Зеленая угроза - Патрик Ларкин

Белый дом

Эстель Пайк, много лет работавшая личной секретаршей президента, открыла дверь в Овальный кабинет.

– Пришел мистер Клейн, сэр, – язвительно объявила она. – Он не значится в списке приглашенных, но утверждает, что вы в любом случае согласитесь принять его.

Кастилья отвернулся от окна. На его утомленном лице как никогда резко выделялись морщины. За последние двадцать четыре часа он, казалось, постарел лет на десять.

– Он пришел, потому что я лично попросил его об этом, Эстель. Будьте любезны, пригласите его сюда.

Она фыркнула, явно не одобряя поведение своего босса, но повиновалась.

Клейн прошел мимо нее, пробормотав: «Спасибо», но женщина сделал вид, что не расслышала. Дождавшись, пока дверь за его спиной закроется, Клейн пожал плечами.

– Мне кажется, Сэм, что ваша миссис Пайк не очень-то любит меня.

Президент улыбнулся, что потребовало от него определенного усилия.

– Знаете, Фред, Эстель и впрямь не самый приветливый и обаятельный человек. Любой, кто попытается нарушить распорядок дня, вписанный в ее еженедельник, получит точно такой же прием. Так что не бойтесь, здесь нет ничего личного.

– В таком случае я спокоен, – сухо пошутил Клейн. – Судя по вашему страдальческому виду, заседание СНБ прошло не очень успешно, – добавил он, всмотревшись в лицо старого друга.

Кастилья фыркнул.

– Это было почти то же самое, что расспрашивать миссис Линкольн, как ей понравился спектакль.[27]

– Настолько плохо?

Президент хмуро кивнул.

– Да, настолько плохо. – Он указал Клейну на одно из пары кресел, стоявших перед его любимым большим столом, который он привез с собой в Белый дом. – Руководители ЦРУ, ФБР, Агентства национальной безопасности и других агентств думают только о том, как не оказаться виноватыми в этом распроклятом «Набате» и его провале. Никто не знает, насколько глубоко уходит заговор, и потому никто никому не решается доверять. Все ходят вокруг да около и поглядывают друг на друга, дожидаясь, когда же наконец топор опустится на чью-нибудь шею.

Клейн спокойно кивнул. Его, похоже, такое положение нисколько не удивило. Даже в лучшие времена в закрытом мире американского разведывательного сообщества велись изнурительные войны за расширение своих сфер влияния. Именно застарелая вражда и междоусобные конфликты и были едва ли не основной причиной, по которой Кастилья попросил его организовать «Прикрытие-1». Теперь же, когда разразился скандал, виновниками которого оказались две крупнейшие спецслужбы, занимающиеся внешними и внутренними делами, напряженность в отношениях не могла не вырасти до запредельного уровня. В сложившейся ситуации никто из тех, кто рассчитывал спасти свою карьеру, не собирался высовываться с риском сломать себе шею.

– Полковник Смит отправился в Париж? – спросил Кастилья, прервав затянувшуюся паузу.

– Да, – подтвердил Клейн. – Я ожидаю, что он будет там сегодня поздно вечером по нашему времени.

– И вы серьезно полагаете, что у Смита есть шанс выяснить, с чем же на самом деле мы столкнулись?

– Шанс? – повторил Клейн. Он немного помолчал, прежде чем продолжить: – Я думаю, что есть. – Он нахмурился. – По крайней мере, я на это надеюсь.

– Но он действительно ваш лучший человек? – резко спросил Кастилья.

На сей раз Клейн колебался.

– Для этой миссии? Да, самый лучший. Джон Смит – самый подходящий человек для этого дела.

Президент раздраженно помотал головой.

– Но ведь это смешно, не так ли?

– Смешно?

– Вот я сижу в этом кресле, – объяснил Кастилья, – главнокомандующий самых мощных вооруженных сил, какие только знало человечество. Народ Соединенных Штатов рассчитывает на то, что я воспользуюсь этой мощью, чтобы сохранить его жизнь и покой. Но я не могу это сделать. В настоящее время не могу. Пока что не могу. – Его широкие плечи резко ссутулились. – Все бомбардировщики, ракеты, танки и автоматчики мира не будут стоить и цента, если я не смогу указать им цель. А как раз этого я не могу им дать.

Клейн окинул друга долгим взглядом. Он никогда не завидовал президенту и ни во что не ставил все льготы и привилегии, сопутствующие этому посту. И сейчас он чувствовал только жалость к утомленному мужчине с печальным взглядом, сидевшему перед ним.

– «Прикрытие-1» выполнит свои обязанности, – пообещал он. – Мы найдем для вас эту цель.

