Хирург - Наталья Деева

— Да блин, мне жена три месяца не давала, — огрызнулся я, — и бабы попадались только припадочные. И на работе проблемы…

Молчание. Девка с места сдвинуться не может, только губы кусает, и слёзы еле сдерживает. Никогда не слышал, что ангелы умеют плакать.

— Ты должен сдохнуть, — проговорила она срывающимся голосом. — Тебе не место среди людей, мразь.

Шагнула и снова топчется… И вдруг, как в сказке, родной голос проговорил:

— Почему это он должен сдохнуть?

Асоциальный элемент

Как вернулась в перевязочную, Ольга не помнила. Только мысли остались — тугие, как жгуты. Ворочались меж извилин и сдавливали, подчиняли. Ни на миг не возникало предположения, что бычары нет в больнице — есть. Теперь она точно знала: он рядом. И он умрёт, потому что сама природа говорит: на земле есть место только для одного из вас.

Что делать дальше, решилось само собой. Ольга нашла шприцы, приготовленные для стерилизации, выбрала самый большой. Если пустить воздух по вене, три минуты — и смерть.

Она как будто наблюдала за собой со стороны: вот девушка надевает колпак поверх банданы, вот неторопливо застёгивает халат. Торопиться незачем: куда он денется? Всё, песенка спета. Эдуарду теперь можно спокойно жить и не бояться выстрела в спину.

Вот она поднимается на второй этаж, шприц лежит в кармане. Навстречу спускаются медики, но на неё не смотрят — мало ли, кто ходит: санитарка из другого отделения, медсестра, практикантка.

В воздухе словно возник тоннель, который вёл прямо в его палату. О том, что там другие больные, она не думала. Она чувствовала, что он один и очень-очень слаб. И в том, что хватит силы пустить воздух по вене, она тоже не сомневалась.

Медсестра на посту разгадывает кроссворд. Двери… десятки прозрачных дверей… Непрозрачная. Палата N 6. Здесь.

…окно. Шторы открыты. Солнце слепит. Бледный измученный мужчина…

Провал в памяти. Ольга ощутила свое тело, увидела бычару и покрылась липким потом. Господи! Да он бледнее стены. Щёки впалые, бескровные губы дрожат. От былой наглости не осталось и следа. Во взгляде — ужас, как будто перед ним привидение. Надо что-то делать, пока он не позвал на помощь.

— Я не хотел тебя убивать, — прошептал он, глотая окончания. — Правда, это случайно. У меня сын маленький. Пощади!

Ольга тысячу раз представляла их встречу: в её руке — револьвер, он безоружен. «Помнишь меня? Сдохни, тварь». Палец нажимает на курок, бычара падает. Сейчас перед ней было не средоточие вселенского зла — человек. Измученный усталый человек, похожий на больных, которым она делала перевязки.

— Да блин, мне жена три месяца не давала, и бабы попадались только припадочные. И на работе проблемы…

Нужно срочно что-то делать. Или… или отступать. Но если отступить, потом будет хуже. Он теперь знает, что я жива, и будет меня искать. Всё, пути назад нет.

Ольга шагнула, сжимая наполненный воздухом шприц. Бычара вряд ли в силах подняться и помешать.

— Ты должен сдохнуть, — проговорила она, подбадривая себя. — Тебе не место среди людей, мразь.

— Почему это он должен сдохнуть? — донёсся из-за спины женский голос.

Ольгина реальность дала трещины и беззвучно рассыпалась. Мир приобрёл привычные очертания. Проход закрывала обворожительная брюнетка. Таких красавиц Ольга видела разве что на обложках глянцевых журналов. Пока Ольга соображала, что делать, брюнетка оттеснила её к стене.

— Кто тебя нанял, маленькая дрянь? Я сейчас…

— Анжелика… только тихо, не ори… — пролепетал бычара.

— Чего бы мне это не орать? — проговорила она, глядя на Ольгу в упор. — Тут тебя чуть не прихлопнули, а я, значит, не ори? Давай ментов вызовем?

— Дура! — застонал он. — Какие, нах, менты, сама подумай!

— Кто тебя нанял, — прошипела красавица, от злости её аж перекосило, она встряхнула опешившую Ольгу и припечатала к стене.

Ноги онемели. Перед глазами закружилась разноцветная карусель. Всё, теперь не убежать, подумала Ольга, с трудом сдерживаясь, чтоб не разреветься.

— Ваш муж подонок, — процедила она сквозь зубы, — меня никто не нанимал. Он изнасиловал меня и пытался убить, — она стянула колпак вместе с банданой, демонстрируя стриженую голову. — Так что имею право…

Брюнетка отшатнулась, разинула рот, уставилась на бычару.

— Кому ты веришь! — у него вдруг прорезался голос. — Это же блеф!

Шалый

Да это же Анжелка! В мозгах посветлело. А эта девка, значит, выжила и как-то меня нашла… господи, в голове какая-то каша. Только шумихи мне не хватало.

— Анжелика… только тихо, не ори… — сказал я заплетающимся языком.

Жена моя как будто не услышала, оттеснила эту девку к стене, руки в бока упёрла. А девку от страха аж парализовало.

— Давай ментов вызовем? — донеслось до моего слуха.

— Дура! — застонал я. — Какие, нах, менты, сама подумай!

Ситуация патовая. Будь мы дома, прихлопнул бы я девку ещё раз, а труп в лесу зарыл бы. Здесь что сделаешь? Ментов звать себе дороже, только дела об изнасиловании мне не хватало. Отпустить её? Пусть катится на все четыре, что она мне сделает? Таки нашла, что сделать: решила душу моей жене излить, типа, смотри, с каким говном ты живёшь. Моя дура аж опешила, на меня завтыкала.

— Кому ты веришь! Это же блеф!

— Тогда давай ментов позовём! Пусть разбираются.

Я снова застонал. Соображай, башка, соображай! Блин, накололи фигнёй какой-то. Краем глаза я уловил движение: девка выпрямилась, сжала кулаки. Глазища так и сверкают. Анжелка скривилась, отошла от неё.

— Думаешь, я поверю? — она криво усмехнулась. — Да посмотри на себя, пугало! И на меня посмотри. Смешно подумать, что после меня мой муж позарится на такое убожество.

Молодец, Анжелка. Хотя и дура дурой. Я посмотрел на девку. Да вали ты уже отсюда, пока от жены моей не схлопотала. Вали, не нужны мне сложности.

Что это с ней? По лицу словно волна пробежала, взгляд стал холодным. Я поёжился. Такое чувство, как будто я нанизан на вертел. Анжелка всхлипнула и сползла по стене на пол. Из носа у неё текла кровь. Что за… Я рванулся, чтобы помочь… боль… Мир свернулся в светящуюся точку. И темнота.

Хирург

Зазвонил телефон. Наверное, Оленька. Что-то она сегодня задержалась. Хирург посмотрел на экран: она.

— Да, Оля.

— Забери меня, — всхлип.

— Что случилось, тебе плохо?

— Не знаю, — снова всхлип. — Я… я его убила.

— Кого?!

— Бы… бычару.

— Как?

— Не знаю. Но знаю, что он мёртв. И жена его… боже!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});