Румбы фантастики - Виталий Севастьянов

— Мне надо вернуться во Внешний Мир, — сказал Роман. — Только так можно помешать моему другу. Если я не остановлю его, он может совершить непоправимое. Помогите мне. Нам надо действовать.

— Действовать? — удивился шар. — Каким образом? Не забывайте, пришелец, вы отныне тоже лишь цепочка импульсов!

— Это вы бессильны, а не я! Вы и на своей планете оказались бессильны перед трудностями реального мира. Пустяковая приманка, иллюзия счастливого существования в псевдомире погубила всех вас. Вы и там оплошали, и здесь лапки сложили. Предотвратить гибель можно, если поспешить.

— Куда спешить, наивное созданье? — сказал шар. — Время здесь течет по кругу. Прошлое становится будущим, а будущее переходит в прошлое. Здесь и скорость у времени другая. Ведь мы с вами электрические импульсы — передвигаемся со скоростью света. Как и все остальное, это ведь только иллюзия, что мы с вами беседуем длительный промежуток времени. Там, где остался ваш товарищ, не прошло еще и секунды. Нет, о времени в Раю беспокоиться нечего. Впереди вечность!

— И все же, можете вы мне помочь выбраться отсюда?

— Сколько можно повторять, здесь мы бессильны! Поймите же, что вас не существует. Единственный, кто вам еще может помочь, это ваш друг, который остался там, откуда вы пришли. А удастся ли ему это, не знаю. Пока ваш организм там, в пирамиде, еще жив, у вас есть надежда.

— Допустим. Но помочь моему другу, предупредить его можно. Ведь вы упомянули какой-то Координационный центр. Видимо, этот центр управляет здесь всем?

— Нет, что вы. Как можно беспокоить Центр по таким пустякам? — удивился шар. — Нас могут устранить, выбросить из памяти машины. Нет, я бы не рискнул.

— Хороши пустяки! Ваша вселенная рушится, а вы боитесь побеспокоить «начальство»! Не понимаю.

— У нас свои законы, пришелец. Вселенная пусть рушится, а беспокоить Координационный центр я не буду.

— Хорошо, а меня провести в этот центр вы можете? — разозлился Роман. — Я сам буду беспокоить ваш центр.

Шар несколько мгновений колебался, поводил по сторонам широко открытыми глазами, затем согласился.

— Хорошо, я проведу вас в Координационный центр, но договариваться со старейшинами Центра будете вы сами. Плывите за мной, — сказал шар и поплыл меж ветвей цветущих деревьев.

Роман в первое мгновение растерялся, затем сообразил, что тяготения в иллюзорном мире не существует, и последовал за шаром.

7

Очнулся планетолог от холодного ночного ветра, Геннадий с Алексеем сидели рядом, прислонившись спинами к каменной стене пирамиды и смотрели в черное звездное небо.

Роман тоже поднял глаза и увидел зависший над пустыней катер.

Катер медленно опускался.

— Нервничает, цыпленок! — говорил штурман, поглядывая на колебание бортовых огней катера. — Посадка ночью — дело серьезное. Впрочем, для практиканта Витька действует вполне прилично.

— Угу! — коротко ответил Алексей.

Заметив, что Роман открыл глаза, Геннадий повеселел:

— Очухался! Доставил ты нам хлопот, Ромка! По всем этим переходам пока доволок тебя сюда, думал — ноги отвалятся. Лежи, лежи! Вот Виктор на подмогу прилетел. Скоро домой, на звездолет, попадем. Ох, влетит нам от капитана за нашу самодеятельность.

— Послушай, — тихо сказал Роман. — Ты в пирамиде автоматику не повредил?

— Нашел о чем беспокоиться! — фыркнул Геннадий. — Я когда увидел тебя в каком-то черном гробу, да еще без сознания, чуть сам с ума не сошел. Хорошо, местный робот-систематизатор, кажется, даже главный систематизатор планеты, уговорил меня в пирамиде ничего не ломать. Кстати, этот систематизатор был вполне мирно настроен. Вернул мне тебя в целости, правда, без сознания, но пообещал, что ты придешь в себя. Не обманул, а то бы я ему…

— А система обороны кольца? — спросил Роман. — Ты ее не того?

— Нет, робот от имени какого-то Координационного центра заявил, что нас пропустят. У них тут, в пустыне, как я понял, идет затяжная война между различными кибернетическими установками. Хотя, признаться, я так и не уяснил, где находятся люди и кто всем этим миром заведует.