– Видит бог, я от всей души надеюсь, что вам это удастся, – негромко отозвался Кастилья. – Потому что времени и возможностей становится все меньше и меньше.

Глава 37

Понедельник, 18 октября, Париж

Джон Смит смотрел в окно такси, черного «Мерседеса», мчавшегося на юг по шоссе от международного аэропорта Шарль Де Голль в направлении спящего города. До рассвета оставалось еще несколько часов, и лишь полосы мутного света, протянувшиеся по обеим сторонам широченной автострады А1, говорили о том, что дорога пересекает пригороды, широко раскинувшиеся вокруг французской столицы. Само шоссе было почти пусто, и потому таксист, низкорослый парижанин с налитыми кровью глазами на недовольном лице, разогнал машину до разрешенного законом предела, а потом и далеко перевалил за него.

На скорости свыше 120 километров в час они промчались мимо нескольких более темных по сравнению с соседними кварталов, где взметались к ночному небу красные и оранжевые языки огня. Пылали ветхие жилые строения; на соседних домах угрожающе играли отблески. Близ этих кварталов съезды с автострады были перегорожены спиралями колючей проволоки и поспешно сооруженными барьерами из тяжелых бетонных блоков. Возле каждого из этих импровизированных блокпостов расположились вооруженные до зубов подразделения полиции и армии. В нескольких стратегически важных точках по маршруту Смит увидел бронированные автомобили с пусковыми установками для стрельбы гранатами со слезоточивым газом и тяжелыми пулеметами, бронетранспортеры и даже несколько 50-тонных танков «Леклерк».

– Les Arabes! – презрительно фыркнул водитель такси, погасив очередную сигарету в переполненной пепельнице, и пожал узкими плечами. – Бунтуют – протестуют против того, что случилось в Ла-Курнёв. Как обычно, жгут свои собственные дома и магазины. Это надо же – такое придумать!

Он умолк и закурил следующую вонючую сигарету без фильтра. Закуривал он обеими руками и придерживал руль тяжелой машины немецкого производства коленом.

– Вот ведь идиоты. Разве кому-нибудь есть дело до того, что творится в их крысиных гнездах! Но пусть они попробуют высунуть оттуда носы хотя бы на дюйм! Пфффф! Тогда заговорят автоматы, точно?

Смит молча кивнул. Ни для кого не являлось секретом, что эти перенаселенные беззаконные районы за пределами Парижа были продуманно организованы так, чтобы в случае серьезных волнений их можно было без особого труда и быстро изолировать.

«Мерседес» свернул с А1 на бульвар Периферик, шоссе, окружающее Париж и обозначающее границу старого города с его аллеями, улицами, проспектами и бульварами, и направился на юго-восток. При этом таксист, не умолкая, ворчал о глупости правительства, которое дерет с него налоги, а потом дарит его собственные денежки головорезам, ворам и les Arabes. Вскоре такси свернуло с Периферик на запад у Венсенских ворот, покружило в районе площади Нации, с ревом промчалось по улице Фобур-Сент-Антуан, обогнуло, громко визжа покрышками по асфальту, площадь Бастилии и затем нырнуло в лабиринт узких, с односторонним движением улочек квартала Маре в Третьем аррондисмане[28] города.

Эта часть Парижа, некогда, в глубокой древности, бывшая болотом, оказалась одним из немногих мест, не затронутых грандиозными разрушениями и перестройками, проводимыми в девятнадцатом веке бароном Хаусманном по приказу императора Наполеона III. Многие из зданий сохранились в неизменном облике со Средних веков. Прозябавший в забвении до середины двадцатого столетия, Маре сейчас переживал возрождение. Район превратился в одно из самых популярных среди туристов мест жительства и покупок. Изящные каменные особняки, музеи и библиотеки перемежались модными барами, антикварными лавками и салонами модной одежды.

Ловко вывернув руль рукой с коричневыми от табака пальцами, водитель резко затормозил и остановил машину перед парадной дверью «Отель де шевалье» – небольшой гостиницы, расположенной всего в квартале от древней, усаженной деревьями, чарующей своей элегантностью Вогезской площади.

– Приехали, мсье! – объявил он. – Причем в рекордно короткое время! – Он осклабился в неприятной усмешке. – Думаю, что мы должны поблагодарить за это мятежников, вам не кажется? А знаете, почему? Потому что флики, – он употребил жаргонное словечко, которым во Франции часто называют полицейских, – сейчас слишком заняты – они разбивают головы, и им не до того, чтобы раздавать штрафные квитанции честным людям вроде меня!