Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный

Основная наша служебная обязанность, если нет особых указаний сверху — находиться в заведении «Пещера Диониса», принадлежащем греку Пелагону. Выпивка и закусь, что интересно, «за счёт заведения» — платит, надо полагать, наш наниматель. Ограничение одно — не напиваться до бестолкового состояния и не наедаться до отяжеления брюха, что вынуждает следить за Серёгой, который и на свои-то нажраться не дурак, а уж на халяву — тем более. Ещё не приветствуются драки, если нет на то соответствующей санкции сверху, поэтому приходится следить и за любящим помахаться Володей.

— Прям как «братки солнцевские»! — прикалывается тот, когда я очередной раз отрываю его от стола, где игроки в кости начинают горячиться. И пожалуй, имеется в его шутке немалый резон. Для чего, спрашивается, держать под боком людей, успевших зарекомендовать себя не самыми плохими вояками, да ещё и бесплатно кормить и поить их, если не собираешься в один прекрасный день использовать их по прямому назначению? Да и публика в «Пещере Диониса» в основном нам под стать — тёртые калачи, во многих из которых тоже угадываются успевшие попылить по горным тропам и позвенеть на них железом. Рожи у доброй половины разбойничьи — хвала богам, что и тут по большей части знакомые. Гвалт, стук игральных костей, пара флейтистов чего-то дудит, на помосте смазливые бабёнки стриптизят — до Софонибы, не говоря уж о Велии, им далеко, более-менее в моём вкусе лишь парочка, но за день намозолят глаза так, что вечером я уж точно снова взлезу на свою бастулонку. Нет, в натуре — как бандюки тут сидим в ожидании «дела»…

Мысль материальна — только я подумал о том, что сытую и денежную жизнь наверняка скоро придётся отрабатывать, как нарисовался мой непосредственный босс — этруск Фуфлунс, приходящийся какой-то дальней роднёй нашему нанимателю.

— Фуфло пришло, — прокомментировал Володя, — Ща озадачит…

— Не каркай! — оборвал я его, но поздно — тот уже накаркал.

Босс сразу взял быка за рога:

— Пришло время поработать! Хриз вконец обнаглел и объявил Тарквиниям войну!

— Откуда ему такую забористую коноплю привозят? — поинтересовался один из наших бандюков-иберов, и всё заведение загоготало.

Если в островной части Гадеса, где за городскими стенами живут большие и уважаемые люди, поддерживается порядок, и бандитами считается мелкая гопота, промышляющая в бедняцких кварталах, то в материковом пригороде дела обстоят иначе. Не то, чтоб совсем уж беспредел, но случаются отдельные инциденты.

Город разноплеменный, и банды в нём тоже разноплеменные. Есть финикийские, есть иберийские, есть греческие, есть и этрусские, но эти этнические определения в значительной мере условны. Вот «наш» клан Тарквиниев, к примеру, взять — считается этрусским, а сколько в нём тех этрусков? Иберов, думаю, поболе, Акобал — финикиец, и не единственный, как я подозреваю, есть несколько греков и даже пара кельтов, да и мы — ага, типа праславяне-венеды, гы-гы! Такая же примерно хрень и у всех, и принадлежность той или иной «братвы» определяется национальностью её верхушки. Банда Хриза — «греческая». Обычные гопники и вымогатели, трясущие беззащитную мелюзгу на «своей» территории, и я тоже слегка прихренел, когда услыхал от Фуфлунса эту новость. Но оказалось, что наши сведения устарели.

— Хриз на днях отправил к праотцам Акрисия с Финеем и взял под себя их людей, — пояснил босс, — Так что теперь под ним почти все «греки».

Это было уже серьёзно — сила у Хриза получалась приличная, и теперь он мог даже без войны перетянуть на свою сторону и ещё кое-какие банды. Но чтоб так нагло наехать на нашего нанимателя… Гм… Как-то слишком круто даже для этого везучего отморозка.

— Акрисия и Финея? — изумлённо переспросил ибер, — Этих матёрых волчар?

— Досточтимый Волний считает, что Хризу помог кто-то с Острова, — поделилось с нами информацией начальство, — И деньгами, и людьми. И сделали это специально, чтобы натравить на нас. Сейчас все бегите по домам за оружием и собирайтесь здесь. Думаю, будет жарко…

— Не те ли это, кто возле Кордубы нам пакостил? — предположил Васькин уже на бегу.

— Очень может быть! — согласился я, тоже сопоставив новости с услышанным в пути от Акобала.

Дома я велел Софонибе никуда не отлучаться, а Укруфу — облачиться в мой старый кожаный панцирь — я успел приобрести себе новый, получше — и взять мои копьё и старый меч.

— Мы идём воевать, господин? — осведомился раб.

— Не мы, а я. Ты остаёшься охранять дом. Наружу не высовывайся, сунутся посторонние — посылай прочь, если кто полезет силой — не церемонься, убивай сразу.

— Что произошло? — спросила бастулонка, когда я протянул ей свой старый кинжал и приказал не расставаться с ним, пока я не вернусь.