— Это я потом объясню, — прошептал Роман, с наслаждением вдыхая свежий воздух пустыни. — Помоги мне подняться, — попросил он Алексея. — Руки и ноги все еще плохо слушаются… А вон и Виктор! Посигнальте ему. Скорей бы домой из этого райского места!..

— Бредит, — прошептал Алексей, заботливо поправляя шлем на голове планетолога.

8

Выслушав доклад Романа, Левушкин в некоторой задумчивости почесал себя за ухом и вздохнул.

— Так говорите, все в Раю, а на планете непрерывные стрельбы между роботами?.. Хорошо… А с этим Координационным центром, говоришь, трудно договориться?.. Ах, возможно!.. Штурман, отметьте в бортовом журнале: корабль возвращается на базу. На этой захудалой планете нам пока поправить что-либо трудно. Думаю, разберутся со всем этим специалисты на Земле.

Авторитет

Через джунгли Спеллы они шли уже вторую неделю. Впереди шагал охотник, невысокий высохший старичок туземец, в одежде из звериных шкур, с длинным тяжелым луком за спиной, мешком с провизией и колчаном, в котором оставалось восемь стрел. За охотником, стараясь не отставать, брел молодой крепкий парень в легком защитном комбинезоне астролетчика Земли. За спиной у него болтался рюкзак, на плече — автоматическое ружье.

Парня звали Валентином, он был порядком измотан долгой дорогой и только удивлялся выносливости своего спутника.

— Далеко еще? — спросил он, заметив, что Хиск, так звали туземца, опять меняет направление пути.

— Мало, совсем мало, — ответил Хиск, перелезая через полусгнивший ствол дерева.

Валентин вздохнул.

Понятия о расстояниях у туземцев были весьма расплывчатыми. Уже которой день он спрашивал, много ли им осталось идти, и в ответ слышал одно и то же:

— Мало, совсем мало…

Дни шли, тянулись вокруг болота и джунгли, кончались продукты, а Хиск все твердил:

— Мало, совсем мало…

И Валентин уже не знал, издевательство это или детская наивность. Он хлюпал по густой, жирной грязи высокими сапогами и, мысленно проклиная себя за доверчивость, ругал потихоньку климат, москитов, цепляющиеся за комбинезон растения, кустарники, шипы которых и через два слоя пластика вонзались в кожу ног. Ругал саму планету, на которую его занесла судьба. На Спелле это была третья экспедиция.

Полгода группа Валентина проводила изыскания среди джунглей и болот большого континента, а результаты оказались более чем скромными.

Все попытки наладить устойчивый психологический контакт с местными полудикими племенами кончались, как правило, неудачей. Туземцы избегали встреч с пришельцами, прятались при появлении участников экспедиции. Открытой вражды не чувствовалось, но не было и дружественных отношений.

В этот раз почти повезло: земляне наткнулись на группу больных туземцев, брошенных своими же сородичами. Туземцев вылечили, выходили, казалось бы, теперь возникнет если не дружба, то элементарная признательность к спасителям, но нет. Осталась все та же замкнутость, остался страх перед непонятным могуществом людей с неба и все те же бесконечные молитвы племенным богам.

Правда, туземцы помоложе немного оттаяли, с любопытством поглядывали на оборудование, на технику людей, интересовались оружием. От них Валентин впервые узнал, что когда-то на континенте существовала могучая цивилизация, строились города и храмы. Затем начались годы войн, болезней, несколько десятилетий длилось сильное похолодание. На цветущие долины обрушились ливни, снежные заносы, ураганные ветры. Всего этого оказалось достаточным, чтобы города опустели и разрушились, а джунгли поглотили их развалины. Остались легенды, остались мелкие разрозненные племена охотников и скотоводов.

Когда Хиск предложил землянам показать Большой Храм, расположенный где-то в джунглях, Валентин обрадовался. Правда, туземец наотрез отказался вести к храму больше одного человека, да и тот, по мнению Хиска, должен был быть самим Валентином, руководителем группы.

Валентин только посмеялся над желанием старичка привести к своим богам не какую-нибудь мелкую сошку, а самого главного из людей неба, но с требованиями проводника пришлось согласиться.

И вот они идут по джунглям Спеллы уже десятый день, а Хиск на все вопросы отвечает одним и тем же:

— Мало, совсем мало…

«Он, видно, решил меня уморить, — размышлял Валентин. — Еще немного — и я попаду к его богам и без проводника. Интересно, как он сам выдерживает этот путь в джунглях? Ведь лет ему уже немало… Шустрый старикан! За таким не угонишься…»