Старший брат моего парня (СИ) - Маршал Ева

За спиной тихонько скрипнул диван, я почувствовала руки Логана на талии.

Одежда испаряется. Исчезают сомнения и страхи. Здесь и сейчас лишь смешанное, разделённое на троих дыхание.

Язык Марка уверенно скользит по линии обнажённого плеча. Руки Логана сжимают грудь. Я в плену ощущений и чувств. Тону в них. Растворяюсь.

Мужчины не переговариваются, не подают друг другу условных знаков, но действуют так, словно мы вместе уже тысячу лет и каждый день из этой тысячи проводим неразлучно.

Они никогда не были столь нежными. Безупречно, безукоризненно ласковыми. Заботливыми. Тонко чувствующими.

Каждый миллиметр моего тела блаженствует. Я словно парю в их руках, улетаю в космос.

Музыкальные пальцы Марка вырисовывают на коже живота узоры, я покрываюсь мурашками, мурлычу довольной кошкой, выгибаю спину. Но он продолжает нежить и ласкать, бережно, сладко, очень осторожно.

— Соскучился, — признаётся на выдохе. — Не представляешь, как я соскучился, котёночек. Ты вся такая хрупкая, волшебная. Моя фея. Сладкая моя девочка.

Логан хмыкает и я, лежащая на его широченной груди, дёргаюсь в сторону Марка. Совсем немного. Едва — едва. Но этого достаточно, чтобы у двух любителей растянуть удовольствие отказали тормоза.

Марк утыкается носом в мой живот, целует его, щекочет языком, постепенно сползая вниз. Логан сжимает шею, придушивая по своему обыкновению до чёрных мушек перед глазами.

Его зубы сжимают мочку моего уха, тянут в сторону, заставляя постанывать от непристойной и жестокой ласки. В низ живота бьёт кровь, жаркая, бурлящая. Я свожу бёдра в попытке утолить неистовую пульсацию, но Марк не медлит, кладёт руки на подрагивающие колени и уверенно разводит их в стороны, приникая к средоточию моих ощущений.

Влажные скользящие движения. Круговые. Ударяющие. Мучительно — медленные, быстрые и частые. Он уверенно доводит меня до оргазма, но не торопится войти.

— Ма — а–арк, — мой протяжный стон полон мольбы. Я хочу почувствовать его в себе. Безумно хочу.

— Не так быстро, моя сладкая. Нам некуда торопиться, у нас вся жизнь впереди, — довольно шепчет бесстыжий гад и вновь касается клитора кончиком языка, вызывая череду судорожных вздохов.

— Если ты сейчас не войдёшь, я тебя придушу!

— Ой, боюсь — боюсь, — смеётся Марк, и я чувствую, как его великолепный, идеальной формы член наполняет моё тело. — Желание женщины — закон.

— Заткнись и двигайся! Я соскучилась по тебе вся!

— А по мне? — бархатным голосом вопрошает Логан.

— А! А! Ох, чёрт возьми, да! — только и могу произнести, взрываясь второй раз подряд.

— Такое ощущение, что она даже не слышала вопроса, — ехидничает старший братец Марка и, подхватывает меня на руки.

— Не умеем мы нормально беседовать, — хмыкает Марк. — Скатываемся в банальный секс.

— Банальный? — Мой голос звенит от возмущения, хотя я всё ещё в состоянии растаявшего желе.

— Ну — у–у-не — е–е-зна — а–а-ю, — тянет Мистер Вредность. — Ни тебе воздушного шара с офигевшим пилотом, ни толпы студентов, подглядывающих из окон…

— Логан, а давай запрёмся в спальне вдвоём и будем предаваться там банальному сексу без зрителей до самого утра? — предложила я заговорщическим тоном. — Жаль разочаровывать Марка унылой повседневностью. Там ведь ничего, кроме кровати и душа нет. Пусть лучше фантазирует. Фантазия у него богатая.

— Я же пошутил! — воскликнул мой ненаглядный юморист.

Я скорчила вредную мордаху и выглянула из — за Логана, но увидев шальную улыбку Марка, передумала шутить.

Чёрт! Как же я его люблю! Даже дышать тяжело.

Он — мой свет. Моё счастье. Мой якорь в безбрежном океане из проблем и трудностей.

— Люблю тебя, — произнесла, не отрывая взгляда от невозможно счастливых карих глаз.

— И я тебя люблю, моё солнце.

Логан уложил меня на кровать и навис сверху, заслоняя от всего мира и Марка в придачу.

— А меня любишь? — спросил напряжённо.

