Фаворит императрицы - Нина Соротокина

Что было необычайного в этом разговоре? Между первым царедворцем империи и скромным поручиком его канцелярии лежала пропасть, Родион понимал, открой он рот, чтобы пооткровенничать, Бирон удивится так же, как если бы бессловесное дерево пожелало вступить с ним в диалог. Поручик смел говорить лишь: «слушаюсь» и «так точно».

Но главная опасность состояла в том, что он против воли мог навредить Матвею. Над самим Родионом дамокловым мечом висела угроза ареста, и сообщать кому бы то ни было, что арестованный Козловский водит дружбу с сыном опальных родителей, значило потуже затянуть удавку, которую уже накинула на шею князя империя.

Но одно дело – решиться, а другое – осуществить. Уже четвертая неделя пошла, как Матвей обретается в неизвестном месте, а решительный разговор с Бироном все еще не состоялся. Однако в этом не было вины Родиона. Просто фаворит находился вне пределов досягаемости. Сентябрь – время охоты, Анна оставила государственные дела и вместе со двором и, конечно, со своим любимцем отбыла в Петергоф.

Давая оценку императрице Елизавете, о ней говорят: она любила балы и танцы, и вместе с ней танцевала вся Россия. Про Анну по аналогии следовало бы сказать: она любила охоту, это было знаком ее правления, но присовокупить к этому, мол, с ней охотилась вся Россия – никак нельзя. В пределах Москвы и Петербурга любая охота, кроме царской, вообще была запрещена. Если каждый начнет на зайцев и оленей охотиться, то всю живность в один сезон можно извести. Борьба с браконьерством уже тогда велась отчаянная. Подлому народу разрешали бить только волков и медведей, поскольку излишнее их количество было угрозой жизни как скотской, так и человеческой.

Заведовал царской охотой обер-егерь из немцев, полковник Осип Мервиль. Он же обеспечивал доставку живых зайцев, куропаток, оленей и других животных для заселения лесов и лугов вблизи столиц. Обязанностью Мервиля было также заряжение ружей государыни как на охоте, так и во дворце. Анна коллекционировала стрелковое оружие, в большом количестве его закупали за границей, дома зачастую царица велела украшать ружья золотой насечкой. Склад личных ее величества ружей был устроен в мазанковом дворце – бывшем доме казненного царевича Алексея.

Анна обожала стрелять по пролетающим мимо дворца воронам, сорокам, галкам. Если наученные горьким опытом пернатые остерегались лететь в дворцовый парк, туда пускали птиц из «менажерии». Было организовано для царицы и подобие тира. Во дворце на одной из галерей стояла черная доска с нарисованной целью, в эту галерею никто не смел заходить. Порох для царицы привозили из Данцига, заряжение ружей было особое: пули закатывались в гильзы, смазанные маслом.

Осип Мервиль руководил охотой по обязанности, но душой этого дела был, конечно, Бирон. Псовая охота – это красивая скачка на лошадях, это возможность показать себя в настоящем мужском деле, воочию продемонстрировать свою красоту и ловкость. Несколько лет спустя главным егермейстером государыни стал Артемий Волынский. Историки пишут, что он был казнен за смелые прожекты по переустройству государственного правления, которые ограничивали власть немчуры в пользу русских. В этом есть своя правда, но изнанка дела по уничтожению Волынского совсем другая. Казни кабинет-министра и егермейстера потребовал Бирон, и вопрос перед Анной он поставил очень жестко: или я, или он!

И наплевать было Бирону на государственное переустройство России. Фаворит знал: в чьих руках охота, тот неминуемо завладеет и сердцем государыни. Бирон приказал казнить не строптивого министра, а соперника.

Словом, охота в те времена была делом поистине государственным. «Санкт-Петербургские ведомости» с трепетом сообщали, что «Ея Императорское Величество, Самодержавнейшая наша Монархиня изволила на охоте в окрестностях Петергофа собственноручно убить вепря невиданной величины». Родиону оставалось только терпеливо ждать, пока двор до конца насладится ритуальным убийством под названием «псовая охота» и вернется наконец в Петербург.

И вдруг удача! Бирон потребовал доставить к месту охоты «трех знатных жеребцов». Родион взял солдат и погнал лошадей в Петергоф. На место прибыли под вечер. Конюшня при дворце была образцовая: стойла обшиты деревом, сено и овес в яслях свежайшие, скребницы, щетки – все иностранного производства, конюхи тоже немцы. Родион сам проверил, как чистили и поили жеребцов, от вида лошадей зависел завтрашний разговор с Бироном.

Жеребцов велено было подать к двенадцати часам, но на условленном месте Бирона не оказалось. Просторный луг, окаймленный с одной стороны петляющей речкой, а с другой сосновым леском, был полон народу: егеря, доезжачие, валторнисты, обер-егеря, кавалеры и дамы верхами… На дамах надеты самые разнообразные наряды, обязательными были только круглые шляпы с вуалью. Придворные кавалеры все выглядели одинаково: суконные черкесские кафтаны бирюзового цвета и алые камзолы. От яркости нарядов и золота галунов слепило глаза. Кругом стоял немыслимый гвалт.

Вдруг тихо стало над лугом, даже собаки примолкли. Родион понял: прибыла государыня. Главное действо должно разыграться на другом конце луга в березовых перелесках. Раздался сигнал валторны, все пришло в движение. К Родиону подбежал егерь с вытаращенными от усердия глазами: «За мной пожалуйте…» и резво побежал вперед, показывая дорогу.

Бирон сам подошел к любимому жеребцу, потрепал его по холке.

– Подпругу сам проверял? – обратился он к Родиону.

– Точно так, ваше сиятельство. Седло, как велено, взяли немецкое…

Родион хотел подольше поговорить про это роскошное седло из тисненой кожи, с золотыми стременами и кистями на путлище, а потом вставить фразу про Матвея, мол, имею сообщить нечто чрезвычайно важное, касаемое дело князя Козловского. В иные минуты Бирон с удовольствием бы принялся разглагольствовать про свойства ленчика[26] и высоту луки, но сейчас он был целиком занят предстоящей охотой.

– Подсади, – оборвал фаворит Родиона и легко взлетел в седло.

Все… Ускакал. Зазвали в рога и охота началась. Родион был в ней только зрителем. Вначале и его увлек общий азарт, но потом эта вакханалия кровавого веселья вызвала внезапную усталость. Старая рыцарская забава никогда не вызывала в нем интереса, а здесь вся охота состояла из бессмысленной суеты и показной деловитости. Стоило ловить зверей в Псковской губернии, а потом везти их в окрестности столицы, чтобы доставить сладострастное удовольствие этим расфранченным господам всадить пулю в бок несчастного зайца. Охота была удачной. Государыня собственноручно убила оленя «о четырнадцати отростках, сучках на рогах», как писала назавтра газета.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});