Полюби меня такой 2 - Dana D

виска моей девочки, расхреначил бы всего нахрен ржавой арматурой, да так, чтобы и не встал больше. Но я терпеливо стою, пытаюсь себя перебороть.

— Твоя бывшая невестушка, это она подсыпала Ульяне отраву в кофе, как она не хотела… Как она боялась… Даже в последний момент передумала, но я вовремя успел…

В голове не укладывалось, как блять?! Как Соня могла пойти на такое, когда сама была беременна?! Теперь я прекрасно понимаю о чем она пыталась сказать мне перед смертью. Все плакала и невнятно говорила что не успела покаяться передо мной, но я и представить не мог за что она просила прощение. Она слезно кричала и умоляла её простить, повторяла как безумная одно и тоже, что она виновата передо мной, и это прилетел ей бумеранг за совершенное, её личное наказание, а сейчас… Сейчас все встало на свои места.

— Какая же ты мразь! Я с огромным удовольствием и упоением размажу все твои мозги по этим стенам.

— Это ещё не всё, самое главное, в один прекрасный день, моя невеста встречала меня в аэропорту, когда я к ней прикоснулся, знаешь что она мне сказала? Она сказала, Гера… Так нежно и так трогательно, меня так ласково она никогда не называла. Мне это не понравилось, знаешь насколько? Настолько, что я выбил эту дурь из её башки, я трахнул ее против воли, грубо, жестко, она так плакала, а её защитничка рядом не было.

Его глаза опасно блестели как у безумного, полностью затянутые огромной, непроницаемой пеленой, зрачки расширялись и уменьшались с такой частотой, что мне сейчас не на шутку стало страшно за Улю. От понимания того, сколько пережила всего моя девочка за эти пять лет с ним! Сука! Я ненавидел в эту минуту себя! Да я сам себе готов был сейчас пустить пулю в лоб, за то что сам подтолкнул её в лапы к этому зверю! До конца своей жизни я себе этого не прощу.

— Ты же понимаешь, сука! Если ты сегодня выживешь, я тебе устрою в камере такой ад, ты кровью у меня собственной харкать будешь, ты до суда тварь, просто не доживешь! Сдохнешь.

— Мне очень страшно, остается решить, кто же выживет, беги Ульяна с своему любимому.

Зотов грубо подхватывает Ульяшу под локоть, а она как безжизненная кукла, под его цепким натиском резко вскакивает на ноги. Эта сука, швыряет ее в мою сторону как вещь. Мрази кусок! Ульяша уже еле стоящая на хрупких ножках, приземляется возле меня. Мгновенно подлетаю, падая перед ней на колени.

— Маленькая моя… Все хорошо, слышишь? Я рядом, я с тобой… Не плачь.

Ульяша вся исходится от удушливых слез, а мне самому будто сейчас безжалостно полоснули серпом по сердцу. Крепко прижимаю её к своей груди, зарываясь носом в её волосы. Краем глаза я прекрасно вижу что Зотов наставляет на нас оружие, а рядом стоящий Кир, становится перед нами, закрывая спину Ульяны собой.

— Воссоединение голубков, что же это я такой не милосердный… Даю вам пять минут на последней разговор в вашей жизни. Время пошло…

Я смотрю в испуганные голубые глазки, Ульяша понимая что я рядом, пытается выдавить из себя свою красивую улыбку, но у неё совершенно не получается. Бедная моя… Крепкими ладонями придерживаю ее лицо, при этом, не сводя с нее волнующих глаз пытаюсь говорить спокойно, хотя у самого внутри творится смертельный смерчь. Но я должен вселить в неё чувство спокойствия. Ей сейчас нельзя нервничать.

— Малыш, сейчас, когда я тебе дам знак, ты встанешь и постараешься убрать из этого злачного места, свою попку.

Я старался говорить максимально тихо, чтобы слышала только она.

— Я не уйду без тебя, не уйду.

— Послушай, ты взрослая девочка и должна понимать, один из нас отсюда не выйдет, если со мной что нибудь случится, я должен быть уверен, что ты будешь в безопасности, ты и наш малыш.

Стыдливо опустив глазки, она закусила нижнюю губу. Явно не ожидала что я все знаю, наверняка переживала и накручивала себя, как я восприму эту новость. А я готов кричать от счастья, но к сожалению, совершенно сейчас не та ситуация.

— Знаешь…

Тихо интересуется, поднимая на меня мокрые глазки.

— Знаю, и уже люблю нашу кроху всем сердцем.

Смотрел в её глаза и видел в них океан боли, она дрожала словно осиный лист, ей было безумно страшно. Я никогда и ничего особо не боялся в своей жизни, но даже мне сейчас было дико невыносимо. Страшно за то, что я её могу больше никогда не увидеть. Ни её, ни малыша. Нашего общего малыша.

— Слушай внимательно, я хочу быть уверен что с тобой и нашим ребенком все будет хорошо, поэтому, по моему сигналу ты будешь действовать, моя боевая девочка. Бежишь и не оглядываешься в мою сторону, поняла?

— Нет! Не смей! Не смей меня снова оставлять! Однажды я уже пережила ад без тебя, больше не смогу!

От ее слов, грудную клетку сковывает колючей проволокой еще сильнее, выть хочется от безысходности, но я виду не показываю.

— Я дам знак, я тебя люблю больше жизни, прости меня за всё, тогда, пять лет назад на ужине у тебя дома, я сказал что готов за тебя отдать свою жизнь, и я её отдам не задумываясь.

Трепетно, целую её в лобик.

— Нет! Я умру без тебя!

Она отчаянно цепляется дрожащими пальцами за мои плечи, слегка встряхивая их, а я лишь с любовью глядя на неё, с трепетом заправляю непослушные, пшеничные пряди за ушко.

— Помни. Знак.

— Нет! Я прошу тебя, нет!!

Оставляя её сидящей на полу, я медленно поднялся на ноги, кивнув Киру, поднял обе руки на уровне лица и стал аккуратно надвигаться на этого ублюдка.

— Ну?! Чего ждешь, говори, у тебя было такое желание со мной пообщаться, резко пропал интерес?

— Игорь! Прошу тебя, не надо! Зачем ты все это делаешь?! Ты же собирался уехать, уезжай, Громов не тронет тебя, просто возьми и покинь пределы страны!

Он лишь цинично скалится.

— Очень трогательно, ты так переживаешь о своем любовничке, но не забывайся! Ты только моя! He его!

Этот псих держал меня на мушке. Разговаривая с Ульяной, он не сводил с меня безумных глаз.

— Я перед тобой, можешь хоть всего расстрелять, её отпусти, и будешь жить с ней счастливой жизнью, без меня.

— Как скажешь, друг мой.

Выстрел. Один безжалостный импульс, который пронзил мою плоть. Почувствовав резкую боль в области груди, словно