— Всем сердцем. Люблю. Очень.

— Я не сторонник вести задушевные беседы, поэтому скажу один раз и на всю жизнь так, как это полагается и как ты хочешь услышать: Я тебя люблю, Котёнок. Безумно люблю. Это не пустые слова, не формальность. Они от сердца. Навсегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я смотрела в холодные серые глаза и видела в них целый океан чувств. Бушующих. Сильных. Глубоких. Сдержанный и немногословный Логан мастерски научился их скрывать, но мне доверил заглянуть за фасад, и это было самым прекрасным, что происходило между нами с момента знакомства. Акт безусловного доверия. Принятие.

— Спасибо, — прошептала я растроганно.

— За что ты его благодаришь? Он ведь больше ни слова любви не произнесёт, вот увидишь. Придётся мне отдуваться за двоих.

Марк упал рядом с нами и тут же потянулся к моей обнажённой груди, погладил её.

— Из тебя комплименты сыпятся в таком количестве, что молчание с моей стороны — акт гуманности, — с улыбкой заявил Логан Бекендорф.

— Комплиментов много не бывает. Как и слов любви. Так что мы тебя ещё перевоспитаем. Да, Кэти?

— Попробуем.

— Не — не — не-не — не! Говори уверенно. Куда он от нас денется?

Я посмотрела на весёлого Марка, перевела взгляд на прищурившегося Логана, глаза которого в кои — то веки смеялись и уверенно заявила: «А никуда! Попался!»

Глава 42. Рождественское чудо

— Ты не будешь работать у Чезаре.

— Буду. Мы с ним поговорили и он больше не предпринимает поползновений в мою сторону.

— Каталина.

О, в ход пошло моё полное имя. Господин Великий Тиран изволит гневаться. Такое ощущение, будто я первый человек в истории, посмевший ему отказать, честное слово.

— Логан, мне нравится моя работа. И меня устраивают Чезаре и Паоло. Они невероятно талантливые, я у них учусь каждый день, понимаешь? Может, университет мне дал меньше, чем они.

— Откроем тебе компанию, будешь работать на себя.*[* Герои следующей книги "Друг моего жениха" познакомятся на выставке Каталины!]

— Я пока не потяну. Я недоучка и ничего ещё не умею. Мне нужен толковый наставник.

— Мы тебе поможем. Найдём нового наставника. Наставницу.

Поджала губы, зная, что Логан терпеть не может, когда я расстраиваюсь. Повернула голову к окну. Люди готовились к празднованию Рождества, бегали, припорошенные снегом, в поисках подарков, игрушек, смеялись и веселились, мы же расположились в уютном кафе с настоящим живым огнём в камине и вместо того, чтобы наслаждаться приятным вечером в конце трудового дня, в сотый раз спорим.

Звякнул колокольчик, повеяло холодом и тем самым ароматом снега, от которого по — детски улыбаешься. К нам подошёл раскрасневшийся с мороза Марк и, стащив пальто, небрежно швырнул его на соседнее с братом кресло. Меня удостоили относительно приличным поцелуем и церемонно сели рядом.

— Почему наша леди грустно смотрит в окно? — требовательно спросил он у брата.

— Он хочет, чтобы я уволилась, — ответила сама, поскольку Логан молча сверлил меня взглядом.

— Ну, мы все прекрасно знаем Чезаре и его моральный… хотя нет, его аморальный образ жизни…

— Вот именно, — перебил Логан.

— Как по мне, Кэти ничего не угрожает. Она девушка здравомыслящая и не обманется его манерами.

— Спасибо, милый.

Я поцеловала Марка в щёку и ласково погладила по бедру. Бессовестный мужчина тут же передвинул мою руку к паху. Я непроизвольно покраснела, но погладила его пальчиками прежде чем отдёрнуть руку.

Старшенький закатил глаза.

— Завидуешь? — прошептал Марк довольно. — Правильно делаешь, тебе не грозят милые шалости.

— Ещё язык мне покажи, — фыркнул Логан.

— Я бы и показал, но не буду смущать Котёночка. А ты, ревнивец, лучше бы дал ей заниматься тем, чем она хочет. Хватит уже того, что мы попали в рабство к отцу. Кто бы знал, как я ненавижу эти деловые костюмы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Марк состроил несчастную мину и ослабил узел галстука.

— Ты выглядишь в них совершенно потрясающе. Я бы, может, даже устроилась к тебе в личные секретарши, если бы не умела рисовать, — подсластила пилюлю, бросив на любимого восхищённый взгляд.