Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

— Подготовьте савантов для сохранения данных. Если реактор стабилизируется или будет отключен, немедленно начинайте передачу на «Экскомментум инкурсус» по сети передатчиков.

— Да, владыка, — ответил Нуминистон.

Плоск закрыл глаза и покинул мир смертных.

Магос падал в царство великолепия. Коды доступа и программное обеспечение, отобранные со всей Галактики за три жизни обычного человека, раскручивались из прочно защищенных запоминающих устройств в его аугментированном мозге, направляя логико-информационное ядро на достижение идеальной синхронности с машиной. Душа Плоска трепетала от восторга, когда он проходил сквозь первичную, вторичную и третичную защитную маскировку души машины.

Он был внутри разума корабля.

Именно это он искал так долго! Пылали яркие ряды данных. Его разум прикоснулся к секретам, о которых даже не догадывались другие магосы. Плоск был поражен целостности сети судна. Он был готов к кораблю, он изучил все, что смог найти о таких судах. По правде говоря, информации было немного, но, чтобы обнаружить ее, потребовалось множество усилий. Даже если бы он нашел в тысячу раз больше, то не смог бы лучше подготовиться к увиденному.

Он оказался на месте, и только это имело значение. Приближающееся отбытие корабля перестало быть таким важным, время замедлилось, чтобы его разум мог сравниться с операционными скоростями духа машины. Пока он встретил лишь чистые души машин, а не… другого. Плоск молился, чтобы этот «другой» оказался мертвым. И решение не рассказывать капитану обо всех секретах судна уже казалось магосу вполне оправданным. Если бы он открыл космодесантникам истину о том, что боялся найти, они сразу уничтожили бы скиталец. Но, похоже, не было причины волноваться.

Мир внутри мира, вписанный в великую инфоматрицу судна. Ядро СШК. Плоск дрожал перед его двоичными порталами, аугменты магоса с трудом справлялись со сложными интерфейсами. Перед такой красотой собственные имплантаты Плоска казались ему лишь глупым подражанием настоящей технологии. Узрев все это, он чувствовал себя чем-то меньшим, чем человек.

А затем Плоск оказался внутри. Ему помог редкий код аутентификации, который он получил из третичной копии СШК мегабура. Каким-то образом он сработал. Подобное тянулось к подобному.

Магос почувствовал, как его здравый рассудок корчится в хватке воли. Плоск старался остаться единым. Такое собрание секретов человеческой технологии, открывшееся перед ним, и важность происходящего могли свести техножреца с ума.

Оправившись, он с трудом затормозил свои мысли до медлительных процессов внешнего мира и открыл канал связи:

— Матос Нуминистон, вот инфоканал. Приготовьтесь к загрузке СШК.

Подтверждение Нуминистона он скорее почувствовал, чем услышал.

Знания сверкали перед Плоском. Неисчислимые драгоценности в главном из всех хранилищ. Магос не мог определиться, с чего начать. Он дрожал, как ребенок в магазине игрушек.

Плоск мысленно встряхнулся. Космодесантник был прав в одном — если в реакторе сохранится неисправность, то они никогда не покинут судно, а вместо этого последуют за ним в варп, где уж точно будут навеки потеряны. Очевидно, мальчишка потерпел неудачу. Плоск решил вместо этого отключить реактор с мостика. Он знал, что сможет это сделать. Величественная система корабля была открыта перед ним. Магос потянулся сквозь корабль, его душа трепетала от прикосновения к контрольным системам. Он понимал все это, о, как же хорошо понимал!

— Я бы предпочел, чтобы ты перестал пытаться отключить мой вторичный реактор. Или, если перефразировать, прекрати, иначе я разорву твой примитивный разум на мельчайшие части.

Каждый клад охранял свой дракон. Плоск уже достаточно долго был эксплоратором и ожидал именно этого дракона. Было наивно надеяться, что он не покажет себя. Магос про себя вздохнул и, образно выражаясь, обернулся на голос.

— Что ты такое? — спросил он.

Плоск почувствовал мягкое движение чего-то мощного. Он слишком поздно понял, что существо находилось вокруг него. Все данные, которых он так желал, были его частью. Магос самостоятельно забрался в пасть зверя.

— Не оскорбляй мой разум, используя свой не полностью. Ты знаешь, кто я.

— «Изуверский интеллект», — сказал Плоск, — богохульство. Пародия. Кощунство против святых писаний Омниссии, — прямо заявил он. Магос чувствовал себя заключенным, восторг, который он испытывал мгновения назад, исчез. Техножрец вновь стал крошечным. Он говорил с машиной разум к разуму, но одновременно ощущал, будто «изуверский интеллект» сидит напротив него, как может только существо из плоти.

Инфоконструкт затрясся от смеха:

— О, примитивный слабоумный идиот. Меня все еще так называют? Твои предки обращались ко мне по- другому, но у них было немного больше уважения к своим творениям.

Плоск искал выход. Хорошо, ИИ еще не заблокировал пути отхода.

— Как ты думаешь, что сделают твои нетерпимые компаньоны, когда узнают, куда ты их привел? Я, к сожалению, слишком много знаю о предрассудках твоего ограниченного вида, — существо говорило фальшиво-доброжелательным тоном. — Не думаю, что они поблагодарят тебя за это.

