Библия языка телодвижений - Десмонд Моррис

ПЕРЕДОЗИРОВАННЫЕ СИГНАЛЫ — Как мы заходим слишком далеко и нарушаем правила этикета

У любого совершаемого нами действия есть своя «доза», в зависимости от которой оно расценивается как более интимное или более публичное. Мы часто противопоставляем «интимное» и «публичное», словно речь идёт о взаимоисключающих альтернативах, однако в действительности между этими крайностями есть множество промежуточных состояний разной «дозировки». Одна крайность — это абсолютно интимные действия, совершаемые в одиночестве, например, дефекация; другая — действия абсолютно публичные, скажем, прогулка. На шкале «интимность/публичность» множество действий умещается в диапазоне между этими полюсами.

Как правило, ограниченно публичные действия весьма тонко и точно сочетаются с интимностью ситуации, в которой мы их совершаем. Общее правило таково: чем лучше мы знаем людей, рядом с которыми оказались, тем шире спектр действий, которые мы позволяем себе совершать в их присутствии. Если мы знакомы с людьми шапочно, наше поведение становится более осторожным и некоторых действий мы попросту избегаем. Находясь в совершенно незнакомой среде, мы накладываем на себя жесточайшие ограничения вплоть до того, что ведём себя предельно сухо и сдержанно.

Викторианцы стремились сдерживать себя насколько возможно. Они постоянно формулировали все новые правила, требовавшие от людей не допускать того или иного поведения «в обществе». В XX веке люди, наоборот, расслабились и раскрепостились, и многие действия стали постепенно смещаться по шкале «интимность/публичность» в сторону последней. Действие, которое переместилось в этом направлении, я буду называть Передозированным Сигналом. Иначе говоря, это сигнал, который сам по себе не является чем-то необычным, но привлекает к себе повышенное внимание именно потому, что подаётся в контексте чуть более публичном, нежели мы этого ожидаем.

Передозировка сигнала обычно совершается по незнанию, намеренно или случайно. Время от времени все мы по той или иной причине передозируем какие-то сигналы, совершая неуместные действия или «заходя слишком далеко» на пути от интимности к публичности. Даже спустя много лет после совершения «ужасной оплошности» напоминание о ней может выбить нас из колеи.

Рассмотрим сперва передозировку сигнала по неведению. Ясно, что чаще всего мы допускаем оплошности, когда оказываемся в незнакомой обстановке и не знаем толком, какие условности следует соблюдать. Человек, рыгающий после сытного обеда, потому что так принято делать в его стране или его социальной группе, шокирует тех, кто привык скрывать отрыжку, однако о том, что его действие передозировано, он узнает только тогда, когда окружающие визуально или вербально отреагируют на его поведение.

В статичном обществе подобная непреднамеренная передозировка сигнала случается редко, и это — одно из главных преимуществ детального свода правил этикета. Но в нашем весьма динамичном мире далеко не всегда ясно, какие условности нужно соблюсти в конкретной ситуации. Это не означает, что мы покончили с условностями — по-настоящему свободны от них лишь безумцы, — скорее мы не можем угнаться за постоянным смещением «норм» этикета. Вступая в общение с незнакомой женщиной, мужчина не может знать, исповедует она либеральный феминизм или является традиционалисткой. Придержав дверь перед феминисткой и проскочив в проход перед традиционалисткой, он в обоих случаях ошибётся. Точно так же мужчина не может сразу определить, является ли женщина сторонницей сексуальной свободы или придерживается строгих правил. Обходительно беседуя с первой и делая откровенное непристойное предложение второй, он опять же будет неправ.

Когда нас приглашают на вечеринку, мы неизменно попадаем впросак, знакомясь с гостями, поскольку никто не знает точно, кого кому нужно представлять первым, кому можно жать руку и кому нельзя, допустимы или нет поцелуи в щёку, и если допустимы, следует ограничиться одной щекой или подставить обе; не слишком ясно, в каком порядке следует усаживаться за стол; во время беседы непонятно, какие темы запретны, какие нет, и можно ли называть вещи своими именами, или следует предпочесть изящные эвфемизмы; наконец, неясно, в котором часу нужно покинуть вечеринку и как долго следует сопротивляться вежливым уговорам хозяев дома остаться ещё на чуть-чуть. Короче говоря, весь вечер мы вынуждены ходить по узенькой тропке, норовя не свалиться ни в пропасть высокомерного чванства, ни в пропасть простоватой неотёсанности. Общество словно избавилось от лифчика, но по-прежнему носит викторианский корсет. Нам нравится думать, что искусственные ограничения прошлого над нами уже не властны (во многих сферах жизни так оно и есть), однако слишком часто мы одержимы духом этикета в разнообразных мелочах и не только — и так, надо полагать, будет всегда.

