История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства - Джон Джулиус Норвич

I.

Разумеется, к тому времени Оттон стал хозяином Италии, но в начале правления Константина власть на полуострове пребывала в состоянии полухаоса, так же как после краха империи Карла Великого в 888 году[53]. Итальянская корона была трофеем, доступным любому, кто обладал достаточной силой, честолюбием и беспринципностью, а поскольку эта корона стала самой надежной ступенькой к получению короны Западной Римской империи, в борьбу за нее частенько вступали князья и герцоги окрестных земель. В Риме аристократия превратила институт папства в свою игрушку; на ближайшие полтора века папа Николай I стал фактически последним понтификом, обладавшим хоть какими-то способностями и честностью. Второго его преемника, Иоанна VIII, забили насмерть завистливые родственники; в 896 году тело папы Формоза эксгумировали, представили на суд перед епископским синодом, сорвали с него одежды, расчленили и бросили в Тибр. В 928 году пользовавшаяся дурной славой Марозия – римская сенаторша, любовница, мать и бабка римских пап – приказала задушить в тюрьме любовника своей матери папу Иоанна Х, чтобы посадить на папский престол собственного сына от бывшего любовника папы Сергия III[54]. В 932 году она вышла замуж в третий раз – за Гуго Арльского, который ради женитьбы на Марозии убил свою жену и ослепил родного брата, и эти двое непременно стали бы императором и императрицей Западной империи, если бы сын Марозии от первого брака не организовал против них народное восстание.

На таком зловещем фоне возник один из самых ярких и ценных источников наших знаний об истории X века. Лиутпранд Кремонский родился в 920 году в состоятельной ломбардской семье. Несколько лет он был поющим пажом при дворе короля Гуго в Павии, после чего поступил на церковную службу и вскоре начал работать в канцелярии будущего преемника Гуго, Беренгара Иврейского. Именно по поручению Беренгара он отправился с дипломатической миссией на Босфор в августе 949 года. Он прибыл в Константинополь 17 сентября и вскоре получил аудиенцию у императора. Поначалу вышло неловко: Лиутпранд обнаружил, что остальные послы привезли императору великолепные подарки, в то время как его повелитель не послал ничего, кроме письма, да и то «полного лжи». К счастью, у него при себе были дары, которые он намеревался предложить Константину от себя лично; с большой неохотой он сделал вид, что эти подарки прислал Беренгар. К удивлению императора, среди подарков были «четыре молодых полных евнуха – у них были удалены не только мошонки, но и пенисы; такие операции проводили купцы в Вердене, экспортировавшие их затем в Испанию с большой выгодой».

Что касается внутренней политики, Константин и здесь продолжил то, что начал Роман. Большая часть законопроектов его предшественника касалась защиты мелких крестьян от богатой феодальной аристократии, всем известной как «власть имущие». Константин, сам принадлежавший к аристократическому роду, неизбежно чувствовал к феодалам больше симпатии, чем его армянский тесть-выскочка; как я уже писал выше, Багрянородный не делал секрета из своей особой дружбы с семейством Фока. Тем не менее с самого начала он твердо придерживался аграрной политики Романа, а в 947 году приказал немедленно и без какой-либо компенсации вернуть все крестьянские земли, полученные «власть имущими» со времени его фактического прихода к власти. Таким образом, к концу его правления положение крестьянства, которое было основой всей экономической и военной мощи империи, стало существенно лучше, чем было в течение целого века.

В сентябре 959 года император отправился в Азию, чтобы повидать старого друга, епископа Кизикского. Из Кизика он направился в Бурсу, надеясь, что тамошние знаменитые горячие источники излечат его от постоянной лихорадки; когда это не помогло, он пошел в монастырь, находившийся высоко в горах примерно в 20 милях (32,1 км) от города. Однако к этому времени стало совершенно ясно, что он смертельно болен, и монахи посоветовали ему приготовиться к смерти. Он поспешил вернуться в столицу, где 9 ноября 959 года умер в возрасте 54 лет, окруженный горюющей семьей: рядом находились его жена Елена, пять дочерей и двадцатиоднолетний сын Роман, ставший императором Византии.

Ни одно царствование не начиналось столь благополучно, как правление Романа II. Экономическая и военная мощь империи была как никогда велика, в интеллектуальном и художественном смысле наблюдался расцвет македонского Возрождения. Роман был законным сыном пользовавшегося большой любовью императора, Багрянородным, как и его отец; кроме того, он унаследовал и его физическую стать, красоту и обаяние. Он был невероятно привлекателен для женщин, так что неудивительно, что и сам он влюбился. Еще ребенком его женили на Берте, одной из бесчисленных дочерей Гуго Арльского; однако она вскоре умерла, а в 958 году он неразумно отказался от выбранной для него отцом невесты, предпочтя ей дочь трактирщика с Пелопоннеса, взявшей себе имя Феофано. В истории не было более ярких примеров роковой женщины. Начнем с того, что красота ее была просто поразительной. Кроме того, она была весьма честолюбива и совершенно лишена моральных принципов; несмотря на то что ко времени восшествия ее мужа на трон ей было всего 18 лет, она полностью подчинила его своей воле. Став императрицей, она почти сразу занялась своей свекровью и пятью золовками. Елену сослали в самые дальние закоулки дворца, где она и умерла в одиночестве в сентябре 961 года; всех пятерых сестер (одна из которых, Агата, много лет была доверенным секретарем отца, а в последнее время и его сиделкой) вынудили постричься в монахини. Напрасно брат просил за них; молодая императрица была неумолима и лично присутствовала при том, как патриарх Полиевкт обрил им головы, а в качестве последнего удара отправил всех пятерых в разные монастыри.

Благодаря Феофано своих постов лишились многие высокопоставленные чиновники в правительстве и при дворе; однако два самых важных человека остались у власти: Василий, служивший начальником канцелярии, получил титул проэдроса, что фактически сделало его правой рукой императора, а прежний его пост получил евнух Иосиф Вринга, который в последние годы правления Константина исполнял обязанности главного министра и друнгария (флотоводца). В летописях Вринга предстает перед нами как способный, но несколько зловещий персонаж. Высокообразованный и энергичный, с безграничной способностью к усердной работе, он был при этом алчным, своекорыстным и жестоким. Перед смертью Константин пожелал, чтобы он оставался главой правительства; с воцарением Романа власть Вринги стала фактически абсолютной.

Молодой Роман пробыл на троне всего несколько недель, когда начались приготовления к новому походу на Крит, гораздо более масштабному, чем все предыдущие. Полная численность войска, включая отряды наемников-русов и вооруженных боевыми топорами варягов из Скандинавии, составляла свыше 50 000 человек. Флот состоял из 1000 тяжелых кораблей, 308 судов снабжения и не менее 2000 судов для перевозки греческого огня. Командовать этими огромными силами поручили некрасивому, суровому и глубоко религиозному сорокасемилетнему мужчине, который оказался одним из величайших военачальников в истории