Светолов Том 1 и Том 2 (СИ) - Лекс Эл

И, тем не менее, Ди сидит передо мной живая, здоровая, цветущая, красивая. Если это не значит, что у нее есть какая-то абсолютная защита, то что это значит вообще? Она же даже руку в огонь совала без опаски, будто бы совершенно не чувствуя боли, будто бы и не было никакого огня.

Или руки...

Она же не сказала «Я смогу от тебя защититься». Она сказала «У тебя не получится».

А что, если...

Я встал с кресла, подошел к Дочери Ночи, протянул руку и коснулся ее щеки.

Вернее, я хотел коснуться. Рука прошла сквозь нее, словно через объемную голограмму — только на мгновение кожу обдало холодом.

Фазис? Такой же, как у Кейры? Поэтому она так уверена в своей неуязвимости?

— Это твоя Вспышка? — спросил я, опустив руку.

— Это мой дар. — невесело усмехнулась Дочь Ночи. — И мое проклятье. В любом случае, теперь ты знаешь, что добиться от меня того, что я не хочу тебе рассказывать сама — у тебя не выйдет. Ведь так?

— Да, ты весьма убедительна. — я кивнул, развернулся и отошел обратно в кресло. — Ладно. Есть ли какой-то способ убедить тебя рассказать о втором способе?

— Определенно, нет. — покачала головой Дочь Ночи. — Даже не надейся.

— Тогда скажи хотя бы, почему ты не хочешь о нем рассказывать?

— Я же сказала — этот путь тебе не подойдет. Так что тебе незачем о нем и знать, потому что вопреки моим словам ты можешь все равно попытаться. А это... Скажем так, ни к чему хорошему не приведет.

— И для кого же будет плохо то, что случится?

— Ты даже не представляешь, какое количество человек может оказаться замешано в этом. — покачала головой Ди. — Оставим эту тему, она меня утомила.

— Хорошо. — согласился я, уже поняв, что все равно не вытяну из нее больше ни слова. — Тогда вернемся к тому, что обсуждали. Есть ли способ не убивать других просветленных?

— Конечно. Убей себя. Или дождись обращения.

Я вздохнул и перефразировал вопрос:

— Есть ли способ для меня остаться человеком, не прибегая к убийствам? Можно ли как-то добывать первородный Свет без убийств?

— Определенно, нет.

— Заменить Свет ударными дозами астриума тоже невозможно? В условиях, которые я перечислил выше, само собой?

— Определенно, нет.

— У меня есть какой-то альтернативный путь? В условиях, перечисленных выше?

— Определенно, нет.

Я откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы привести мысли в порядок. В голове до сих пор до конца не укладывалось, что эта красивая молодая девушка всерьез считает, что я смогу кого-то когда-то как-то убить, даже ради спасения себя самого. Я паука-то в доме предпочитал поймать в баночку и выкинуть в коридор, а не убивать, а тут...

Единственный, кого я убил на данный момент — это был рангон, и то я не уверен до конца, можно ли назвать состояние, в которое я его перевел — смертью. С лоа — аналогично. Убить можно только живых, а никто из ТТ не производит впечатление живого.

В любом случае, остался еще как минимум один вопрос, который требуется прояснить.

— Откуда мне знать, что тебе можно верить?

— Я же тебе уже сказала. Мне можно верить.

— Можно или нет, я все же решу сам. — отбрил я. — Пока что я не получил ни единого подтверждения твоим словам, а звучат они при этом... Знаешь, дико. Я думаю, ты и сама понимаешь, что на моем месте никто бы не поверил твоим словам, если они так и останутся просто словами.

— Я понимаю твои сомнения. — кивнула Дочь Ночи и встала. — Но ведь я ничего не должна тебе доказывать, разве не так? Это ты пришел ко мне за ответами. Ты можешь принять их на веру. А можешь не принять. Выбор за тобой.

Я скрипнул зубами, не разжимая губ — просто не смог удержаться. Она в очередной раз побила меня моей же картой. У меня все еще не было ни единого рычага давления на нее, в то время как она могла затирать мне любую дичь с серьезным видом и мне оставалось только одно из двух — верить ей или не верить.

— Но я все же выполню твою просьбу. — внезапно сказала Дочь Ночи, подходя к полочкам возле стены. — Одну лишь эту.

— И что же заставило тебя изменить свое мнение? — поинтересовался я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Какое мнение? — улыбнулась Дочь Ночи через плечо. — Разве я выражала какое-то мнение?