Возможно, кому-то приведённое рассуждение покажется преувеличением, ибо все мы умеем быстро, практически мгновенно приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Из самых тупиковых ситуаций мы способны выйти, досадив окружающим лишь малозначительной бестактностью и передозировав действие самую малость. Дело в том, что при общении лицом к лицу с кем-либо мы ловим мириады слабых сигналов, которые дают нам обратную связь. А когда мы оказываемся в далёкой стране в незнакомой социальной обстановке, нас принимают за «чужаков» и прощают нам передозированные действия, поскольку «за границей все немного сумасшедшие».

Перейдём теперь ко второй категории, намеренным Передозированным Сигналам, и вновь отметим, что их можно наблюдать сравнительно редко. Если дом человека горит и он, спасая свою жизнь, вынужден выбежать голым на улицу, его действие следует расценить как намеренно передозированное. Он совершает интимное действие (появляется голым) на людях, но ему это прощают ввиду чрезвычайных обстоятельств. Если человек решает искупаться голышом, когда рядом никого нет, и, вернувшись на берег, обнаруживает, что его одежду украли, его также простят за то, что он ходит обнажённым на публике, как только он объяснит, что с ним произошло. Однако эта вторая ситуация покоробит нас куда больше, чем первая, поскольку человек решил поплавать голышом сам, в то время как погорелец остался голым не по своей вине.

Если же человек внезапно решает сбросить с себя одежду и пробежаться голым по людной улице, его могут арестовать за нарушение общественного порядка. Зародившееся в 70-е годы XX века движение «стрикеров», которые начали бегать на виду у всех голыми, являет нам необычный пример действия, которое имеет ценность лишь как намеренный Передозированный Сигнал. Идеология стрикеров по сути глубоко символичная она сконцентрировала в одном простом акте общественную тенденцию к «опубличиванию» интимных действий. Любопытно, что ошеломлённые полицейские арестовывали голых людей скорее нехотя; ещё любопытнее реакция обычных прохожих, которые в основной массе были далеки от недовольства и при виде стрикеров откровенно веселились. Этот пример доказывает, что раскрепощение нравов всё-таки происходит — пусть медленно, но верно.

Публичное обнажение стрикеров идёт рука об руку с меняющимся содержанием кинофильмов и театральных постановок, в которых год от года мы наблюдаем все больше обнажённых тел и откровенных сексуальных сцен. Процесс передозирования почти всегда идёт постепенно, потому мы опять и опять видим, как цивилизация (повторим нашу метафору) радостно расстаётся с лифчиком, облачаясь при этом в корсет. Лучший пример тут — недавний фильм, в котором знаменитый актёр занимался любовью с главной героиней, откровенно двигая бёдрами, но не снимая при этом брюк.

Наконец, третья разновидность Передозированных Сигналов — случайные. Их отличие от двух других типов таких сигналов можно пояснить на простом примере. Человек, который рыгает, поскольку не знает, что отрыжка считается дурным тоном, передозирует сигнал по незнанию; человек, который рыгает потому, что хочет шокировать окружающих, передозирует сигнал намеренно; в то же время человек, который рыгает вопреки своей воле, передозирует сигнал случайно.

Чаще всего случайная передозировка имеет место, когда человек думает, что вокруг никого нет, и ошибается. Забавный пример такого рода — ковыряющийся в носу водитель машины. Ковыряние в носу, равно как и ковыряние в ушах и другие действия, направленные на поддержание личной гигиены, обычно считаются интимными — люди предаются им наедине в закрытых помещениях. Водитель это понимает, но по какой-то причине думает, что его автомобиль — это «закрытое помещение». Машину он считает личной территорией — настолько личной, что она превращается для него в будуар на колёсах. Если водитель не везёт пассажиров и нет никого, кто мог бы помешать его «одиночеству», он часто ведёт себя так, будто находится в полной изоляции, хотя на самом деле сквозь окна машины за ним могут наблюдать и пешеходы, и люди, сидящие в других машинах. Ковырянием в носу дело иногда не ограничивается, водитель может совершать и другие «интимные» действия. Когда машина стоит в пробке и шофёр мотает головой из стороны в сторону, двигает губами и бьёт ладонями по приборной доске, может показаться, что он сошёл с ума. Это впечатление обманчиво: на самом деле водитель всего-навсего слушает радио. Ему кажется, будто он отгорожен от внешнего мира «стенами» передвижной личной территории, и он ведёт себя соответственно.