Вдребезги - Кэтлин Глазго

косметических процедур, и базы под макияж, и пудры. Ее волосы глубокого золотистого цвета.

– У меня нет машины, но я живу близко, всего несколько кварталов отсюда. Давай я возьму твою сумку.

Блю вытаращилась на меня.

– Ты шутишь? Нет машины? В этом пекле? Я помираю, к черту, Чарли.

Она надела большие черные солнцезащитные очки. Я пожала плечами.

– Почему ты не прилетела на самолете? – спросила я. – Я уверена, что Король Пиломатериалов может это оплатить.

Блю фыркнула:

– О нет. Никаких самолетов. Я их до смерти боюсь. Ни за что. Нам не место в воздухе. Это мое личное мнение.

Она осторожно шагала рядом со мной на своих каблуках. Я украдкой бросила взгляд вниз: она все еще носит кольца на пальцах ног. По какой-то причине это заставило меня чувствовать себя комфортнее. Я показала ей разные места – например гостиницу «Конгресс» и крохотный кинотеатр, где продают попкорн с крапинками кайенского перца и пармезана и показывают черно-белые фильмы с участием актеров с низким заунывным говором.

– И где же живет рок-звезда? Можно с ним познакомиться?

Мы на углу Двенадцатой стрит; я расплывчато указала на его дом в конце улицы.

– Его сейчас нет дома.

Во всяком случае, я не думала, что он дома. Хотя, может, он уже вернулся и отсыпается.

– Мы увидимся позже?

– Может быть, – ответила я уклончиво. Я не знаю, почему мне неуютно при мысли, что Блю познакомится с Райли, но это так. Я слегка махнула рукой Гектору и Леонарду, стоявшим на крыльце. Гектор выпрямил спину при виде Блю. И приподнял брови, взглянув на меня.

Блю сказала:

– Я просто немного нервничаю, понимаешь? Мне нужно что-нибудь выпить.

И я показала ей на винный магазин по соседству, хотя мысль о выпивающей Блю наполнила меня ужасом и досадой. Я надеялась, что она не принимает. Хотя бы не так, как я.

– Господа, – ласково произнесла Блю и направилась в сторону винного магазина.

Леонард набивал курительную трубку, и его руки тряслись, частицы табака разлетались на его джинсы. Гектор помог ему.

– Никаких неприятностей, Чарли. Помнишь? Я не против твоей подруги, но я не хочу никаких неприятностей, – проговорил Леонард скрипучим голосом.

«Ох, Леонард, – подумала я. – Вокруг меня горы неприятностей».

Блю листала мой альбом и рисунки.

– Охренеть, Чарли.

Она водила пальцами по лицам.

– Это восхитительно. Я не знала, что ты так хорошо умеешь рисовать. Елки-палки. Ничего себе, какая чумовая стена.

Она бросила взгляд на туалет.

– Там нет двери.

– Я зарабатываю на жизнь мытьем посуды, Блю. Этого не хватает на двери. В конце коридора есть запирающийся туалет, но туда ходят мужчины. Не забудь взять туалетную бумагу, если тебя одолевает скромность.

Блю закурила сигарету и, порывшись в бумажном пакете из винного магазина, достала из него бутылку. Она щелкнула крышкой, нашла стаканы в раковине, налила в каждый водки на три пальца и протянула мне один.

И подняла стакан.

– Ты со мной? Паршивое место, Чарли. Здесь все такие же, как те парни на крыльце?

Я взяла стакан совершенно спокойно и выпила его до дна, даже не заботясь о том, что мне через полчаса нужно на работу. Теперь это так просто.

– Я вроде как надеялась, – сказала я тихим голосом, – что ты, возможно, бросила пить и все такое.

Блю надула губы.

– У меня не заняло много времени на то, чтобы снова начать, после того как меня выписали, понимаешь. Я имею в виду выпивку. Не остальное…

Она пожала плечами, но не посмотрела мне в глаза.

– Ты вела себя… хорошо? – Мой голос звучал осторожно. Теперь Блю стояла на коленях, медленно листая другой альбом с рисунками. Ее рубашка задралась на спине. Кожа там смуглая и нежная.

Блю поморщилась сквозь шлейф дыма.

– Я совершала настоящие дурные поступки, только когда употребляла наркотики, понимаешь. Я полностью теряла контроль над собой. Я на самом деле трусливая зайка, если, конечно, я не под кайфом или еще что. – Она посмотрела на меня искоса. – А ты? Ты снова режешь себя?

Ее взгляд скользнул по моим рукавам.

– Нет, – ответила я. – Ничего подобного. Просто…

Что бы она сказала про мои походы за наркотиками? Я опустила взгляд на свои колени.

Блю склонила голову набок.

– Все в порядке, Чарли?

«Я в дерьме или вроде того и не могу из него выбраться».

Но эти слова я засунула в себя. Я с трудом глотнула – в горле образовался комок.

Она смотрела на меня на протяжении длинной пульсирующей секунды.

– Как насчет рок-звезды? Он хорошо с тобой обращается? Некоторые парни, особенно музыканты, обладают настоящим мастерством все портить в отношениях с женщинами.

Я занялась делами: помыла свой стакан и нашла чистую рубашку для работы.

– Все хорошо. В порядке. Ты же знаешь.

– Он немного старше, да?

– Да. Ему двадцать семь.

Я повернулась к ней спиной, чтобы поменять рубашку. При этом чувствовала на себе взгляд Блю.

– Чарли, ты когда-нибудь до него встречалась с парнем?

Я быстро натянула рубашку через голову, отчего мои слова заглушились.

– Едва ли. Нет.

Блю что-то пробубнила себе под нос, но я не смогла различить.

– Что ты сейчас сказала? – Я повернулась обратно к ней.

– Ничего, – быстро отозвалась она, поднимаясь и опуская сигарету в раковину. – Не волнуйся. – Потом живо добавила: – Что же, покажи мне, где телевизор и компьютер, и, думаю, я буду хорошо вести себя до твоего возвращения.

Я выдавила из себя улыбку, хотя мне было интересно, что же она пробормотала.

– Ох, Блю, – вздохнула я. – У меня для тебя плохие новости.

Ночью девушки в «Грит» обсуждали что-то под названием «Ночь всех усопших» и сжигание какой-то урны. Это большое шествие по Четвертой авеню в честь умерших: люди надевают маскарадные костюмы, рисуют скелеты на лицах и делают много других странных вещей.

– Это самая лучшая ночь. Мы будем забиты до отказа в любом случае, и каждый, кто зайдет к нам, почувствует возбуждение от того, что жив, и будет готов пополнить запасы энергии. И костюмы! Совершенно блистательные.

В кафе пусто; им нечем заняться. В какой-то момент позвонила Джули и спросила, много ли у нас посетителей; и когда Темпл положила трубку, Рэнди многозначительно кивнула, собрала свои вещи и пошла домой. Таннера убрали из дневной смены и поставили всего раз в неделю в ночную. Витрина для кондитерских изделий стояла пустая и запыленная уже больше двух недель: Бьянка устала от того, что ей никогда не платят.

Темпл теребила машину для эспрессо.

– В прошлом году я сделала крылья с рождественскими огоньками, и какой-то придурок упал на меня и оторвал