Фантастические изобретения (сборник) - Курт Воннегут

— Что-то не верится…

— А это уж твое дело, можешь не верить. Но попробовать ведь стоит?

— А что я для этого должна делать?

— Сейчас объясню. Сначала на Токийском вокзале ты садишься в электричку, идущую по Нагорной ветке в направлении Уэно, и на той же электричке, нигде ни разу не пересаживаясь, возвращаешься на Токийский вокзал. Возвращаешься, но из электрички не выходишь, а едешь дальше, до станции Кавда, где пересаживаешься в электричку Центральной ветки, и доезжаешь до станции Йойоги. Там снова пересаживаешься в электричку Нагорной ветки, но уже идущую со стороны Уэно и следуешь до станции Акибахара. Там пересаживаешься и возвращаешься на Токийский вокзал, но на этот раз через Отяно-мидзу, со стороны станции Канда.

— Ну и что?

— А то, что ты удвоишься! На Токийском вокзале ты выйдешь из двух электричек — из той, что прядет со стороны Отяно-мидзу, и из той, что придет со стороны Акибахара.

— Ну да?.. В самом деле?

— Конечно! Если только не перепутаешь время и станции пересадки. Ладно, хватит болтать. Пошли на Токийский вокзал, да побыстрее!

Я ждал ее на Токийском вокзале, на платформе Центральной ветки. Волновался ужасно. То и дело поглядывал на большие станционные часы и сверял их со своими. Вот-вот должка прибыть электричка из Отяно-мидзу. И вдруг мне в голову пришла жуткая мысль.

Если она удвоится, которую мне выбрать?.. Я отнюдь не страдаю самовлюбленностью, но в данной ситуации ясно одно — обе захотят выйти за меня замуж. Вот кошмар-то! Вот ужас!.. Такую задачу не решишь, это вам не интегральчики! Шутка ли — две женщины на одного мужчину! Да, найти решение невозможно. Разве что пусть ставят меня на кон — пусть сыграют в дзянкен и… Но какие уж тут игры! Мы, кажется, и так переиграли…

Пока я в смертельном страхе размышлял над этой проблемой, прибыла электричка со стороны Отяно-мидзу. Из среднего вагона вышла она и бросилась ко мне.

— Ну как, получилось?

— Пока неизвестно. Идем на другую платформу.

Мы перешли на платформу внешнего кольца. Там уже стояла электричка, только что прибывшая по Нагорной ветке из Акибахара. Навстречу нам сплошным потоком двигались пассажиры. Продравшись сквозь толпу, мы увидели ее — вторую. Она стояла посреди платформы и ждала.

И вот мы встретились. Две женщины — то есть вообще-то одна и та же женщина — смотрели друг на друга с нескрываемой враждебностью. А как же иначе? Они ведь теперь соперницы — обе влюблены в одного мужчину.

Кто из них кто? Которая основная, А? И которая А1?.. В это время на другую платформу, находившуюся через путь от нашей, прибыла еще одна электричка — тоже по Нагорной ветке, но с противоположной стороны. Когда электричка, извергнув потек пассажиров и вобрав в себя новый поток, отошла, я остолбенел и почувствовал, что меня вот-вот хватит удар.

На платформе стояла она — третья, А2 — и смотрела в нашу сторону.

А2, словно боясь потерять нас, кинулась к нашей платформе. Я не знал, куда деваться. Три женщины окружили меня и начали орать, как ненормальные.

— Что все это значит?!

— Почему нас трое? Одна, значит, лишняя?..

— Что ты наделал?! Теперь расхлебывай!

— Да погодите вы! — я окончательно растерялся. — Странно… В моих расчетах не могло быть ошибки. Послушайте, да послушайте же! Ты, нет, ты… Черт, не пойму, которая из вас основная!.. Ты все сделала так, как я сказал?

— Конечно!.. Впрочем… Я… я… перепутала электрички. На станции Йойоги села не на ту, что идет в Уэно, а на другую, в сторону Синагава. Но на станции Харадзюку я сошла и вернулась…

— Так я и знал! Теперь все ясно. Значит, ты — это ты, то есть та, которая по ошибке поехала в Харадзюку. А ты… ты та самая, что приехала из Акибахара через Отяно-мидзу… А ты… ты ехала из Акибахара прямо…

Некоторое время все мы стояли в полном молчании и недоуменно переглядывались. Потом женщины снова завели волынку.

— Ну, на которой же из нас ты теперь женишься? Отвечай!

— А кто должен выйти замуж за того типа?

— Уж во всяком случае, не я!

— Может быть, я? Нет, этот номер не пройдет!

— А третьей-то что делать? Одна из нас ведь лишняя…

— Ну почему ты молчишь? Придумай что-нибудь!

— И вообще объясни, что ты намерен делать?

Три женщины кричали, рыдали и пожирали друг друга полными ненависти глазами. Того и гляди начнут потасовку. Вокруг нас стали собираться зеваки.

— Математик несчастный! Ты из нас посмешище сделал!

Я озирался по сторонам, как затравленный зверь. Но железная дорога меня спасла, хоть она же меня и погубила. К платформе подошла электричка, и я, сделав отчаянный бросок, юркнул в вагон.

Три женщины опешили, но, мгновенно сориентировавшись, бросились за мной вдогонку. Наверно, они решили, что я хочу скрыться, бесследно исчезнуть. На мое счастье, дверь захлопнулась у них перед носом. По ней забарабанили три пары кулаков.

— Куда ты?.. Бессовестный!.. Удрать надумал?..

Высунув голову в окно, я крикнул:

— Успокойтесь, мои дорогие невесты! Я не удираю. Хочу прокатиться по кольцевым веткам и вернуться… втроем!..

Мак РЕЙНОЛЬДС

ЭКСПЕРТ

Перевод с английского И.Можейко

Ростом он был чуть повыше пяти футов, весил около ста пятнадцати фунтов, а глазами был схож с заблудившимся щенком. При взгляде на лохматую бороденку становилось ясно, что в ней обожает ночевать моль.

— Я с удовольствием выпью в вашей компании, — ответил я. — Празднуете что-нибудь?

Он покачал головой.

— Не совсем так. Топлю печали.

Я разрешил ему пожать свою руку

— Ларри Маршалл, — сказал я.

Он потряс ее.

— Ньютон Браун. Друзья называют меня Ньют.

— Что ж, значит, у вас тоже неприятности?

— Хотите сказать, что я встретил родственную душу, что вы тоже приползли в этот оазис искать утешение в рюмке?

— Прямо в точку попали, — ответил я, не обращая внимания на изысканный слог собеседника. — Послушайте…

И я поспешил выложить ему свои неприятности, прежде чем он займется рассказом о своих.

— Это все главный редактор. Я хотел, чтобы меня перевели в корпункт в Париже, понимаете? Хотел переменить обстановку. Но вы думаете, он назначил меня?..

— И это неприятности? — прервал он меня с печалью в голосе. — Поглядите.

Он протянул мне желтый листок бумаги.

— Так вот, главный редактор, — продолжал я, равнодушно разглядывая листок… — С ума сойти! Десять тысяч долларов!

Листок оказался чеком, выписанным от имени Ассоциации производителей полотенец Америки.

— И так всегда, — жаловался он. — Никак не могу пробиться к народу. Всегда что-нибудь да случается. Не мог же я отказаться от этого чека. Теперь они, без сомнения, положат мое открытие под сукно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});