На диких берегах - Ольга Лорен

локоть и прорычал сквозь зубы.

– Что за глупости? – вспыхнула Бонни. – Это тот самый камень!

– Здесь должна быть метка острова, а её нет! – прокричал Альвис. – И этот камень не излучает ни света, ни тепла!

– Я тоже это заметила, – призналась Морган. – Но в тот раз, когда мы набрели на него с Ником, всё было иначе…

– Неужели? – Альвис оттолкнул от себя Бонни и резким движением опрокинул камень, изучая его с другой стороны. – И здесь нет метки! Притяжения и тепла тоже!

– Может, что-то произошло, и камень утратил свои свойства? – предположила Бонни, переживая, что так действительно могло случиться.

– Нет! Этого не может быть! С этим булыжником нам не выбраться с острова! – Альвис сорвал с себя часть плаща и стал обрывком ткани тереть о камень. – Символ спирали… Не мог он просто так исчезнуть!

Ковыряя камень ножом и обтирая его тканью, Альвис долго и пристально рассматривал его со всех сторон: «Я не могу поверить, что он потерял свою силу! Этого не может быть!»

– Метки острова нет! Это не мой итафенит! – правитель с бешеной силой стал бить кулаками о камень, затем принялся крушить всё вокруг, сбивая ногами фрукты, цветы и блюда, оставленные аборигенами на поляне.

«Этот остров скоро пойдёт ко дну, и я не могу ничего сделать, чтобы вырваться отсюда!» – с этими мыслями Альвис продолжал громить окружение до тех пор, пока жертвенная поляна не стала похожа на место, в котором произошло стихийное бедствие.

– Чёртов Фрэнк! Будь ты проклят, где бы ты ни был! Это просто обычный булыжник! Он не светится и не даёт никаких сил! – кричал взбешённый правитель.

Морган как заворожённая наблюдала за правителем: «Если это не итафенит, то где же он тогда? Может, папа подменил камень и спрятал его в ещё более надёжном месте? Только где мне его искать?»

– Ты не выполнила свою часть договора, Морган, и я обязан поступить так, как обещал тебе, – строгий голос Альвиса ворвался в размышления Бонни. Правитель бросил на неё испепеляющий, полный решимости взгляд. – Пусть Канески продолжат жертвоприношение!

– Нет, только не это! Нет! – отчаянно замотала головой Бонни. – Они же убьют меня!

– Не нужно было меня обманывать, Морган, и не смей бежать, я достану тебя из-под земли! – руки Альвиса сжались в избитые в кровь кулаки. Он повернулся в сторону поселения аборигенов с призывом: – Хассет! Веди своих людей сюда! Нао ру дао! Хассет! Продолжайте свой жертвенный вечер!

«Нет, нет! Нужно немедленно что-нибудь придумать, чтобы спастись…» – сердце Морган сжалось от страха.

– Хассет! Нао ру дао! Хассет! – прокричал Альвис, и у Бонни внезапно созрел план.

– Прошу, не нужно никого звать! – Морган подбежала к правителю и встала перед ним, едва дыша от волнения. – Похоже, я перепутала место. Один в один такая же поляна с камнем должна быть где-то совсем рядом. Мне нужно выйти на возвышенность, чтобы осмотреться.

– Я не могу тебе больше верить, Морган, – отчеканил Альвис, словно бездушная машина.

– Не спешите с ответом, Правитель. Я обещала вернуть Вам камень, и я сделаю это, – хоть резкость его слов была похожа на удар кнута, Бонни не сдавалась. – Напомню Ваши слова. «Ты и я – мы нужны друг другу».

Набравшись смелости для очередного вранья, Бонни провела тыльной стороной ладони по груди Альвиса.

– Обещаю. Теперь я тебя не подведу. Что делать дальше, решать тебе, – глядя ему в глаза, произнесла она.

– Предположим, я дам тебе ещё один шанс. Но если ты снова блефуешь… – правитель поймал обе руки Бонни так, что его и её пальцы переплелись. Он больно сжал кисти девушки. – Если ты снова блефуешь, Морган, тебе не жить.

«Я не блефую, а тяну время», – призналась себе Бонни.

– Благодарю Вас, мой Повелитель. Кстати, мне очень непривычно видеть Вас, правителя Гринстоуна, без охраны и сопровождения, – улыбнулась она.

– Что ж. Привыкай, – отпустив руки девушки и отстранившись от неё, ответил Альвис. – Идём. В какую нам сторону?

– Неужели мы отправимся на поиски итафенита вдвоём? Что случилось с Ником, где Ваша стража? Вы так и не виделись? – Морган с опаской огляделась вокруг.

– Тебя это напрягает? – ухмыльнулся Альвис.

– Ник – мой друг, и я беспокоюсь о нём. Он жив? Он в порядке? – Бонни было совсем не до смеха.

– Любопытно. Что, если бы Ник был на моём месте? Если бы он лежал раненым в пещере, а не я, ты бы оставила его? – правитель сощурился.

– К чему этот вопрос? – переспросила Бонни.

– Можешь не отвечать. Я знаю ответ. Конечно, нет, ты бы не оставила его. С ним бы ты не поступила так жестоко, как со мной. Скажи лучше вот что! А если бы я вдруг пропал в грозу, как Ник, и будь я твоим другом, ты бы так же переживала обо мне? – продолжил Альвис, не давая Бонни возможности ответить.

– Если бы Вы были моим другом, то ответ очевиден: да, я бы так же переживала, – стала размышлять Бонни. – Но мы с Вами друг другу никто. И уж тем более не друзья.

Последняя фраза Морган прозвучала непреднамеренно грубо и будто повисла в воздухе незримым грузом. «Никто. И уж тем более не друзья…» – тяжесть этих слов обрушилась на них. Давила на плечи, на грудь, мешая дышать.

– То есть, я хотела сказать, что мы не враги, но, в то же время, я не могу представить нас друзьями, – поспешно добавила Морган, желая разрядить обстановку.

«Боже, что я несу? Не нужно было вообще ничего говорить!» – подумала она. Альвис молчал. И с каждой секундой, пока он смотрел вдаль, словно сквозь Бонни, напряжение между ними возрастало. «Как же глупо вышло, теперь пропасть между нами ещё больше…» – забеспокоилась Морган.

– Знаешь, Морган. Я тоже не могу представить нас друзьями. Это было бы слишком. Ты и так занимаешь столько места в моих мыслях, что порой мне хочется отдать всё на свете, лишь бы стереть из памяти всё, что связано с тобой! Пусть будет проклят тот день, когда ты ступила на берег этого острова! Клянусь, кроме ненависти и отвращения между нами ничего не может быть! Всё, что нас объединяет, – это твоё обязательство передо мной. Твой долг – привести меня к итафениту. Разве не так? – Альвис схватил Бонни за запястье и притянул её к себе так близко, что она почувствовала его горячее дыхание на своей щеке. – Ты ненавидишь меня всей душой, Морган. Я прав? Скажи, что ты ненавидишь меня, я хочу это услышать!

Сердце Бонни бешено рвалось из груди от переполняющих её смешанных чувств. Близость