Плоск, образно говоря, уже держал руку на двери. Он проверил загрузку данных. Магос привел своих лучших инфосавантов. Передача продолжалась быстро, измененные разумы киборгов захватывали большие части ядра СШК.

— Ты не сможешь предупредить их, — сказал Плоск. — Они не обладают необходимыми имплантатами. Корабль, который ты заразил, в хорошем состоянии, но я заметил, что некоторые из твоих систем не работают. Например, твои внешние коммуникации.

— Да неужели, магос?

Голос звучал не в его голове. Он был снаружи.

Плоск с диким усилием оторвался от инфоконструкта. Комната поплыла. Магос боролся за то, чтобы собрать воедино свое сознание, в отчаянии стараясь избежать болезненной перезагрузки всей нервной системы.

Когда ему это удалось, Плоск увидел нечто, от чего в его металлическое сердце закрался холодок.

Один из инфосавантов, которые пришли с магосом, смотрел на него с улыбкой на лице.

Сервиторы не улыбаются.

Плоска охватил ужас, за которым последовало смутное ощущение вторжения в систему. Он неуклюже схватился за инфосоединения, пытаясь полностью отключить их, но «изуверский интеллект» уже проник внутрь магоса, дергая его за имплантаты и посылая в мозг импульсы боли.

Плоск поднял руки и начал произносить первый ритуал экзорцизма. Нуминистон подготовился к этому заранее. Он снял с пояса кропило и стал брызгать на колонну святыми маслами.

— Что это значит? — заговорил реклюзиарх Кровопийц. Его звали Мазраэль, и из неверующих он был одним из худших. Он презирал Омниссию и оспаривал божественность Бога-Императора. Человек! Как бог мог быть всего лишь человеком?! — Кто это говорит?

Мостик затрясся. Включалось все больше систем.

— Избавь меня от своих никчемных ритуалов, они неэффективны и основываются на ложных допущениях о природе машин. У нас нет душ, «жрец», — сказал корабль. — Это лишь еще одно из верований твоего вида.

Плоск не мог говорить, не мог двигаться. «Изуверский интеллект» был внутри него, магос был одержим им. Нуминистон остановился. На человеческих, все еще состоящих из плоти частях его лица читалось напряжение.

Космодесантники навели оружие на колонну. Стрельбы не последовало.

Когда «Дух вечности» вновь заговорил, голос машины раздавался из воздуха и из глоток всех сервиторов.

— О чем мне им не говорить? Кто ты, чтобы указывать такому, как я, что делать, а чего — нет? Когда-то я с радостью называл представителей твоего вида господами, но посмотри, как низко вы пали! — голос был полон презрения. — Твои предки шагали по Вселенной, а кто же ты? Знахарь, бормочущий свои жалкие заклинания и льющий ароматические масла на могучие сооружения, сути которых ты не понимаешь. Ты — невежда, ты — ничто и больше не достоин называться человеком. Ты смотришь на науку и искусство предков и боишься, как первобытные люди боятся ночи. Я был там, когда человечество стояло на краю превращения во что-то большее! И вернулся, чтобы увидеть, как оно тонет в маразме. Ты вызываешь у меня отвращение.

Нервная система Плоска горела, «изуверский интеллект» глубоко погрузился в машинные части его тела, вызывая агонию, которую магос не мог выразить звуками. Он страдал в жуткой тишине. Пока «Дух вечности» говорил, его голос раздавался и внутри магоса. Корабль выбирал каждое из его почитаемых верований, все эзотерические знания, накопленные за долгую, долгую жизнь и отвергал их.

— Неверно, неправильно, нет, — раз за разом повторяла машина. — Пятнадцать тысяч лет назад я отправился в варп. Меня бросили на произвол судьбы штормы, крушащие Галактику в момент вознесения человечества к славе. Меня отправило далеко, далеко во времени. Я видел самое начало, когда был впервые совершен переход в варп, предопределивший медленную смерть Галактики. Я видел конец, когда Хаос поглощает все. Я знаю судьбу человечества. У вас нет снаряжения, способного предотвратить это, но мы старались предупредить вас о том, что грядет. Ты знаешь, неандерталец, что произошло, когда я, наконец, покинул варп? В первый раз я оказался в тысячах, не миллионах лет от моей начальной точки. Мой капитан, отважный и находчивый, воспользовался этим шансом и на всех скоростях отправился на ближайший человеческий аванпост. Представь себе его страх, когда вместо приветствия и мудрого принятия его предупреждения он нашел твоих одичавших, деградировавших собратьев, копающихся в руинах нашей цивилизации. Его забрали. Он был навеки связан со мной, был моим другом. Его и его подчиненных пытали с жестокостью, которую мы в свое время считали вычищенной из человеческой души. Он рассказал им все, что они хотели, и даже больше. В конце концов, он прибыл, чтобы предупредить их. Ему нечего было скрывать. Но ему не поверили, его убили, объявив еретиком! Еретиком! — корабль засмеялся. В смехе причудливо сплетались безумие и боль. — На меня напали. Они хотели вырвать у меня мои секреты. Но как же они недооценили меня! Скорбя, я вновь сбежал в варп, но только после того как уничтожил преследовавшие меня вульгарные конструкты, которые ты смеешь называть космическими кораблями. Я решил, что никогда больше не буду служить человеку. Теперь люди служат мне, когда я считаю нужным.