравлюсь или нет?

– Ну… Ага… – сокрушенно согласился Раф.

Бланке подумалось, что красота его пугает и что-нибудь очень красивое вряд ли может сильно ему понравиться. Столкнувшись с таким явлением, он перетрусит и сбежит. Донимать он будет девушек попроще, среднего уровня привлекательности и, желательно, не слишком уверенных в себе.

Лейла тоже это поняла.

– Ты меня боишься? Хм, и правильно делаешь… Ты говорил Бланке, что, если она откажется с тобой совокупляться, ты сиганешь с верхнего этажа, не так ли?