Самые обычные животные - Станислав Старикович

Увы, столь любопытный вывод сделан при наблюдениях лишь за передними лапами — задние почему-то не привлекли внимания исследователей. И уж совсем непонятно, как с хвостом? Одинаково ли он работает у котов — левшей, правшей и амбидекстров?

Гибкий позвоночник, сильные задние лапы — кажется, все, что нужно для превосходного завершающего прыжка, для того, чтобы добыча не ушла меж когтей. Но нет, этого мало, необходим еще руль — пушистый и вместе с тем достаточно жесткий хвост. Когда на острове Мен кошек изуродовали — вывели бесхвостую породу, у несчастных животных в качестве компенсации сильно увеличились задние ноги.

Кроме когтей и мышц, в охотничьем арсенале кошки есть и другое оружие: великолепный слух и изощренное ночное зрение.

Полагают, что небольшая складка на краю кошачьего уха, образующая продолговатую выемку, не что иное, как резонатор. Вообще же чуткое кошачье ухо слышит звуки частотой до 60 000 герц. Во время войны видавшие виды кошки заблаговременно, еще до объявления воздушной тревоги, прятались в бомбоубежище. Не улавливали ли они шум авиационных моторов до того, как самолеты врага обнаруживала противовоздушная оборона? И уж совсем невероятное сообщение о том, будто кошки могут слушать не только ушами, но и глазами. Будто в их зрачках найдены такие нервные клетки, какие у других животных работают в органах слуха.

Кошачьи нервы хранят немало тайн. Вот тому еще некоторые подтверждения. Электропотенциалы, вызванные в мозгу кошки тиканьем часов, усиливались на свету и слабели в темноте. В свою очередь, на электрическую активность зрительного участка коры кошачьего мозга влияла не только сила света, попадающего в глаз, но и раздражение кожи.

Ночью кошачьи зрачки необычно широко раскрыты; днем же — узенькая щель. Расширение и сужение зрачков зависит от силы света: ночью громадный зрачок пропускает больше лучей. В кошачьих глазах есть еще миниатюрное зеркало — тапетум, слой серебристых кристалликов, как бы увеличивающих силу приходящего света.

Правда, светящиеся глаза — не исключительная кошачья привилегия. Собаки, лошади, кролики, овцы и многие рыбы тоже обладают глазами-фарами. Конечно, внутри кошки или лошади электрической батареи нет. Просто их глаза отражают свет так, что часть лучей возвращается по тому же пути, по которому они попали в глаза. При благоприятных условиях зеленоватый кошачий глаз заметен на расстоянии 80 метров. А окружающие предметы пушистое создание различает при освещенности в шесть раз меньшей, чем требуется нам.

Помогают охотиться кошке и шкурка, и усы. Стоит подрезать усы, как ее осязательная чувствительность падает; в темной комнате она беспомощно тычется в стороны. (Между прочим, и у человека места, окружающие рот, например губы, обладают повышенной осязательной чувствительностью.) Редкостное чувство осязания скрыто и в кошачьей коже. А шкура и при поглаживании дает крохотные электрические искорки. Не потому ли так приятно гладить кошку? Кошачья шкурка вроде бы тонизирует.

Читатель, наверное, уже притомился, одолевая этот наинаучнейший трактат о кошке. Не совершить ли небольшой экскурс в художественную литературу, чтобы преподнести кошачью шкурку еще с одной, с эротической стороны? По крайней мере, так о сем предмете высказался Стефан Цвейг в «Легенде о сестрах-близнецах»: «По разгоряченному телу струилась то прохладная, то теплая вода, проворные руки увлажняли его нарциссным маслом, нежно мяли его и так усердно натирали лоснящуюся кожу кошачьими шкурками, что голубые искры вспыхивали на шерсти, — словом, они готовили к любовным утехам богобоязненную Софию...» Подобное можно найти не только у Цвейга.

Пожалуй, теперь снова займемся живой и здоровой кошкой, еще не расставшейся со шкурой.

Увы, нет в мире совершенства: нюх у кошки неважный, вроде нашего. Да ей острое чутье и не очень-то нужно: она не преследует жертву, а подкарауливает. Принюхиваясь, кошка немного шевелит усами. Если она учует запах своей товарки, усы приподнимутся и из приоткрытого рта покажется язык. Уж не дразнится ли ехидное существо?

Бегают кошки плохо, хотя за несколько минут могут сделать столько движений, что нам и за час не управиться. И все же выносливость у них никудышная. Лауреат Нобелевской премии этолог (специалист по поведению животных) Конрад Лоренц сумел жившим у него котам привить такую любовь к себе, что те добровольно (!) сопровождали его в прогулках по окрестному лесу. Однако ходить с ним в поле коты отказывались — видно, боялись в чистом поле, где на дерево не влезешь, если встретишься с собакой. Совместные моционы показали следующее: «Первое время я удивлялся, как быстро утомляется и начинает отставать такое крепкое, здоровое и сильное животное. Кому из моих читателей приходилось видеть, чтобы кошка тяжело дышала или высовывала язык, точно собака? Зрелище поистине редчайшее! Но взрослая, вполне здоровая и полная сил кошка уже через полчаса совершенно выматывается, даже если человек, за которым она следует, идет неторопливо».

Вообще-то, кошкам днем положено отдыхать, а не шляться по лесу. Ибо кошка — животное по преимуществу ночное.

И еще об одном свойстве кошки, не раз выручавшем ее из беды: она всегда падает на лапы. Кошка каким-то чудом познала закон сохранения момента количества движения. Если мастера фигурного катания останавливают вращения, резко раскинув руки, то кошка широко раскидывает лапы.

Даже в позе зверька, отдыхающего дома, есть тайна. Давайте к этой тайне подберемся издалека. Вы, конечно, видели, как кошка свертывается в клубочек, чтобы сохранить тепло. В хорошо натопленной избе кошка лежит дугой в 270°. Чем теплее в комнате, тем больше распрямляется ее тело, пока не вытянется в прямую линию. И вот что странно — при нещадной жаре кошка снова немного свертывается. Р. Бертон в книге «Чувства животных» сетует по этому поводу: «До сих пор никто не сумел объяснить, почему это происходит». И в самом деле — почему? Кошка-то лежит в доме, а не на солнцепеке.

В общем, кошка — существо загадочное... Может, лохматые коты, часами нежась на солнышке или на батареях центрального отопления, вспоминают свою древнюю родину — раскаленные нубийские пески?

Часть третья — этологическая, или рассказ о том, почему собаки не понимают кошек, а кошки на улице не узнают хозяев

Среди многочисленных трудов Дарвина есть прелюбопытная книга: «О выражении ощущений у человека и животных». О чем только в ней не написано — и про то, почему от стыда краснеют люди, а птицы от страха бледнеют, и про то, как удивляются обезьяны, злятся собаки и радуются кошки. Дарвин, вероятно, был первым исследователем, который с этологических позиций хотел выяснить первопричину натянутых отношений между нашими лохматыми соседями — собаками и кошками. Для этого он тщательно изучал священный язык животных — язык поз и движений.