Да твою же мать! Я когда-нибудь перестану наступать на одни и те же грабли?! Привык додумывать за других, что они говорят, а с Ди это не работает — она имеет в виду ровно то, что говорит, и говорит ровно то, что имеет в виду. Ее невозможно поймать на несоответствиях, потому что эти несоответствия я всегда в речи собеседника додумывал себе сам. А за нее додумывать не надо. Она говорит ровно то, что говорит.

Дочь Ночи сняла с одной из полок ничем не примечательный низкий черный кувшинчик, расписанный белыми треугольниками и подошла с ним ко мне. Протянула его ко мне, держа его обеими руками.

— Что это? — я встал и протянул руки к кувшинчику тоже, накладывая их поверх ладоней Дочери Ночи. — Это то, что мне поможет?

— Это чай. — улыбнулась Дочь Ночи. — А поможет тебе вот это.

И я почувствовал, как от ее теплых мягких рук отделилось что-то такое же теплое и мягкое. Словно большой мохнатый солнечный зайчик пробежал по моим пальцам, по запястьям, предплечьям, добрался до шеи, и проник в голову. Я словно вдохнул порцию астриума, но не дозированно, ингаляцией, а словно бы надел на себя маску, соединенную с огромным баллоном. Я все вдыхал и вдыхал — а легкие все не кончались и не кончались. По ощущениям, я превратился в настоящий аэростат, наполненный теплым воздухом, но почему-то никак не мог взлететь.

И внезапно все прекратилось. Поморгав, я снова обнаружил себя в жилище Дочери Ночи, а сама хозяйка все так же стояла напротив, сжимая в руках кувшинчик, с которого уже успела снять крышку.

— Так что, ты будешь чай? — поинтересовалась она, склонив голову к плечу.

— Что ты сделала? — разлепив губы, спросил я. — Что это было?

— Я всего лишь передала тебе немного своего Света.- улыбнулась Дочь Ночи.

— А что, так можно было? — удивился я.

— Конечно, можно. — кивнула Дочь Ночи. — Только это мало кто умеет делать. Очень мало кто. И среди тех, кто умеет — никто не делает. А даже если бы и умели все — не делали бы все равно. Свет в этом мире — гарант выживания, и никто не будет делиться им просто так. Да и не просто так — не будет тоже.

Что ж, это звучит сурово, но справедливо. Действительно, люди вряд ли будут делиться тем, от чего напрямую зависит их жизнь. Нужно быть очень близкими друг другу людьми, чтобы в условиях этого мира делиться Светом. Не говоря уже о том, что, по словам Ди, это вообще мало кто умел.

— Почему ты это сделала?

— Потому что я могу. — улыбнулась Дочи Ночи. — Я передала тебе совсем немного, но этого тебе хватит... Ну, на пару недель точно.

— Почему ты это сделала? — упорно повторил вопрос я. — Какой тебе с этого толк? Ты же ничего не выиграешь от этого.

— Откуда тебе знать? Может, и выиграю.

— Так выиграешь, или нет?

— А это я уже оставлю без ответа. Так ты будешь чай?

Я снова вдохнул и выдохнул, успокаиваясь.

— Нет, не буду.

— Ну а я буду. — Дочь Ночи отвернулась от меня и принялась насыпать заварку в небольшой чайник, стоящий на круглом столике, покрытом скатертью с махрушками. — Разговоры с тобой меня немного утомили.

— Секунду. — я поднял палец и ткнул им в Дочь Ночи, хоть она этого и не видела. — Ты держишь банку в руках.

— Конечно. Как иначе я сделаю себе чай?

— Но ты же... Говорила про дар и проклятье.

— Да, говорила. В чем твой вопрос?

— Почему сейчас ты спокойно держишь в руках предметы, а пять минут назад я не мог тебя коснуться? Ты все-таки можешь взаимодействовать с реальным миром?

— Конечно, могу. Разве я говорила, что не могу? Или как-то дала тебе понять, что не могу?

— Ты сказала «проклятье». — я пожал плечами. — Вот я и подумал...

— Ты слишком много думаешь. — улыбнулась Дочь Ночи и подошла ко мне, держа в руках пиалу с чаем. — Ты слишком много пытаешься додумать, не обладая достаточной для этого информацией. Ты постоянно ошибаешься, но даже не знаешь об этом, потому что глубина твоих знаний недостаточна для того, чтобы понять, что ты ошибаешься.