Грехи купидона - Рейвен Кеннеди

что я не могу дышать.

Моя возлюбленная не двигается.

Я уже почти добрался до нее, когда краем глаза замечаю стража Гаммона. Он подкрадывается к генфинам сзади, намереваясь застать их врасплох.

Один раз я уже подвел свою пару. Я позволил взять себя в плен во время задания принцессы и контролировать мой разум. С этим мне придется жить до конца своих дней. Каждый раз, когда я моргаю, приходит новое воспоминание о том, как я был марионеткой, которую дергали за натянутые ниточки. Воспоминания о том, как мои руки обхватили ее горло, как я перекрывал дыхание своей пары… Они преследуют меня.

Я не позволю ей снова пострадать, и никому другому из нашей стаи тоже. А этот страж, Гаммон? Он уже однажды поднял руку на мою пару. Я позаботился о том, чтобы он поплатился за это отрубленной кистью. Он не видел меня в ту ночь, когда я отрубил ему руку, но он знает, что это был я. Я сказал ему, что, если он еще хоть пальцем тронет мою пару, я не просто отниму его руку. Я заберу его жизнь.

Этот ублюдок постарался превратить мою жизнь в ад, пока я был под контролем принца. Он трус, и это становится еще более очевидным, когда он поднимает меч, чтобы ударить светловолосого генфина в спину. Я вижу красный цвет и позволяю быку выйти на свободу.

Мой ламашту вырывается из-под кожи. В одно мгновение я превращаюсь в зверя, и вот я вешу почти две тонны, у меня огромные рога и крылья.

Гаммон поворачивает голову, уловив краем глаза движение, но я слишком быстр. Он бледнеет и даже не успевает взмахнуть мечом, прежде чем я бросаюсь на него лоб в лоб.

Я с удовлетворением насаживаю его на рога. Откидываю голову назад и отправляю его тело в полет. Я бегу к его рухнувшему на землю телу, выдыхая ему в лицо, кровь сочится из его груди и живота. Мой бык дышит на него, ревет и скрежещет зубами.

Гаммон захлебывается кровью, которая сочится из его внутренностей, и издает влажный, булькающий звук. С моих рогов капает кровь, падая ему на лицо. С последним хриплым вздохом он умирает, и мой бык удовлетворенно фыркает.

– Кто-нибудь, приведите сюда гребаного ламашту!

Я поворачиваю голову и вижу, что три генфина нависли над нашей парой. Она все еще не двигается. Стыд и страх прокатываются по мне, и я мгновенно возвращаюсь в обычную форму. Принц тоже не шевелится, из его сердца торчит идеально наведенная стрела, а под его телом растекается лужа крови.

Я бегу, становлюсь на колени рядом с ней и остальными. Слезы наполняют мои глаза, и я прижимаюсь лбом к ее лбу.

– Возлюбленная моя, – задыхаюсь я.

Но она не слышит.

Генфины рычат, их звери скулят, а руки касаются ее, как будто мы можем ее разбудить, но ничего не помогает. Когда я кладу ладонь на то место, где находится сердце, то не чувствую стука.

Я всегда чувствовал ее. Даже когда она была в Завесе… даже до того, как наши брачные узы закрепились, я чувствовал ее. Ее присутствие всегда было во мне. Я не понимаю этого и, возможно, никогда не пойму, но у меня нет сомнений в том, что она была предназначена для меня.

Во второй раз я ее не подведу.

Она смогла вернуть меня, и я вместе с ее генфинами сделаю то же самое для нее. Если и был момент, когда она нуждалась в нас, то сейчас. Ей нужна ее стая, чтобы заякориться и вернуться домой. И мы это сделаем. Неважно, сколько времени это займет.

Глава 55

Я помню, как я впервые попала в загробный мир.

Я парила. Очень долго. Точно так же, как сейчас.

Вокруг было абсолютное ничто. Ожидания ничего. Существования ничем. Я не знаю, как долго я ждала в этом ничто, потому что потом просто внезапно появилось что-то.

И это что-то потянуло меня.

Я забыла об этом до сегодняшнего дня. Теперь, когда я снова застряла в этом ничто, то вспомнила. Потому что возникла та же тяга.

Меня тянет сквозь эфир, пока я не оказываюсь в окружении четырех теней. Я не вижу ни тел, ни лиц – только неясные формы из теней. Но внутри этих теней плавают нити, и эти нити, как я понимаю, пытаются дотянуться до меня.

Нити клубятся, развеваются и плывут, и все это время я чувствую, как они зовут меня. Когда я смотрю вниз на свою собственную форму из тени, то вижу такую же завязанную узлом нить, которая пытается дотянуться до них в ответ. Она почернела и выглядит ослабленной, но она есть.

Я знаю, что если моя нить коснется этих нитей, то все будет хорошо. Я не знаю, как и почему, но это единственная уверенная мысль, которая у меня есть.

Чтобы дотянуться до них, требуются огромные усилия. На это уходит каждая унция моей силы и воли. Нити тоже тянутся ко мне, пульсируя жизнью в оттенках белого, и чем ближе я подбираюсь, тем сильнее начинает светиться и моя собственная нить.

В тот момент, когда нити соприкасаются, меня выдергивает из ничего.

Глава 56

Я моргаю, открывая глаза, и вижу над собой четыре фигуры в тени. Что-то светится? Я снова моргаю, давая глазам привыкнуть, и мое зрение проясняется достаточно, чтобы разглядеть четыре мои пары, которые смотрят на меня сверху вниз.

Из каждого рта вырывается выдох облегчения, а затем суровый Эверт обхватывает мое лицо руками.

– Никогда, твою мать, больше так не делай, – говорит он сердито, но я вижу страх в его глазах.

Я пытаюсь сесть, и Силред с Окотом помогают мне. Я оглядываюсь и понимаю, что нахожусь в незнакомой комнате. Кровать большая и отделана белым и золотым. Каменный пол отполирован, но окрашенные стены немного потускнели от возраста. Справа от меня открыто окно, и я слышу пение птиц на рассвете.

Окот видит вопрос в моих глазах и говорит.

– Ты в моем доме, – объясняет он. – Ты здесь уже три дня.

– Узы, – говорю я, мое горло саднит с непривычки. – Это они притянули меня обратно к вам. Я почувствовала.

Силред кивает.

– Помнишь, что сказали Плик и Плак? Твоя жизнь связана с нашей. Мы не дадим тебе умереть.

Я медленно киваю, пытаясь все вспомнить. В голове крутятся воспоминания, и когда я начинаю вспоминать битву, мои глаза устремляются на Ронака.

– Белрен?

Ребята обмениваются взглядами, а затем Ронак медленно качает головой.

– Погиб.

– Нет, – я шокированно закрываю рот