— Воюем с «греками».

— С какими? — Софониба вытаращила глаза, решив, что я имею в виду соседей, людей вполне мирных и добропорядочных.

— Да не с этими же, гы-гы! С теми, с которыми надо! Всё, будьте тут начеку и не высовывайтесь! — я уже нёсся к месту сбора.

Не знаю, сколько там народу у Хриза, но наших собралось порядочно — бывалых и хорошо экипированных. Даже странно как-то против обычной гопоты. Не один я думал так, и кое-кто озвучил это недоумение вслух.

— Мы и не будем драться со шпаной — своя шпана на то есть! — разжевал Фуфлунс, — У Хриза могут оказаться и наёмники его друзей с Острова — вот тогда, если они вмешаются, поработаем и мы.

Мы выдвинулись, стараясь не подымать шума, к границе спорной территории, которую одна из мелких этрусских банд никак не могла мирно поделить с греками. Там уже собралось немало шантрапы, и мы напряглись, но босс, опознав знакомые рожи, сообщил, что это «свои». Нас он рассредоточил в укромных местах, дабы мы не бросались в глаза ожидавшемуся вскоре противнику. Греки не заставили себя ждать, показавшись со «своей» стороны. Мирные зеваки, стянувшиеся было отовсюду поглазеть на бесплатное представление, заценив численность «актёров», брызнули врассыпную.

— Быть наготове! — скомандовал нам Фуфлунс, — Наблюдать за противником, без приказа не стрелять и не показываться, о замеченных наёмниках докладывать!

Греки приближались, и указание начальства было весьма кстати, поскольку я, например, как-то не разглядел у них приметных особенностей и в свалке, которая вскоре неизбежно случится, затруднился бы отличить супостатов от «своих» — шпана на шпану похожа.

Вперёд из толпы вновь прибывших выступил верзила в кожаном панцире и с коротким мечом на боку, да и в самой толпе «греков» кое у кого поблескивали в руках мечи.

— Это Хриз! — пояснил босс, — Экипирован хорошо, но не воин — не так двигается. Вы знаете ухватки настоящих бойцов — ищите таких и докладывайте.

Выявить профессионалов по движениям можно было только в ходе назревающего месилова, в котором они только и проявят себя, а пока из толпы «своих» выступил навстречу Хризу «пахан» этрусской шпаны. Ясно, что договориться им не удастся, иначе давно бы уже это сделали за кувшином вина, но не изобразить попытки решить дело миром было бы не по «понятиям», которые и у античных уголовничков не столь уж сильно отличались от современных.

Как и следовало ожидать, «паханы» к общему знаменателю не пришли, здоровенный Хриз припечатал своего этрусского коллегу-оппонетна кулачищем по морде лица, рявкнул на своей греческой тарабарщине что-то воинственное и потянулся за мечом. Обе толпы с рёвом бросились друг на друга, и у многих вместо дубин бликовали под солнечными лучами клинки длинных ножей и коротких мечей. Да и дубины зачастую были не просто обычными деревянными охреначниками…

Первые удары, первые вскрики раненых, первая кровь, первые упавшие — обе стороны, озверев от потерь, били теперь на поражение. Хриз — видно, что не вояка — ухитрился молодецким ударом согнуть свой меч и, не преуспев в попытке выпрямить его ногой, метнул в противника, а у одного из своих греков выдрал из рук двойную секиру-лабрис. Ей он орудовал не в пример успешнее, оглушив одного этруска плашмя и раскроив череп другому — спохватившись и перехватив оружие правильно. С той же примерно степенью мастерства действовала и основная масса дерущихся, и профессионалов среди них как-то не наблюдалось.

И тут к «грекам» хлынула подмога. Немногочисленная, десятка полтора, но матёрые мужики, бородатые, многие кучерявые, похожие на финикийцев, а главное — уж очень ловко и грамотно двигающиеся…

— Вояки! — опередил меня один из наших «братков», докладывая Фуфлунсу.

— Наконец-то! Аркобаллистарии — займитесь ими! И не бойтесь попасть в нашу шантрапу, я потом всё улажу!

Ну, раз такие дела — поработаем. Распределив цели, стреляем парами — на всякий случай. Вошло уже в привычку, пока служили настоящими вояками. Мы с Хренио завалили по одному финикийцу, а Володя уложил третьего. Под топорщащимися туниками головорезов угадывались пододетые под них кожаные панцири, так что не зря наш «бригадир» велел нам сбегать за арбалетами. С новыми бронзовыми дугами это были теперь зверь-машины, которые без «козьей ноги» загребёшься взводить. Да и болты — наконечники науглерожены и закалены, грани наточены — вошли по самое оперение. Как всегда, облажался только Серёга, прошивший навылет «своего», но когда тот осел наземь, оказалось, что получил своё и «серёгин» финикиец. Болт вошёл в него до половины — не в убойное место, но в гуще рукопашной схватки это уже не столь важно — подранка тут же доделал один из этрусков.