События и люди. Издание пятое, исправленное и дополненное. - Анри Рухадзе

«Condenced Matter Phisics», 2004, vol. 7, N 3 (Украина) — номер, посвященный памяти Ю. Л. Климонтовича

Этот рассказ в основном о Ю. Л. Климонтовиче, в меньшей степени о В. П. Силине, обожаемых мною людях, и совсем немного о К. П. Станюковиче[42]. Ю. Л. Климонтовича, с которым я дружил с начала 1959 года и до его внезапной смерти в конце 2002 года, на нашем семинаре теоретического отдела ИОФАН в шутку (а в каждой шутке большая доля истины) называли последним Больцманом современной физики. В. П. Силина же, моего учителя, я (и, думаю, не только я) вообще считаю самым могучим интеллектом, с которым мне пришлось общаться. Но и К. П. Станюкович был не последним физиком. Чего стоит одно только уравнение состояния вещества при взрыве — уравнение Ландау-Станюковича!

С Ю. Л. Климонтовичем я познакомился вначале 1959 года в доме у Силиных, частым гостем которых был и Ю. Л. Климонтович. В то время Юрий Львович и Виктор Павлович дружили и очень плодотворно работали в области кинетической теории флуктуаций в плазме. Ох, уж эти флуктуации, именно они и оказались яблоком раздора и привели к охлаждению отношений между ними. При этом каждый из них был не виноват и по-своему прав.

А дело было, мне кажется, так. Юрий Львович в начале 1960 года получил из ЖЭТФ на рецензию статью Ю. А. Романова и Г. Ф. Филипова по построению квазилинейной теории колебаний плазмы исходя из кинетического уравнения Власова с просьбой Е. М. Лифшица «портфель ЖЭТФ переполнен, и нужно по возможности строго отнестись к рецензированию». Такие просьбы были обычным делом, поскольку в те годы портфель ЖЭТФ действительно был переполнен. Юрий Львович статью держал довольно долго, и на это у него были предостаточные основания. Ведь уравнение Власова не содержит флуктуаций, а при построении квазилинейной теории приходилось усреднять по случайным фазам (либо по времени, как позже писал А. А. Веденов в сборнике «Вопросы теории плазмы» (Атомиздат, 1963. Вып. 3. С. 203). В конце концов Юрий Львович дал положительную рецензию и статью опубликовали, причем, что весьма важно, после ее одобрения семинаром М. А. Леонтовича, на котором она докладывалась в мае 1960 года (ЖЭТФ. 1961. 40, № 1. С 123; статья поступила в редакцию после доработки в мае 1960 г.). Но в том же году на эту же тему появились две статьи А. А. Веденова, Е. П. Велихова и Р. 3. Сагдеева[43]: первая, посвященная линейной теории плазменных неустойчивостей (УФН. 1961. 73, № 4. С. 701), и вторая, посвященная нелинейной теории (Ядерный синтез. 1961. 1, № 2. С. 82). Совпадения, конечно, бывают, но в данном случае полученные в указанных работах уравнения квазилинейной теории совпадают с точностью до обозначений. Правда, проблема эта была актуальной, и не случайно в это же время в научной литературе появился ряд статей, посвященных выводу кинетического уравнения для плазмы с учетом тепловых флуктуаций (Lennard J. // Ann. Phys. 1959. 10. P. 390; Balescu R. // Phis. Fluids. 1960. 3. P. 52; Константинов О. В., Перель В. И. // ЖЭТФ. 1960. 39. С. 861; Силин В. П. // ЖЭТФ. 1961. 40. С. 1769). Уравнения квазилинейной теории были весьма сходны с полученными в этих работах, но только вместо тепловых флуктуаций в них фигурировали надтепловые флуктуации.

Так или иначе две статьи (Ю. А. Романова — Г. Ф. Филиппова и А. А. Веденова — Е. П. Велихова — Р. 3. Сагдеева) появились в печати в один и тот же год, причем первая из них с опозданием на год. К тому же очень вероятно, что первая еще в рукописи стала известна авторам второй статьи. Не говоря уже о том, что они слышали доклад по первой работе на семинаре Леонтовича. Важно напомнить, что в это время роль главного редактора по теоретическим работам в ЖЭТФ исполнял М. А. Леонтович, который, кстати, прекрасно понимал проблему необходимости развития теории флуктуаций в кинетике (ЖЭТФ. 1935. 5. С. 211), а А. А. Веденов, Е. П. Велихов и Р. 3. Сагдеев были его учениками. Может быть, не так уже банально звучит русская пословица «Свои дети по-другому пахнут».

Всю эту историю я слышал от Виктора Павловича Силина и понимаю его обиду на Юрия Львовича. Хотя Ю. Л. Климонтович ни в чем не виноват: во-первых, он не знал о работе А. А. Веденова, Е. П. Велихова и Р. 3. Сагдеева, а во-вторых, вопрос о правомерности введения флуктуаций в кинетическое уравнение Власова и до сих пор остается спорным.

А теперь вернусь к К. П. Станюковичу. Это было на защите докторской диссертации Ю. Л. Климонтовича в начале 1960-х. Успешная защита отмечалась на его квартире по Ломоносовскому проспекту. Была поздняя весна, теплые дни конца мая, и я пришел на празднование с опозданием в красной фланелевой клетчатой рубашке без пальто. Почему-то дверь открыл К. П. Станюкович, уже изрядно выпивший. Увидев меня в красной рубашке, он воскликнул: «Если дурак, зачем вывеска?» Я как грузин этого вынести не смог, схватил этого маленького толстого человечка за грудки и хотел показать ему «дурака». Но тут вмешался хозяин, Юрий Львович, и я отступил. Это было мое первое знакомство с Кириллом Петровичем Станюковичем, которое после перешло в солидарность — мы часто единым фронтом выступали за незаслуженно обиженных физиков-теоретиков.

Однако я хотел рассказать не о нем, а о Ю. Л. Климонтовиче и В. П. Силине, об их искренней дружбе, которая оборвалась и невольно привела к разрыву очень плодотворного сотрудничества этих двух воистину талантливых физиков-теоретиков в расцвете их творческих сил.

Мыльно-пузырьковые технологии

«Российские физики десятилетиями тратили деньги на проекты, реализовать которые было невозможно», — Анри Рухадзе, академик РАЕН.

«Политический журнал», № 18(21), 31 мая 2004 г. Интервью записал А. И. Лотов.

«Мезонная фабрика в Пахре — уникальный инструмент для исследований в области ядерной физики высоких энергий. Понимая, что для ее создания денег никто не даст, в свое время Отделение ядерной физики АН СССР обратилось в правительство с предложением создать мезонную пушку, чтобы сбивать мезонами американские спутники. Каждый из подписантов этой бумаги понимал, что придумать большего абсурда невозможно, однако тогдашний министр обороны Дмитрий Устинов попался на эту удочку. 24 декабря 1970 г. вышло постановление о создании нового научно-исследовательского центра. Академики понимали — когда выяснится, что мезоны в качестве космического оружия не годятся, деньги у них обратно не отберут».

В сказанном есть большая доля правды. Практика подобных взаимоотношений между учеными и правительством в СССР была типовой. Основы ее были заложены еще при Иосифе Сталине. В январе 1942 года, когда немцы во второй раз оказались под Москвой, генералиссимус понял, что без научных технологий современную войну не выиграть. Американцы и немцы взялись за разработку атомной бомбы. Чтобы не отстать от них, «отец народов» вложил в военную науку и в создание высоких технологий огромные деньги, и это себя полностью оправдало.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});