Макс. Последний страж: Племя Ирдан - Ардиз

сильные проблемы. Хочешь чтобы я на нём его применила? – уточнила Кристина.

- Да. А я покажу свои возможности. И если этого будет мало, Вова ему расскажет что-нибудь о нашем мире, со всеми необходимыми тонкостями – объяснил Максим.

- Надеюсь все последующие интересности, как та, что сейчас будет, я в этом мире упускать больше не буду – выразил надежду Вова.

- Вова, да сам факто того, где ты находишься, уже говорит о том, что эти «интересности» просто не останавливаются – заметила Кристина.

- Согласен, только вот в отличии от вас, развлекающихся на какой-те тусовке, я вынужден был терпеть «благоухание» старика, который частенько любил повторять привычку «Великих», когда в рассказе появился Фален - Максим с Кристиной стали сдерживать улыбки – Ели ноги отмыл.

- Ладно – посмеиваясь, сказал Максим – Будем надеется, что Агнефий этой привычкой не заражён – сказал Максим и найдя Агнефия волей, направился в сарай.

Сарай был самым дальним из строений и находился с правой стороны дома, у него с задней части. Приоткрыв двери сарая, все троя зашли в него и Вова закрыл их за ними. Сарай был небольшим, примерно пятнадцать на пятнадцать рувов. Потолка здесь не было, только деревянная крыша пирамидкой. С верхушки крыши, на цепи была подвешена на уровне торса, довольно крупная углублённая чаша, в которой горел огонь. В углах были стога сена, а по оставшейся территории ходило штук пятнадцать существ, высотою по пояс, и очень напоминающих свиней. И когда из их пуза послышалось хрюканье, стало ясно, кто это. Агнефий сидел на полу, спиной упёршись на одного из пузахрюков, который спал, у противоположной стены от входа. Он не нарушал молчание, хоть Максим и знал, что он знает кто пришёл. Все троя немного подошли, и никто не знал как начать разговор, переглядываясь друг с другом. Агнефий усмехнулся.

- С самого детства я только и слышу, что от неё, что от отца, «Не говори об этом никому», «Не показывай этого никому», «Мы запрещаем тебе это делать», «Будь как все», «Живи тихо, а главное молча». И лишь дед мне велел развивать свои возможности. Он настаивал на том, что остановка не допустима и каждое мгновение нашей жизни, мы обязаны проводить мудро. «Баланс мира и так нарушен», часто говорил он, но я никогда не понимал до конца, что он имеет ввиду, и никогда не просил рассказать о деталях. Он, из-за этой разнице в советах, очень часто ругался с мамой и отцом. Но потом, пришёл Фален, убил отца и пленил деда, а я сидел и ничего не делал, потому что меня просто не пустила к ним мать, да и я был не в том возрасте чтобы ей сопротивляться. Она меня и в правду спасла тогда. Но я до сих пор уверен, что если бы она меня пустила, я бы с дедом его победил, и отец был бы жив.

- Подожди – превал его Вова – А твой дед случаем не исцелял других словом и не предсказывал стихийные ненастья?

- Ну да – ответил, как само собой разумеющееся, Агнефий – Он же оракул, естественно он всё это мог.

- Твой дед оракул? – частично удивлённо переспросил Максим.

- Ааа, … вы же не местные – вспомнил Агнефий – Мой дед единственный оракул из существующих, о которых вообще доводилось хоть кому-то слышать за последние два поколения.

- То есть, кроме него вообще больше нет оракулов? – спросила Кристина и Вова перевёл.

- Нет. По крайней мере я о таких даже не слышал – признался Агнефий.

- А Фален? – спросила Кристина.

Агнефий демонстративно собрал слюну для хорчка и Вова, уже интуитивно, быстро отошёл подальше. Максим с Кристиной, едва сдержали смех. Агнефий сплюнул в сторону.

- Это самозванец, который сам себя ознаменовал оракулом. И единственное что он может, это убивать не щадя криком, всех и каждого кто будет стоять между ним и властью. Этот ублюдок убил моего отца, как только стража вырубила деда, когда отец попытался за него вступиться. Дед напрочь отказывался подчиняться его воле, и на стороне деда был почти весь Вайтрин. Кроме власть имущих пузахрюков, которые лишь думали о своём животе, из-за чего дед им в принципе отказывался помогать. Когда к власти пришёл Фален, все эти пузахрюки тут же упали к его ногам, поддакивая каждому его слову. Так Вайтрин разделился на две части, угодных и богатых пузахрюков на одной стороне, и честных трудяг на другой. Трудяги были за деда и Фален знал, что если он в гневе своём убьёт деда и тех, кто кинется на него за деда, то некому будет работать в полях. Так как пузахрюки, которые были на его стороне, жить умели только так же, как и он сам, а именно, за счёт других. Поэтому он пленил моего деда тихо, чтобы никто не видел. А после, с рождением следующего дня, ещё одни местные паразиты, в виде жрецов Истока, а по факту жополизы Фалена, всех известили, что им всем одновременно пришло озарение, что сам Исток велел пленить деда, как лжеца и обманщика честных «я» и что «подлинным» оракулом является Фален. После этого было много разговоров и недовольств, но все они не доводились до грани, потому что жополизы утверждали, что дед жив. И мол, будет отпущен, как только признает перед всеми «я», что он обманщик, предатель и лже-оракул. С тех пор его не видели.

Вова заканчивал переводить Кристине, а Максим был с очень сосредоточенным, стеклянным взглядом, смотрящим куда-то в сторону.

А выыы, … - с интонацией непонимания, начал Агнефий – чего это, про оракулов начали разговор? – спросил Агнефий.

Максим посмотрел на друзей и те, положительно кивнули. Максим посмотрел на Агнефия.

- Агнефий,